Узник моего желания - Джоанна Линдсей

Когда он наконец остановился, чтобы скинуть свою тунику, то делал это в такой спешке, что Ровена рассмеялась:

— Ты порвешь так много одежды, что я не смогу ее всю починить.

— Тебе это не нравится?

— Нет, ты и мою можешь порвать, если хочешь, — широко улыбнулась она ему. — Но я могла бы снять одежду быстрее, если ты мне позволишь подняться.

— Нет, я хочу, чтоб ты оставалась на месте. Ты даже не можешь себе представить, как часто я мысленно представлял тебя именно так.

Она погладила своими ладонями его грудь, которую он оголил, чтобы она могла коснуться его кожи, потом приподнялась и коснулась губами сосков.

— Как же часто я воображала себе, что целую твою грудь, — сказала она.

— Ровена… не надо, — резко сказал он и попытался оттолкнуть ее, чтобы она опять лежала на спине, но она не удержалась и лишь теснее прижалась губами к его груди.

— Перестань, или я сразу кончу, как только овладею тобой.

— Это не имеет никакого значения, если только это доставит тебе удовольствие, Уоррик. Ты думаешь, я не уверена, что ты потом и мне доставишь удовольствие?

Он застонал, задрал ее юбки, стянул вниз панталоны и погрузился в нее. И она таки убедилась, что потом он довел ее до такого же состояния блаженства.

Уоррик не покидал своей палатки ни этим вечером, ни ночью. На следующее утро, когда Ровена проснулась, посыльный Уоррика, юный Бернард, сообщил ей, что сэр Томас отвезет ее назад в Фалкхерстский замок. Самого Уоррика нигде не было видно: его и след простыл.

Сначала Ровена удивилась, потом почувствовала раздражение. Проехать весь этот путь, чтобы провести всего одну ночь любви? Она не понимала, почему ей нельзя здесь задержаться.

Она потребовала, чтобы ее немедленно отвели к Уоррику. Бернард отрицательно покачал головой и хмуро объяснил:

— Он сказал, госпожа, что если он вас снова увидит, он, скорее всего, оставит вас здесь. Но так как это не место для вашего пребывания, то вам надлежит уехать.

Ровена открыла было рот, чтобы возразить Бернарду, но быстро спохватилась и промолчала. Боже милосердный, как она могла забыть, где находится?

Она посмотрела на крепость. Где-то там вот уже три года томилась ее мать, совсем рядом, но тем не менее вне пределов досягаемости. Но скоро леди Анну освободят. Уоррик сделает это. И он не уйдет отсюда, пока этого не сделает.

Часть внешних стен пострадала от обстрела из баллисты, но они не были основательно разрушены и не было в них пробоины, достаточной, чтобы через нее проникнуть внутрь. Однако Ровена знала, где находится потайной ход. Но сказать об этом Уоррику означало сообщить ему, что она знает крепость Амбрей, знает Гилберта. Этого она сделать не могла.

Но осмелится ли она рискнуть остаться здесь, чтобы увидеть свою мать, когда крепость падет. Она могла бы отказаться уехать. Если б она только могла поговорить с Уорриком, то смогла бы убедить его разрешить ей остаться или, по крайней мере, быть где-нибудь поблизости. Но тогда, как ей удастся подойти к своей матери без того, чтобы Уоррик не увидел этого? Да и Анна не будет притворяться, что не знает Ровену.

Лучше всего ей было уехать. Раз нет никакой гарантии, что ее попытки помочь матери увенчаются успехом, то лучше их и не делать.

Анна будет скоро освобождена. И Уоррик отошлет ее либо в те владения, которые являются ее вдовьей частью наследства, где она будет в безопасности, либо в Фалкхерст до окончания войны. Там Ровене удобнее будет предупредить свою мать, чтобы та изобразила, что не знает ее, — по крайней мере, в присутствии Уоррика. И тогда наконец они опять будут все вместе.

Глава 44

Уоррик в сотый раз ругал себя за то, что пошел на поводу у своих желаний и послал за Ровеной. Оттого, что он увидел ее, ему не стало легче. Их встреча была нежной, необыкновенно нежной, но его желание обладать ею стало еще сильнее, и сейчас ему, как никогда раньше, хотелось быть с ней, хотя с момента ее отъезда прошло всего два дня.

Результатом этого краткого визита было то, что он укрепился в своем решении завершить осаду штурмом. Он ускорил работу по строительству двух осадных башен, и к утру они должны были быть готовы. Уоррик разослал по окрестностям свои патрули в поисках крупных камней и тяжелых метательных снарядов для своей баллисты. В ближайшей деревне он собрал все большие чаны. Заполнив их глиной и мелкими камнями их можно использовать в качестве снарядов для метания. В случае неудачной атаки необходимо было начать рытье туннеля, хотя в рядах его армии не было специалистов по подземным работам. Но это было последнее средство проникновения в замок.

В тот вечер он проверил законченную деревянную башню, в которой он будет находиться во время атаки. Когда ее подтянут ко рву с водой и наклонят так, чтобы она оперлась о стену, он будет стоять на ее верхней платформе. В этот момент лучники осыпят ее градом зажигательных стрел, и она будет объята пламенем. Поэтому вся операция должна быть проделана мгновенно, прежде чем башня станет смертельно опасной для укрывшихся в ней людей. Эта конструкция, будучи по сути защищенной лестницей, все же наилучшим образом укрывала людей, которых он отобрал для штурма стен. Эти воины должны с боем прорваться вниз и открыть ворота.

Когда Шелдон нашел его, Уоррик отдавал приказание еще раз как следует облить башню водой.

— Уоррик, это должно тебя развеселить, — произнес он, волоча за собой очень испуганную и насквозь промокшую женщину. — Она заявляет, что вместе со своей госпожой сделала так, что половина гарнизона внезапно заболела. Они это сделали для того, чтобы мы почти без всяких усилий могли захватить замок сегодня ночью.

— Неужели? — Голос Уоррика был так же сух, как у Шелдона. — А когда я клюну на эту неожиданную, но, естественно, с удовольствием принятую мною помощь, я в этой западне потеряю половину своей армии. — Его голос стал угрожающим и оставался таким, пока он говорил. — Они меня там считают за простака, если думают, что со мной можно так плоско шутить? И еще женщину для этого использовали! Заставь ее говорить правду, мне безразлично каким способом.

Услышав это, женщина залилась слезами.

— Пожалуйста, не нужно. То, что я говорю, правда. Моя госпожа совсем не любит нового лорда и ненавидела его отца. Для нас Амбрей был тюрьмой. Мы хотели только выбраться отсюда.

— Но ты, женщина, выбралась, — заметил Шелдон. — То же могла сделать твоя госпожа. Почему вы не ушли вместе, вместо того чтобы рассказывать тут небылицы…

— Потому что для того, чтобы я в безопасности смогла добраться до полученного мною в приданое имения, мне необходимы сопровождающие, — произнесла Анна, которую в этот момент привели и поставили за спиной у Шелдона. — Я думала помочь вам заполучить то, что вам нужно, а это, как мне кажется, Амбрей, в обмен на сопровождающих.