Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

ним, живая, настоящая и приставучая.

Повилика удивительная девушка. Кинулась его спасать. Думая об этом, он умильно и радостно улыбался. Думала, что ему плохо стало за рулем. Его сознание услужливо опускало подробность, в которой Повилика кинулась спасать человека, попавшего в беду. Это же он оказался тем человеком.

А завтра он ее увидит. Какие у нее удивительные глаза, сине-серые, наверное, но иногда они казались фиолетовыми. Потрясающе. Лекс никогда не встречал таких красивых глаз.

Путешествие до Котельничего его вымотало, выжало, словно половую тряпку. Он и не помнил толком, как дополз до кровати. Не помнил, как принимал душ, заснул в полотенце, так и не поев. Сквозь сон уже подумал, как удивительно, что он так сильно устал. Почему? Силы будто утекли куда-то. И эта ломота костей и мышц. Будто он несколько часов без передышки трахал несколько девок подряд.

Глава 25

Повилику била крупная дрожь, на лбу выступили капли пота, под ложечкой разрастался плотный удушливый ком. Она провела руками по лицу и волосам, пряди стали мокрыми. По коже бегали мурашки.

В таком состоянии ей не стоило выходить из дома. Сначала следует успокоиться, взять себя в руки. В своей квартире она совершенно одна, ей нечего бояться, сюда никто не придет. Все утихнет, встанет на свои места.

Повилика изо всех сил старалась в это поверить. Убедить себя.

Словно белка в колесе, она нарезала круги по квартире, не в силах унять дрожь, успокоить мысли, не в состоянии танцевать. Два часа назад она надела стрипы, включила музыку. Верное средство на все времена. Танцуя, она расслаблялась и успокаивалась. Или наоборот, собиралась и сосредотачивалась. Танцами она прогоняла беспокойные и дурные мысли, поднимала себе настроение. Выписывая па, Повилика принимала нужные решения и вообще жизнь, такой как она есть.

В этот раз у нее не получилось. Первый раз ее универсальный метод не сработал. Девушка спотыкалась, ушиблась коленкой, не попадала в такт музыке. Тело не слушалось. Вместо гармонии и кайфа от движения, приходило чувство неуклюжести, несуразности, разлада. Она будто забыла, как надо двигаться, само тело не помнило, что делать. Мозг крепко захватил над телом власть.

Злая и раздраженная она рухнула на кровать. Каблуки чиркнули по полу, взгляд уставился в потолок.

Что за чертовщина происходит? И что делает Виринея? Может быть, не знает? Нет. Быть такого не могло. Повилика подобного не допускала даже в мыслях. Виринея всегда знает, что происходит с ее девочками. Повилика не припоминала и раза, когда Виринею удавалось провести всерьез. Если девочки и вытворяли что-то против правил, что-то из ряда вон выходящее, то это происходило с ее молчаливого согласия. Но она всегда ЗНАЛА!

Повилика не была знакома с Милей. Не видела в студии. Не встречала в клубах и барах. Новенькая. Виринея подняла Милю совсем недавно.

И что это новенькая Миля вытворяет? Кем себя считает? Напасть на мужчину без причины и без повода? Отнять жизнь просто так? Они что? Разбойники с большой дороги? Куда смотрит Виринея? Что вообще происходит?

Эти обвинения и вопросы Повилика собиралась выставить перед предводительницей и подругой, словно кубики. На каждый из них Повилика получит ответ.

Вот только это не все. Еще источник тревоги и неожиданности она обнаружила в себе. Больше всего девушку беспокоила она сама. Это следовало признать. Лгать самой себе Повилика не умела. То, что происходило с ней, с Повиликой. Пугало. Заставляло ходить по кругу, снова и снова возвращаться к произошедшему.

Повилика прислушивалась к себе, на мгновение сосредотачивалась на своих ощущениях и тут же сбегала, струсив, как пугливая собачонка. Она словно крышку приоткрывала на бочке со взрывчаткой. Чуть-чуть, еще чуть-чуть. Панически боялась выпустить терзавшие ее мысли.

С глубоким выдохом крышка открылась. Ощущения возникли на кончиках пальцев. Колкие, жесткие, холодные. Она чувствовала, как под пальцами ломается стекло, осколки превращаются в белые цветы и разлетаются прочь.

Повилика хорошо помнила это ощущение. Вчера она почувствовала то же самое. Вот только она не понимает, что это.

Ну, допустим, она могла почувствовать Алексея. Такое с ней уже случалось. Почти всегда она быстро и легко настраивалась на мужчину. К тому же рядом кружилась эта Миля. Одна из них. Виринея часто повторяла, что они единое целое, сестры, осколки единой вселенной. Повилика увидела, угадала направление, почувствовала путь. Ладно. Такое возможно.

У Повилики затекали ноги в дурацкой позе, в которой она лежала. Спиной на кровати, широко раскинув руки над головой и свесив ноги в туфлях на пол. Надо было перевернуться, освободиться от каблуков, но девушка боялась спугнуть смелость, которую так долго собирала, чтобы разобраться в себе.

Милю и Лекса она застала вовремя. Эта маленькая пиявка уже присосалась к мужчине. К мужчине, которого Повилика считала своим. Хорошо, ладно, молодая, глупая, неопытная девчонка могла и не понять, что позарилась на чужое.

Но он ничего ей не сделал! Не соблазнял, не домогался, не пытался овладеть или хотя бы прикоснуться. Повилика различила четко. Он не проявил интереса к Миле. А она попыталась его убить.

Она спросит у Виринеи. Обязательно спросит, почему ее призраки танца и мести учиняют беспредел. Мстят за то, что не совершено!

Но то, о чем она не расскажет предводительнице, это как осознала, что может уничтожить девушку. Уничтожить такую же, как она. Разоблачить.

Скинув с Лекса девчонку и прижав ее всем телом к земле, Повилика почувствовала ее слабой, хрупкой податливой, несущественной. Девчонка визжала, царапалась, извивалась. Не вырывалась, не защищалась – она нападала! Дралась в яростном порыве, самозабвенно и насмерть. Но Повилика не ощущала ее атаки. Будто невидимая стена огораживала ее от порыва агрессии. Наоборот, Повилика постигала свою силу, власть и право. Осознавала беспомощность, бессмысленность девочки, бесполезность ее нападок.

Повилика явственно ощутила, как хрупкая сущность девочки рассыпалась под ее пальцами, словно осколки стекла, превращаясь в белые цветы. Она кожей чувствовала их прикосновения к своей коже.

Миля вопила от страха и боли, беззвучно для леса и мужчины в машине и оглушающе для Повилики.

Повилика испугалась своей силы и власти, на мгновение отпрянула и снова почувствовала могущество. Удивленная и переполненная непониманием – как такое возможно? Откуда это взялось? Что это?

Будто силач на арене цирка, готовящийся поднять штангу с рекордным, огромным весом и внезапно обнаружившим, что штанга надувная.

Она выпустила Милю и та перепуганная, ошарашенная, словно мелкий обезумевший от страха зверек, удрала в лес. Повилика еще долго смотрела на свои руки, озиралась вокруг себя, сосредотачивалась на ощущениях.