Манагер - Евгений Щепетнов

  - В общем так, вы вполне взрослые, почти взрослые ребята, и должны меня понять: сейчас я вам надену рабские ошейники - временно, временно! - мы спускаемся вниз и я подпаливаю это мерзкое место. Потом мы быстро бежим отсюда, туда, куда я скажу, ну - бежим сказано громко - идём, не привлекая внимания. Я рисковать не могу - если вы разбежитесь, то я и мои близкие люди будут в смертельной опасности. Я буду вести вас за поводок, как обычных рабов - благо вы в мужской одежде похожи на рабов-юношей, которым богатый хозяин дал одежду со своего плеча. Всё ясно?

  Я надел угрюмым подросткам ошейники, дал им в руки поводки, с наказом не запутаться в ногах, и приказал спускаться вниз. Выругался - девчонка посветлее запуталась в длинных штанинах и упала на пол, прямо в лужу крови несчастной девушки, которую я снял с кола. Её вырвало и она ещё минуту с ужасом вытирала о себя кровавую руку.

  Я выматерился ещё раз, подошёл к ней и сказал второй девушке:

  - Подними её штанины - я их обрежу! Давай, давай быстрее шевелись! - я не могу одной рукой сделать самостоятельно! Шевелитесь, мокрые курраки! Рассвет скоро, не дай боги нас тут застанут! Смерть всем будет!

  Подстёгнутые моими криками, подростки задвигались быстрее, брюнетка придержала штанины и рукава ребят, пока я их обрезал, затем они сделали то же самое для неё, и мы кучей спустились вниз.

  Внизу ребята вытаращили глаза на десятки трупов, в различных позах уложенных мной на пол, а потом увидели труп Амунга с перебитой гортанью и лужей крови под ним.

  Брюнетка подошла ближе, всмотрелась, плюнула ему в лицо и стала пинать его тушу ногами, с рыданиями выкрикивая:

  - Сестра! Несчастная Маруга! Тварь! Тварь! Тварь! - она обернулась ко мне и сквозь рыдания сказала - сестра моя, она была на колу...он ещё её мучил весь вечер, а потом на кол посадил! Тварь!

  У меня запершило в горле, я прокашлялся и сказал:

  - Всё, кончился он, забудьте! Отойдите к двери, сейчас тут будет жарко!

  Вырвав из жирных рук работорговца ножны от моего меча, я вставил в них меч и воткнул за пояс, потом взял несколько кувшинов со спиртным и расплескал вокруг, поверх ранее разлитого масла.

  Взяв со стены горящий светильник, я бросил его на кучу покрывал и подушек, пропитанных адской горючей смесью - полыхнуло голубое жаркое пламя, затем закоптило загоревшееся масло и мы выбежали из дома во двор, спасаясь от жара.

   Сбежав, я оглянулся - в окнах здания мелькали языки пламени и уже потянулся чёрный, жирный дым. Подумалось - трупы сами сработают, как поленья дров, когда разогреются хорошенько - настоящий крематорий будет. Надо скорее бежать - скоро появится стража, обязательно сообщат, что в особняке Амунга пожар!

  Схватив поводки подростков, я быстро вышел из ворот, ведя их за собой.

  На улице уже светало, луна почти исчезла и в воздухе висел серый предрассветный сумрак. На горизонте появилась светлая полоска, знаменующая наступления дня и приближение опасности.

  Мы быстро шли по булыжной мостовой вниз по улице, ускоряя и ускоряя шаг. Навстречу пока никто не попадался, хотя вот-вот улицы заполнятся народом, и тогда уже нельзя будет скрыть своё нахождение рядом с загоревшимся домом Амунга.

  Если всё пройдёт, как я спланировал, этот пожар примут за разборки бандитских группировок - например - Саркол наехал, или ещё кто-то другой. Никто не сможет подумать на какого-то акома...не авторитета, не главаря какой-то группировки...кроме того же Саркола. Он точно всё поймёт. Надеюсь - не предпримет никаких военных действий - в противном случае нам туго придётся.

  Но нет - слава богам - до дома купца мы дошли без приключений.

  Пнул ногой в дверь и она распахнулась через секунду - похоже меня тут ждали, не ложились спать, я перешагнул порог, ведя за собой группу моих 'собачек', и на шею мне бросилась заплаканная Рила:

  - Вернулся! А мы тут уже оплакиваем тебя, думали, погиб! И готовимся к обороне.

  Только сейчас я заметил, что столовая заполнена всевозможным оружием - мечами, щитами, только луков не хватало.

  С досадой я вспомнил, что забыл захватить из дома Амунга хотя бы один из тех мощных луков, которыми славился Арканак! Да что говорить - даже не удосужился обшарить трупы, по всегдашней привычке - как-то даже и мысли этой не возникло, лишь бы оттуда убраться и ни одной лишней минуты не оставаться в проклятом доме. Вздохнул - может и к лучшему, что я не взял ничего из этого вертепа, гори оно там всё огнём! Эти прОклятые деньги, нажитые на горе людей...не принесут они счастья.

  Рила только сейчас обратила внимание на необычную группу в ошейниках, боязливо съёжившуюся позади нас:

  - Это ещё что такое? Откуда взялись? О боги! Ман, ты что, взялся всех уличных бродяг собирать к нам в дом? Где ты взял этих рабов?

  - Потом расскажу - устало ответил я - накорми их, пусть вымоются - они натерпелись...я всё расскажу, сейчас пойду вымоюсь, сменю одежду, и расскажу. Вы как тут без меня? Никто не появлялся из врагов? Не лезли к вам?

  - Нет, не лезли - уже успокоившись ответила Рила - мы с Рункадом и Миракой всю ночь дежурили. Он молодец - всё время ходил, смотрел, на улице стерёг, чтобы сразу предупредить, если что. Дельный парень.

  Дельный парень, сидя молчком на стуле с торца стола, покраснел от удовольствия и потупил глаза:

  - Я обещать, я всегда выполнять, когда обещать! - и тут же покраснел ещё больше, видимо вспомнив, как он обокрал своего папашу и сбежал из дома. Это деяние совсем не тянуло на доблесть...

  - Рила, пошли, поможешь мне помыться - у меня сил уже нет, одной здоровой рукой трудно.

  - Конечно, конечно, пошли! - заторопилась Рила - Мирака, сними ты с них эти дурацкие ошейники и усади за стол! Покорми их, налей отвара, я пойду Мана отмывать.

  Мы прошли с девушкой в ванную комнату, я снял меч, сбросил всю одежду и встал под струю прохладной воды, текущей из трубы.

  За ночь вода, нагретая солнцем слегка остыла, и я с наслаждением ловил лицом живительную струю. Про себя я, по привычке, повторял бабушкино заклинание, которому она меня научила: 'Внучек, меня ещё моя бабушка учила - вот ты льёшь на себя воду, а сам приговаривай: 'С меня вода, с меня худоба!' - и если кто-то на тебя напустил порчу, или коснулось тебя зло - всё текучая вода и смоет!'

  Теперь я с улыбкой вспоминал её слова и повторял её простое, незатейливое заклинание, чтобы смыть грязь и страшное зло, которого я коснулся в особняке у Амунга. При воспоминании о том, что я его убил, кроме удовлетворения хорошо выполненной работой , у меня не возникало никакого чувства.

  Рила тёрла меня, мылила, оттирала и причитала надо мной - до сих пор были видны остатки тяжёлых ран, которые я получил в драке с бандитами Амунга, и они ещё не успели до конца затянуться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});