Зажечь звезду - Софья Ролдугина

Наивность и восхищённое удивление, сквозившие в голосе, будили во мне какие-то материнские чувства и желание покровительственно улыбнуться.

– Не сказка, – подтвердила я. – Существуют и маги, и колдуны, и драконы, и единороги, и дриэйры, и аллийцы, и шакаи-ар, и ведарси, то есть оборотни… последние – к величайшему сожалению. – У меня вырвался вздох.

Лосты – это проблема, которую, похоже, придётся-таки решать. И чем скорее – тем лучше.

– Ой, расскажи! – Хани подсела поближе. – Про аллийцев. Кто это такие?

От движения парта опасно накренилась. Сосновый росток качнулся в сторону. Я машинально скользнула пальцами по ветке вниз, к основанию. Клейкий. Хорошо получилось. Жалко даже срывать, но что поделаешь…

– Потом, – нехотя покачала я головой. – Вечером. Сейчас урок уже начался, идём. Ками, наверное, беспокоится, куда мы пропали.

Хани поморщилась. О, да, хорошо понимаю её. После того как тебе показали чудо, возвращаться к скучным занятиям… Хотя… Мне бы было интересно слушать мифы, зная, что каждый из них может оказаться правдой.

– Ками – беспокоится? – недоверчиво фыркнула она. Мне показалось, что фраза прозвучала излишне наигранно. – Да он шут самый настоящий, только язвить и может. Удивляюсь, как ты вообще с ним сошлась.

– Ты правда так думаешь? – рассмеялась я. – Ладно тебе. Ками добрый. Знаешь, как он переживал, что ты не пришла на урок?

– Переживал? – Хани смутилась, заливаясь румянцем, почти незаметным на бронзоватой коже. – А ещё он про меня что-нибудь… спрашивал?

– Вот сама и узнаешь у него. – Я спрыгнула с парты и расправила юбку. Ещё раз посмотрела на клейкий сосновый побег и со вздохом обломила его у основания. На гладкой поверхности парты остался только круглый пенёк в окружении лакового крошева. Одно движение руки – и последний след пропал.

– Ой… жалко как, – огорчилась Хани. Я отметила, что когда она перестаёт быть мрачной, то превращается в очень любопытную и чувствительную девочку.

– Оставь себе на память, – улыбнулась я, вкладывая смолистую веточку в её ладонь. Смуглые пальцы сразу же сжались. Вот, первое сокровище… – Будет наш маленький секрет. Идём?

– Идём, – вздохнула она, мрачнея, перекинула сумку через плечо и вышла в коридор. Я последовала за ней и остановилась перед аудиторией.

– Вечером продолжим разговор, – шепнула я, толкая дверь.

Внутри царил полумрак. Высокие полуподвальные окошки, почти не дававшие света, были закрыты коричневыми жалюзи с растительным орнаментом. На стенах в ряд висели картины – абориген с перьями в волосах стоит у костра, подняв руку со сверкающим камнем; старик в робе сыплет из мешка яблочные зёрнышки; ребёнок ведёт волка за собой, положив ему руку на загривок; прекрасная пара – юноша и девушка, посреди бушующего моря в перламутровой раковине… Сюжеты из мифов – о богах, о героях, забытые сказки и сказки новорождённые… Красиво.

И интригующе.

Парты стояли не рядами, как обычно, а полукругом, оставляя в центре место для широкого стола, за которым сидела пожилая женщина в старомодных очках. Плечи её укрывала пушистая голубая шаль. Свет единственной на весь кабинет лампы очерчивал размытый оранжевый круг.

– А вот и новая ученица, я полагаю. – Голос женщины походил на шёпот ветра в листве – такой же настойчивый и неуловимый. – И что же заставило тебя задержаться, милая?

Вопрос был задан так доброжелательно, что заготовленная отговорка про перепутанные аудитории застряла в горле. Я покаянно опустила голову, заливаясь краской смущения.

– Это из-за меня, – вмешалась в разговор Хани, выныривая из-за моей спины. В ладони девочка по-прежнему сжимала сосновый побег. – Я почувствовала себя плохо, и Найта позаботилась обо мне.

– Вот как? – улыбнулась женщина, зябким движением натягивая шаль выше, на шею. – В таком случае мне надо поблагодарить новенькую. Сейчас тебе уже лучше, Ханна?

– Да, спасибо. Мы пройдём?

– Конечно. – Её губы вновь сложились в улыбку – словно картинка в калейдоскопе. – Я только начала. Вы немного пропустили… Как твоё имя, милая?

Волшебный голос окутал, как тёплой сахарной ватой – и сладко, и неприятно. Почти колдовство… Серые глаза за толстыми хрустальными стёклами смотрели внимательно, и я не находила в себе сил отвести взгляд.

– Меня зовут На… Ната Верманова.

В последний момент виски предостерегающе кольнуло, и с языка сорвалось фальшивое имя. Тут же наваждение слетело рваными клоками. Что это было, интересно? Откуда такое облегчение? Имя – это всего лишь имя, в конце концов. Ничего страшного бы не случилось, назовись я Найтой. Многие здесь знают меня именно так.

– Вента Лобейра де Эскесимьенто. На уроках – госпожа Лобейра, – дружелюбно кивнула мне преподавательница. Бр-р, и померещится же! Всё, завязываю с магией в неподобающее время. – Проходи и садись, пожалуйста.

Я деревянно кивнула и отступила за пределы круга света. Глаза автоматически выхватили в заднем ряду блеск разнокалиберных браслетов. Я проскользнула мимо притихших учеников и опустилась на стул рядом с Ками. С другой стороны уже устроилась Ханна.

– Где вы были? – еле слышно прошипел парень. Эмоции хлестанули через край. – Нельзя позвонить, что ли, предупредить? Руки дверью прищемило?

– Нет, голову, капитально и в детстве, – в тон ему ответила я. – С тех пор ужасно боюсь мобильных. Веришь?

– С тебя станется, – буркнул Ками, оттаивая. – И где ты откопала Хани… То есть Ханну?

– В коридоре, – честно ответила я. – Мы случайно встретились. И, Ками, я тебе потом расскажу… Точнее, мы расскажем.

Кайл уставился на меня недоверчиво. Зрачки расширились.

Он догадался? Но как?

– Это связано с тем, что ты не смогла пообещать мне утром?

Накатила усталость. Боги, это утро было так далеко!

– Потом, ладно? Я и так уже Хани разговор должна. Вот вечером все вместе и пообщаемся. Ладно?

Ками кивнул. Так, похоже, он не сердится, просто переволновался за нас.

– А что случилось с Ханной? – Шёпот жаром обдал ухо.

– Ками, вечером, – так же тихо отозвалась я, не поворачивая головы. Голос госпожи Лобейра вкрадчиво шелестел; прерванный урок продолжался.

– …пролетело незаметно, и вновь мы собрались вместе. Кого-то из вас я помню с прошлого года, кто-то – тёплый взгляд в нашу сторону, – присоединился к нам только что. Для тех, кто забывает быстро, напоминаю: здесь царят сказки. Но не простые, а те, что неразрывно связаны с прошлым и настоящим – я говорю о легендах, которые передавались из поколения в поколение у древних народов.

Она замолчала, и в аудитории воцарилась такая тишина, что слышно было, как тикают наручные часы у мальчика с первой парты. Пустота ощущалась почти болезненно. Я невольно прониклась уважением: чтобы так владеть голосом, нужен не просто врождённый талант, а ещё и масса работы.

– Эти сказки не были добрыми, как те, которые мы видим сейчас на экранах телевизоров. Нет, в тех легендах царила жестокость. Тогда мир вокруг был безжалостным, в нём правили кровожадные, но справедливые боги. И даже детям рассказывали только страшные сказки – те, что могли сделать их сильнее. В них смерть могла настигнуть внезапно, бездумная, бессмысленная. С рождения каждый человек приучался слушать мир и быть готовым к тому, что он повернётся своей тёмной стороной… – Лобейра замолчала, внимательным взглядом обводя класс. В свете лампы её глаза сверкнули красновато, точно у кошки в полумраке. Я поёжилась. – В прошлом году мы закончили обсуждать эсхатологические мифы и мифы о сотворении мира. Вы убедились, что даже у разных племён они имели одинаковые детали, а порой и полностью повторяли друг друга. С этого дня мы начнём вспоминать легенды о самом сокровенном – о богах и демонах старого мира. Сегодня я расскажу вам одну, а к следующему разу вы найдёте схожие мифы у других народов. Но это будет потом, а сейчас – слушайте, как на землю пришло зло…

…Давным-давно люди жили в вечном спокойствии, не зная ни войн, ни голода, ни мора. Они смеялись и пели по вечерам у костров так задорно, что порой сами боги спускались на землю и танцевали среди простых смертных. И в одной деревне женщины возгордились и решили, что стали равны богам. Злые духи увидели этот изъян и смешались со слабыми душами. Вскоре те женщины стали рожать детей, сплошь девочек, наделённых даром совершать чудеса. Но так как сила их происходила от злых духов, то и чудеса не приносили миру ничего хорошего, лишь подрывая его основу. К несчастью, ни женщины, ни мужчины деревни не хотели этого замечать. Они решили, что достойны такой силы и сумеют её обуздать. Однако боги были могущественны и видели всё. Когда они узрели, что творят люди в деревне и жутких детей с противными миру силами, то наслали на зверей вокруг деревни безумие, а чтобы волшебство злых духов не причинило им вреда, осыпали животных звёздной пылью. Звери врывались в дома и загрызали всех, кого находили. Тогда жрец обратился к богам и спросил, что делать, чтобы прекратить истребление. И был ответ – истребить детей-духов. Жрец объявил людям волю богов. Многие жители деревни согласились, и тогда и их боги осыпали пылью звёзд. В назначенный день согнали к кострам всех нечестивых женщин, впустивших в себя духов, и их мерзких дочерей, и отрубили им головы, а тем, кто пытался колдовать, отрубили кисти рук и вспороли животы – так повелели боги. Тела отдали на съедение зверям – волкам и койотам. А головы сложили на алтаре как подношение богам. И тогда безумие отпустило животных, и люди снова смогли охотиться и собирать урожай. А новых жён они взяли в другой деревне…