Деяние XII - Павел Виноградов

– Операция по ликвидации генерального секретаря идёт успешно. Скоро количество яда, вводимого ему медсестрой, превысит критическую массу, и он умрёт. Будет выглядеть, как смерть от почечной недостаточности.

– А дальше?

– Некая промежуточная фигура, которая тоже очень быстро сойдет со сцены. Следующим станет наша креатура.

– Отлично. Что ещё?

– В Индии мы неуклонно добиваемся усиления давления правительства на сикхов. Уже существует план по атаке индийских войск на храм Харимандир Сахиб, главную святыню сикхов.

– Я знаю, этот храм, – передернул плечами Сахиб. – Когда планируется атака?

– Летом. Но план ещё должна утвердить премьер-министр.

– Она утвердит, – убежденно сказал Сахиб. – Постарайтесь, чтобы штурм вышел как можно более кровавым. После чего мы уберем Индиру.

– Исполнители уже готовы, – снова склонился Цзи. – Ее телохранители-сикхи. Они будут действовать под гипнозом.

– Хорошо, – кивнул Сахиб. – Это значительно ускорит планы нашего друга Ага-хана по расчленению Индии. Преемником, конечно, будет её сын, но его мы тоже ликвидируем. Что ещё?

– Я прошу вашего снисходительного одобрения моей маленькой операции в России, – Цзи склонился так низко, что дальше уже и невозможно.

– А именно?

– Как вы знаете, наша атака на Совет Artel`и успехом не увенчалась.

Лицо Сахиба исказила злоба.

– Да, их охрана оказалась куда эффективнее, чем мы предполагали.

– Но Совет – не вся Artel, – продолжал Цзи. – Я задумал ударить по идеологии, которая питает неприятеля.

– Говорите, – Сахиб внимательно посмотрел в лицо китайца.

– В Ленинграде живет великий мудрец, не признанный официальной советской наукой, но на идеях которого Artel во многом строит свою теоретическую базу. Ученый этот продолжает работать и способен написать ещё немало трудов, способных значительно упрочить позиции противника в Игре. Сейчас они помогают противнику, но почему бы ими ни воспользоваться нам? Я прошу разрешения похитить учёного – пусть работает в неволе, в одной из наших тайных лабораторий, тем более, у него уже есть такой опыт, хе-хе. Это будет просто – Artel`и его не охраняет.

– Я знаю, о ком вы говорите, – задумчиво протянул Сахиб. – Ну что же, мысль мне нравится. Она изящна и парадоксальна, но при этом весьма практична – как и все ваши китайские фокусы. Однако насколько я знаю, учёный этот вовсе не в восторге от вашей страны. Он согласится работать на нас?

– Уверен, что согласится – наука для него всё. А если нет… Уж во всяком случае, мёртвый он для нас куда менее вреден, чем живой, но на стороне противника…

– Тогда действуйте.

Цзи поклонился в последний раз.

– Ну что же, – заговорил Сахиб. – Я удовлетворен известиями. Все отлично поработали. Но расслабляться не следует – основные труды впереди. Теперь позвольте добавить. С радостью извещаю, что один из необходимых для Деяния артефактов в моих руках.

Собрание замерло. Мэм ожидала, что Кимбел назовет её имя, но тут же поняла, что этого не будет – местоположение Копья должно оставаться тайной для всех.

– Что касается главного Артефакта, то ради его обретения придется ещё немало потрудиться. И этим я собираюсь заняться сам. Я собрал вас здесь для того, чтобы лично уверить: даже моё длительное отсутствие и молчание не означает крушения наших планов. Призываю вас всех спокойно работать и ждать вестей от меня. Вести эти будут грандиозны… А пока вы мои гости, располагайтесь, отдыхайте, развлекайтесь.

Сахиб коротко поклонился и быстро вышел в дверь за своей спиной, оставив всех в лёгком недоумении.

Лишь Мэм смотрела на его уход с болью.

Эта боль усилилась безмерно, когда она вошла в бунгало. Он сидел в плетеном кресле полностью одетый и лениво играл йо-йо. Его взгляд, устремленный на Мэм, был колок и ироничен.

– Поздравляю тебя, бэби, – сказал он бархатным голосом. – Ты всё-таки сделала это.

Она стояла, как у позорного столба перед глумящейся толпой.

– Кимбел, что случилось?

Голос дрожал.

– А что случилось? – сделал он удивленные глаза. – Неужели ты ожидала чего-нибудь другого? Как сказал великий Шиллер: «Мавр сделал свое дело…» Вернее, мавританка.

Она не могла поверить своим ушам. Ожидала чего угодно, только не этого.

Сахиб лениво повернулся и включил магнитофон. Полились саркастические слова:

So ya thought ya might like to, go to the showTo feel the warm thrill of confusion, that space cadet glowTell me is something eluding you sunshine?

Она почувствовала, что он заранее срежессировал эту сцену, и в ней поднялась волна липкой ненависти.

– Ах ты во-онючий засра-анец! – как всегда волнуясь, она начинала растягивать гласные. – Я разорву твою бе-елую задницу! Я тебе кишки-и выпущу, подо-онок!

Он откровенно развлекался, глядя на ее ярость. Йо-йо резво металось перед ним.

– Is this not what you expected to see? If you want to find out what's behind these cold eyes? – ехидно вопрошал певец.

Обессилев от гнева, Мэм только открывала и закрывала рот.

– Но Ду-ульси, до-орогая, – он передразнивал ее. – Ты же не ждала, что я приму тебя из-под Ковбоя и, особенно, того идиота.

– Я это сделала ради твоего долбанного Копья! А Ковбой меня изнасиловал!

Она почти визжала. Глаза, казалось, сейчас прожгут в Сахибе дыру.

– Да, – кивнул Сахиб, – и поплатился за это.

Она мгновенно стухла.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, это я спустил с поводка Милорда.

Сахиб звонко рассмеялся.

– Он был счастлив. Этот янки здорово его достал.

– Но…

Правда навалилась на неё и раздавила. Она поняла, что всё… абсолютно всё этот дьявольский мальчишка предвидел. И даже контролировал, хотя находился за тысячи миль.

И что она для него была всего лишь инструментом.

И что…

Она повалилась на колени и зарыдала.

Сахиб смотрел на нее равнодушно. Йо-йо лениво раскачивалось меж его пальцев.

– You'll just have to claw your way through this disguise, – закончил певец арию.

– Дульси, девочка моя, – холодно проговорил Сахиб, – когда ты вошла в Клаб, ты поклялась быть сильной и выдержать всё.

Она с трудом кивнула.

– Да, сэр.

– Вот и умничка. Встань, утри слезы и слушай.

Она послушно подчинилась приказу.

– Я не спрашиваю тебя, где оно лежит, уверен, в надёжном месте. Пусть там и будет, пока я сам не приду за ним, или не пришлю доверенного человека – оно может понадобиться мне в Афганистане.

– Да, сэр.

– О кей. Теперь свободна.

– Да, сэр.

Она развернулась и хотела выйти.

– Да, вот ещё…

Она порывисто повернулось. В глазах блеснула безумная надежда.

– Благодарю за службу Клабу. Отличная работа.

– Спасибо, сэр, – уронила она безнадежно.

Глядя на уходящую Мэм Сахиб пробормотал еле слышно: «Все-таки, ни то, ни другое»…

– Ну, как я с ней разделался? – произнес он громко.

– Мне было её жалко, – из-за японской ширмы у противоположной стены раздался чистый, но в долей ленивой томности голос.

Оттуда вышла невысокая девушка с ладной фигурой и чуть скуластым лицом. Глаза дикой кошки зеленью сверкнулина президента Клаба.

– Лейла, девочка моя, – проговорил Сахиб, и голос его был почти нежен, – ради тебя я готов уничтожить кого угодно. Не только эту старую негритянку.

– Я знаю, Кимбел, знаю, маленький чёртик, – большой рот растянула полная соблазна и при этом откровенно хулиганская улыбка.

Она легко присела на подлокотник кресла и прижалась к щеке Сахиба обнаженным плечом.

– All in all it was just bricks in the wall, – отрешенно констатировал Пинк в магнитофоне.

12

Он мою защиту разрушает –

Старую индийскую – в момент, —

Это смутно мне напоминает

Индо-пакистанский инцидент.

Владимир Высоцкий «Игра»

Демократическая республика Афганистан, провинция Бадахшан, декабрь 1983 – март 1985

Руслан лежал в горячем источнике, из которого Алифбек сотворил что-то вроде ванны. Чудом была эта исходящая паром водица среди холодных валунов и текущих из вечных льдов ручьев. Слева в одном из таких студёных потоков величаво вращалось колесо мельницы. За ним, далеко, пылающие под заходящим солнцем облака обтекали ледяные пики Гиндукуша.

Руслан покоился в центре мира.

Вернее, у главных врат мира, через которые веками проходили народы, связывая части мировой цивилизации, перегрызенной зубами горных цепей: из Китая в Месопотамию, из Средней Азии в Индию. В этих местах останки одной волны пришельцев наслаивались на останки другой, а холодные горы хранили память обо всех.

Не будь этих Врат, не было бы и Игры. Они придавали ей размах и мобильность, не позволяли застояться в озерах локальных культур.

«Врата Игры… Хорошо сказано. Надо будет Палычу…» – подумал Руслан и тут же болезненно сжался, вспомнив, что Палыча он, скорее всего, больше не увидит.

К боли душевной прибавилась телесная, когда он неосторожно дернул ногой. Словно влетевшая в тело молния пронизала от пятки до макушки.