Манагер - Евгений Щепетнов

  Я в ярости стал рубить эту кушетку, и успокоился только тогда, когда устал, а от кушетки осталась только груда палок и пух из разрубленной перины.

  Остановившись и переводя дух, понял - вот что готовил Амунг мне и Риле, вот то, что ожидало нас в будущем, и все сомнения в том, стоило ли уничтожать слуг, охранников этого монстра сразу улетучились - те, кто служит чудовищу, сами чудовища, и заслуживают той же кары, что и оно.

  Посмотрев на сидящих в клетке сжавшихся детей, с вытаращенными глазами наблюдавших за моими действиями, глухо сказал им:

  - Посидите пока там, я скоро вернусь. Всё, больше вас никто мучить не будет, всё закончилось.

  Они вздрогнули от звука моего голоса, но ничего не сказали - подростки напоминали трёх котят, которые прячутся за свои лапки от ужаса, вызываемого человеческой жестокой рукой.

  Я спустился вниз, сорвал с головы колпак - мои глаза были сухи, но их жгло, как будто хотелось плакать. Вот оно - рабство, человек купил кукол, он разве не имеет право вырвать им глаза, как этой девушке на колу, и оторвать им части тела, как этому мальчику на дыбе, потому, что ему так нравится? Он же заплатил деньги, и теперь они принадлежат ему, до самой своей смерти! Никогда, никогда я не смогу принять рабство душой. Нельзя человеку покупать и продавать человека - в этом я уверен всеми фибрами своей души, души потомка вольных казаков и хлебопашцев, воинов и земледельцев.

  Выйдя во двор, занялся противной и тяжёлой работой - стал стаскивать в дом трупы всех убитых мной боевиков и укладывать по разным углам, чтобы кости лежали потом не кучей, а как будто бы там, где людей застала смерть.

  Это заняло у меня около полутора часов - стащить трупы в дом, собрать их оружие и отправить туда же. Одной рукой было очень неудобно всё таскать - двумя я бы сразу хватал по два трупа, а так приходилось таскать по одному.

  Конечно, во дворе всё равно остались и следы волочения, и лужи крови, но когда я запалю этот дом, основные следы всё-таки сгорят вместе с ним, а может и то, что рядом, на площадке - если будет сильный жар, опять же - закидает пеплом, мусором, дом может обрушится и закрыть следы побоища - в любом случае, больше ничего я сделать не мог.

  Наконец, я затащил последний труп, кинул рядом оружие и пошёл шариться по кладовым, взяв фонарь.

   В большой кладовой, позади дома, нашёл много кувшинов с растительным маслом, по одному притащил их в гостиную и щедро полил трупы, столы, портьеры, обошёл комнаты и везде разбивал о стены, выливал масло, готовя геенну огненную проклятому дому.

  Пошарил ещё - с удовольствием обнаружил какое-то крепкое спиртное, что-то вроде крепкого рома - обрадовался, вот и горючее!

  Стаскать и расставить кувшины с 'горючкой' заняло ещё минут сорок - устал, как скотина, попробуй-ка одной рукой таскать кувшины, объёмом литров в десять, не меньше - это с маслом, спиртное в кувшинах поменьше.

   Вроде всё готово, теперь надо подумать о детях в клетке - что с ними делать и куда девать? Убить я их не мог, это точно, выпустить 'на волю' - их тут же поймают, снова в рабство, а там они расскажут что действовал один человек, опишут фигуру (хотя лица моего и не видели), не все стражники глупы - так что вычислят, в конце концов. Остаётся одно - забрать их с собой. Ладно - ну забрал, а дальше? Тащить в дом купца, чтобы они там жили? Они снова начнут болтать - слугам, например, а те брякнут на улице - и всё, хана, информация пошла гулять, а среди уличного люда обязательно есть информаторы Стражи, ну и всё, опять пошло-поехало. Значит - только забирать их с собой, на корабль и увозить на Арзум! Вот я попал...а кому сейчас легко? Всё, решено - забираю с собой. Надо им подобрать хоть какую-нибудь одёжку, они же голые совсем, как-то стрёмно голыми бродить, а на улице уже начинает светать...надо побыстрее закругляться!

  Осмотрев трупы, нашёл три более-менее чистых, одного с отрубленной головой, и двух с перебитой гортанью, снял с них рубахи, штаны, сандалии и собрав всё в охапку, пошёл наверх.

  Подростки так и сидели в клетках, как я их оставил - девчонки вцепившись друг в друга, а мальчишка, сжавшись в комок, как раненый заяц.

  Мне нельзя было выпускать их из клеток раньше времени - они могли помешать мне - разбежаться, привлечь внимание, да и сейчас я сразу подумал - как мне не выпустить их из под контроля? Сбегут по дороге - считай, я всё сделал напрасно, всё пойдёт прахом.

  Осмотревшись - я обнаружил у противоположной стены груду 'поводков', на которых водили рабов. Их было несколько десятков - видимо, это всё, что осталось от замученных Амунгом жертв.

  Подойдя к этой куче, с отвращением коснулся этих орудий принуждения, выбрал три штуки, и пошёл к клеткам.

   Вначале я решил освободить девочек - клетка была заперта брусом , который был длинным и закреплялся далеко за клеткой, чтобы узник не мог его открыть - я поднял брус, и сказал как можно более ласковым голосом одной из них, небольшой брюнетке, с смуглым телом, покрытым синяками от побоев:

  - Давай, вылезай! Не бойся - никто тебя не тронет!

  Девочки ещё теснее прижались друг к другу и заскулили, как собачонки.

   Я вздохнул - времени было очень мало, скоро рассвет, уже небо начинало сереть. Ничего не поделаешь - полез в клетку, пахнущую мочой и испражнениями, и уцепившись за руку одной из них вытащил обоих.

  Девушки визжали, брыкались, я никак не мог оторваться их друг от друга одной рукой, потом взбесился и врезал оплеуху одной, прижал ногой, коленом, другую и наконец растащил их, кричащих и рыдающих.

  - Да заткнитесь, вы, дуры! Никто вас не тронет! Я вас освобожу, только дайте мне это сделать! Я убил ващего мучителя Амунга, сейчас мы уйдём отсюда, только нам надо это сделать скорее, пока нас тут не прихватили! Вы можете успокоиться и не орать?!

  Девчонки испуганно поглядели на меня - теперь я уже был без колпака с дырками для глаз, затихли, и всхлипывая кивнули головой.

  - Ну слава богам! А то я думал что вы совсем спятили в этом логове! - я огляделся по сторонам и уже про себя добавил - немудрено было бы спятить... Вот вам одежда, одевайтесь скорее!

  - Так она же мужская! - несмело сказала, продолжая всхлипывать девчонка посветлее.

  Вторая девушка посмотрела на неё и уже спокойно-решительно ей ответила:

  - Ты что, дура, что ли? Одевай! Голая что ли пойдёшь? - и они принялись разбирать и натягивать на себя длинные им в рукавах и штанинах шмотки.

  Таким же макаром я освободил мальчишку - он вёл себя спокойнее, уже не плакал, и только был бледен, как мел. Молча он натянул на себя штаны и рубаху, потом сандалии, и ребята застыли, ожидая от меня команды. Я немного помедлил, и сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});