Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

Ответ Нестория, посланный через 5 месяцев, преисполнен чувства оскорбленного собственного достоинства. Богословски в нем не содержалось ничего нового: он был лишь новым подтверждением антиохийской позиции о "двух природах".

В это время (в 430 г.) в Константинополь прибыла группа спасавшихся от гонений пелагиан, только что стараниями блж. Августина осужденных на Западе. Несторий их принял, обласкал, не нашел в их учении ничего предосудительного и написал весьма заносчивое послание папе Целестину, именуя его запросто – "брат". Одновременно и свт. Кирилл послал письмо папе с жалобами на Нестория и его неправильную христологию. Сам Кирилл обратился к Целестину как к "святейшему отцу". Папа мало понимал в богословской стороне дела. Но в это время у него был спор с Константинополем из-за юрисдикционной принадлежности Восточного Иллирика, и ему весьма мало понравился Несторий, вмешивающийся в его дела и пишущий грубые письма. Он послал запрос в Массилию (Марсель) преп. Иоанну Кассиану, считавшемуся знатоком восточных проблем, и тот подготовил доклад о несторианстве как новой версии пелагианства. Папа созвал собор в Риме (430 г.), на котором Несторий был осужден, правда, в самых общих выражениях.

В августе 430 г. папа Целестин послал св. Кириллу письмо для Нестория с требованием в 10-дневный срок по его получении отречься публично или письменно от своих взглядов. Папа также заявил, что предоставляет Кириллу все полномочия для "разборки" со строптивым Константинопольским архиепископом.

Свт. Кирилл передал Несторию этот ультиматум лишь 30 ноября вместе с собственным письмом, содержащим так называемые "12 анафематизмов", под которыми Несторий должен был подписаться. Копии папского письма и "анафематизмов" были разосланы всем ведущим епископам христианского мира.

До этого многие, например патриарх Антиохийский Иоанн и другие видные иерархи, пытались уладить дело миром. Иоанн Антиохийский писал письма и Кириллу, и Несторию, уговаривая их помириться. Несторий пошел на уступки и заявил, что отказывается от возражений против слова "Богородица". Однако после опубликования "12 анафематизмов" примирение для антиохийцев стало невозможным. В них св. Кирилл осуждал по пунктам все слабые стороны антиохийского богословия, но осуждал так, что антиохийцам в его позиции виделся чистый аполлинаризм.

Вот пример богословского языка этих анафематизмов:

"1. Если кто не исповедует, что Эммануил есть воистину Бог и посему Святая Дева есть Богородица, ибо она плотски родила ставшего плотью Логоса от Бога Отца, да будет анафема.

2. Если кто не исповедует, что Логос Бога Отца соединен с плотью по ипостаси, что таким образом Он есть Единый Христос с собственной плотью, а именно Он же самый Бог и человек, да будет анафема.

3. Кто во едином Христе разделяет ипостаси после соединения, сочетая их – единым соприкосновением (или сцеплением – ухнЬцейб) по достоинству, т.е. по самостоятельности и полновластности и тем более не (сводя их) сведением их к физическому единству – да будет анафема".

Несторий в ответ издал свои 12 анафематизмов против Кирилла, заявив, что против него – Нестория – возведены ложные обвинения.

5. Но вся эта переписка была уже post factum, ибо за 11 дней до того как весь кирилловский пакет документов был передан Несторию, император Феодосий разослал приглашения на Собор, который должен был состояться в Эфесе (на полпути между Александрией и Константинополем) в Пятидесятницу (7 июля) 431 г.

После того как Несторий ознакомился с анафематизмами св. Кирилла, он убедился для себя в его аполлинаризме, и следовательно в своей правоте, и ожидал Собора с уверенностью и спокойствием.

Однако он недооценил политические способности Кирилла, количество недругов, которых нажил в столице, и силу политического противостояния ряда древних апостольских метрополий Константинопольской кафедре. Ведь пока формально столичная кафедра не была даже метрополией. Теоретически она находилась под митрополитом Гераклейским. Малая Азия практически единым фронтом выступала против столичного выскочки. Митрополит Эфесский Мемнон был настолько ярым сторонником Кирилла, что в Эфесе Несторию пришлось передвигаться под охраной воинских подразделений для защиты от монахов Мемнона.

Несторий мог рассчитывать на поддержку Иоанна Антиохийского и его епископов, но и тут были свои проблемы. Кипрские епископы стремились к автокефалии, а Иерусалимский епископ Ювеналий поставил задачей своей жизни любой ценой возвести свою кафедру до статуса самостоятельного патриархата.

Но, главное, Несторий недооценил силу народного благочестия, оскорбленного его богословскими выкладками. Конечно, Несторий не считал Христа всего лишь боговдохновенным пророком, в чем его обвиняли противники. Но народ глубоко верил в истинность таких выражений, как "Предвечное Слово умерло" или "Мария является Богородицей". Разве Евхаристия не была явлением Вифлеемского чуда? Различение Нестория между человечеством Христа и предвечным Словом ставило под сомнение действенность таинства. Придерживаясь языка св. Кирилла, можно было спокойно сказать, что в Вифлееме Ветхому Деньми был час или два от роду. Небрежно брошенные слова Нестория, что "Бог не может быть двух- или трехмесячным младенцем", звучали для народа страшным кощунством.

Св. Кирилл со своей эскадрой прибыл в Эфес перед Пятидесятницей. Он привез с собой 50 епископов, несколько сот священников и монахов, в том числе местную знаменитость – почти столетнего игумена Шенуду, постриженника св. Пахомия. Несторий уже был в Эфесе в окружении "своих людей". Обстановка напоминала два военных лагеря перед сражением. Александрийские матросы заводили ссоры с константинопольскими. Мемнон Эфесский заранее закрыл свои церкви для несторианской партии. Император тактично не прибыл на собор, ожидая донесений в своей халкидонской летней резиденции. Соблюдение внешнего порядка было поручено комиту (т.е. графу) Кандидиану, командиру лейб-гвардии.

На Собор приглашались все митрополиты Империи "с немногими епископами". Было послано даже приглашение в Африку знаменитому блж. Августину, но он только что скончался. На Собор прибыли в основном восточные епископы, и каждый стянул с собой столько своих сторонников, сколько захотел.

Ждали папских легатов и антиохийской делегации. И те и другие запаздывали. Кирилл решил начать Собор, не дожидаясь их. Несторий и Кандидиан возражали, но их не послушали.

22 июня 431 г. Собор начался в храме Пресв. Богородицы в Эфесе, что, конечно, должно было иметь символическое значение. 150 епископов (в том числе 16 митрополитов) высказались за открытие Собора, а 68 (в том числе 21 митрополит) – против. Но у свт. Кирилла было формальное большинство, и он начал действовать. Несторию было послано три приглашения, он, конечно, не явился, после чего был смещен in absentia. "Устами св. собора Сам Господь Иисус Христос, Которого хулил Несторий, лишает его епископского и священнического достоинства", – говорится в постановлении Собора. После принятия этого решения Кирилл зачитал Собору свои 12 анафематизмов, и они были приняты единогласно.

Через 4 дня прибыли сирийцы во главе с Иоанном Антиохийским и нашли, что все решено уже без них. Они открыли собственный собор (на нем присутствовали около 53 епископов) и, в свою очередь, низложили Кирилла и Мемнона.

12 анафематизмов Кирилла они объявили еретическими главами Кирилла, а его захватный образ действий объяснили боязнью подвергнуться соборному разбору и суду. Самый известный и крупный антиохийский богослов того времени блж. Феодорит Киррский тогда выражался так: "Анафематствовать без всяких околичностей учение святейшего Нестория – значит анафематствовать само Православие". Он же описывал учение св. Кирилла как "тьму, мрачнее казни египетской".

Тем временем прибыли и римские легаты. Они присоединились к кирилловскому собору и согласились со всеми его деяниями. На этом соборе также была оформлена автокефалия Кипра и было принято постановление, запрещающее добавлять что-либо к Никейскому символу веры [14]. Чтобы удовлетворить Запад, кирилловский собор осудил пелагианство, правда, в самых общих выражениях, сочтя его чем-то вроде западной версии несторианства.

Император, получив два отчета о происходящем, вначале не знал, что делать. Вот что писал уполномоченный императора в своем отчете: "чтобы не произошла вспышка драки, я втиснул отряды солдат между сближающимися местами той и другой партии – из-за бешенства, которое не знаю, откуда у них бралось. Те, что примыкали к Кириллу, говорили, что и видеть не хотят Нестория. Хотя я видел, что боголюбезнейшие епископы были неумолимо враждебны друг к другу, но я не знаю, отчего они дошли до такого ожесточения и омрачения". Под давлением растущих беспорядков император был вынужден принять решение. Все три низложения (Нестория, Кирилла и Мемнона) были приняты как деяния одного собора. Войска окружали город, в него были посланы усиленные наряды полиции, а все три смутьяна – Несторий, Кирилл и Мемнон – были посажены под стражу.