Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

вновь прибывшему кинулся гауптштурмфюрер Нойберт и как подобострастно пожал протянутую ему узкую руку, затянутую в черную перчатку, Константин понял, что это и есть рейхсфюрер СС Гиммлер.

Тишина на поляне стояла такая, что было слышно, как падающие с деревьев листья приземляются с оглушительным грохотом.

— Мой рейхсфюрер, я с удовольствием представляю вашему вниманию результат нашей напряженной работы, препарат «Монсегюр — 15»! Он полностью подавляет волю человека, превращая его в покорную скотину, начисто лишенную инстинкта самосохранения!

— Послушай, Артур, как-то странно одеты эти твои подопытные, ты не находишь? — спросил Гиммлер недовольно посмотрев на Нойберта поверх очков. — Скажи, к чему весь этот балаган?

— Я прошу буквально минуту вашего внимания! — молитвенно сложил ладони Нойберт.

— Ну, что же, я весь внимание! — брюзжащим тоном ответил Гиммлер, который судя по всему, был сегодня не в духе.

— В центр круга живо! — гаркнул в рупор Нойберт, после чего опустив его, повернулся к Гиммлеру. — Мой рейхсфюрер, как вы знаете, в далеком 1240 году, крестоносцы загнали катаров в холмистые предгорья Пиренеев. И там крепость Монсегюр стала их последним убежищем. В ней укрылись 300 катаров во главе с верхушкой своего ордена. Опуская многочисленные подробности, рискну привлечь ваше внимание к тому факту, что после падения крепости ее защитники были преданы огню. Но что самое любопытное, они сами добровольно взошли на костры, пылавшие на крепостном дворе. И ни один из трехсот катаров не издал ни единого звука, несмотря на то, что они горели заживо.

— Да, я где-то уже слышал эту историю, — кивнул Гиммлер, на лице, которого неожиданно расцвела улыбка. — Теперь я вижу, что ты приготовил для меня хороший спектакль.

В предвкушении ужасного действа рейхсфюрер неожиданно обнаружил, что остатки одолевавшего его последние два дня сплина бесследно исчезли. Глаза его оживленно блестели за линзами очков.

Ободряюще улыбнувшись Нойберту, он спросил:

— Итак, что же будет дальше?

— Мы должны отрубить голову дракона! — воскликнул гауптштурмфюрер и, повернувшись к Гиммлеру, охотно пояснил, — Эти слова приписываются королеве Франции Бланке Кастильской, которая произнесла их, отправляя катаров на костер.

Столпившиеся в центре поляны посередине деревянных столбов люди в черных балахонах безучастно смотрели, как вооруженные факелами эсэсовцы поджигают дрова политые бензином. Вскоре на поляне полыхали двенадцать костров.

— Мой рейхсфюрер, вам достаточно лишь приказать и эти люди шагнут в огонь, повинуясь вашему приказу! — с этими словами, Нойберт почтительно протянул Гиммлеру рупор.

Тот взял его, и некоторое время наслаждался моментом, потом поднеся металлический раструб к губам, прокричал в него:

— Вперед в огонь, во имя великого рейха!

Двенадцать человек безропотно двинулись к горящим столбам и бесстрашно шагнули в огонь. Пламя обхватило их со всех сторон и полностью поглотило. Двенадцать человек стояли и терпеливо ждали, когда их тела будут уничтожены огнем. Внезапно лес содрогнулся от ужаса, теряя остатки осенней листвы. Все двенадцать подвергнутых ужасной казни, человек дико кричали. Они выли от невыносимой боли, которую как выяснилось, продолжали чувствовать все это время.

Гиммлер дождался, когда смолкли последние истошные вопли горящих заживо людей и с пафосом произнес:

— В очередной раз мы явили торжество немецкой воли, над примитивной волей варваров!

Глава 7

Южноамериканский континент, где-то в Бразилии, 2028 год

Когда Пабло повернулся, намереваясь уйти с поляны, Сенсей остановил его:

— Если не возражаешь, я бы хотел задать этому парню еще один вопрос.

Командир повстанцев безразлично пожал плечами и остановился.

— Скажи что тебе известно о «покупателях»? — спросил Сенсей, ксеносервуса лежащего на земле.

От совершенно невинного вопроса тот дернулся так, словно старый Луис вытянул его вдоль хребта своим бичом. Подтянув колени к груди, невзирая на страшную боль в сломанной ноге, он застыл в позе эмбриона сотрясаемый сильной дрожью.

— Слышь, ты клоун, — Сенсей легонько пнул ксеносервуса ногой, пораженный его преувеличенно неадекватной реакцией. — Повторю вопрос кто такие эти «покупатели»?

Неожиданно тело лежащего на боку пленника заколотило с неимоверной силой, после чего он выпрямился, выгнулся дугой и забился в агонии. Обступившие его повстанцы с недоверием смотрели, на сотрясаемое жесточайшими судорогами тело. Внезапно изо рта несчастного хлынула ярко-красная кровь.

— А ну хватит ломать комедию! — Пабло сделал шаг вперед, доставая пистолет, и в это время пленник неожиданно затих.

Его тело сразу обмякло и расслабилось, после чего стало видно, что грудная клетка ксеносервуса не вздымается и не опадает. Пленник перестал дышать, а из его рта по-прежнему текла кровь.

— Умер, гад! — воскликнул сильно раздосадованный этим обстоятельством Луис. — Его счастье! Не то запорол бы я его до смерти!

— Наверное, он принял яд, — высказал предположение Влад.

— А все это время он его под языком держал? — иронично хмыкнул Сенсей.

— Обычно держат в пломбе, — укоризненно посмотрел на него тот.

— Глупости все это! — категорично заявил Хулио, опускаясь на корточки перед бездыханным телом и внимательно всматриваясь в его лицо.

Достав складной шведский нож, он разжал лезвием сведенные судорогой зубы мертвеца и заглянул в образовавшуюся окровавленную дыру.

— Ну, что там? — с нетерпением спросил Луис.

— Дело в том, что наш друг просто откусил себе язык, — сказал Хулио, тщательно вытирая перепачканное лезвие ножа о куртку мертвого ксеносервуса. — Его ужас перед этими «покупателями» был так велик, что он предпочел убить сам себя, чем терпеть ужас еще хотя бы мгновение. Хотя не исключено что в его мозги была внедрена деструктивная программа на самоуничтожение. При одном только упоминании об этой запретной теме, она сработала и заставила его срочно уничтожить себя любым доступным способом. В его положении откушенный язык был достаточно эффективным способом выполнить требования программы.

На обратной дороге в лагерь, Сенсей пересказал Пабло и остальным разговор между ксеносервусами, подслушанный им в кузове грузовика. Вопрос, кто такие «покупатели», по-прежнему, оставался открытым. Хулио предположил, что излишки мяса выработанного на ферме Терра, то есть Земле, продавались этим загадочным «покупателям». Судя по тому, как оберегалась любая информация о них томиноферами, эти сведения были тайной за семью печатями.

Затем пришла очередь Влада, и он бегло пересказал Хулио слова странного старика прибывшего то ли из прошлого, то ли из будущего. Пабло и прочие, услышав о гигантском жуке, грызущем время, принялись балагурить, словно шкодливые подростки.

— Дашь как-нибудь курнуть своей чумовой травки? — под хохот и улюлюканье повстанцев спросил Луис. — Я тоже хочу покататься на гигантском таракане!

В отличие от своих товарищей, Хулио отнесся к рассказу Влада в высшей степени серьезно.

— Если старик сказал правду, получается что эти «покупатели» и есть те самые хозяева пришельцев? — задумчиво бормотал он себе под нос, торопливо семеня коротенькими толстыми ножками вслед за остальными. —