Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова

новые жертвователи, волонтеры и благополучатели.

Одна читательница как-то написала мне, что благодарна за возможность просто и результативно помогать. «У меня большая семья, две работы, и совсем нет времени заниматься благотворительностью. В другой жизни я бы заботилась о стариках или животных, а в этой подписываюсь на пожертвования в пользу фондов. Так я помогаю и понимаю, что эта помощь очень важна».

К слову, у меня тоже нет физической возможности заниматься благотворительностью. Вся моя жизнь — это тексты и командировки. Поэтому я, как и почти все наши сотрудники, подписана на несколько благотворительных фондов. Каждый месяц в пользу каждого из них с меня списывается по 100-200 рублей. Мелочь, но, как говорит наш издатель Митя Алешковский, «даже один рубль — много, когда нас много».

Далее я расскажу о том, с какими трудностями сталкиваются журналисты, когда работают над фандрайзинговыми текстами. Дам ответы на частые вопросы, которые задают мне и читатели, и журналисты. «Каково это — говорить с человеком в сильном горе?» «Как общаться с умирающими?» «Получается ли держать дистанцию с героями, ведь наверняка хочется сделать для них больше, чем просто написать текст?» «Плачете ли вы на интервью? А после плачете?» «Удается ли забывать о героях?» «Как не выгореть, когда постоянно пишешь про горе?» «Как написать текст, который соберет много денег?»

ГОВОРЯ О ЛЮДЯХ

У фандрайзингового текста нет строгого рецепта. Есть лишь базовые правила, «ингредиенты», подходящие для репортажей о людях в целом. Вот как я сформулировала эти правила для себя:

— Не перебарщивать с эмоциями, рассказывать так, чтобы эмоцию читатель испытал без подсказок автора. Не писать: «Михаила ужасно жалко, глядя на него, хочется плакать». Рассказать о Михаиле так, чтобы читатель самостоятельно проникся и заплакал. Потому что тогда эмоция будет его личной, настоящей. И ни в коем случае нельзя ставить задачу «выжать из читателя слезу».

— Писать просто, так, чтобы проблема была понятна каждому. Митя Алешковский называет это «бабушка-тест». Когда я сомневаюсь, что текст внятный, даю его почитать кому-то, кто не в теме, например, чьей-нибудь бабушке.

— Детали — это отлично, а длинные скучные подробности — явно лишнее. Герой может каждое утро принимать с десяток таблеток и делать столько же процедур. Это может впечатлить, когда на это смотришь (столько таблеток, столько оборудования (подъемник, коляска, поручни, шприцы, капельницы), но видеть и читать — разные вещи. Иногда детали стоит оставить фотографу. Например, мне нравится фотография Кристины Сырчиковой к одному моему материалу, в кадре таблетки и питательные смеси — все, что герой ест на завтрак. Лучше один раз увидеть. Я довольно часто продумываю, о чем важно написать, а о чем лучше скажет фотография. Это еще и помогает избегать большого количества знаков (вот сейчас я смеюсь, потому что, судя по моим репортажам, получается у меня паршиво).

— Не бояться задавать прямые вопросы. В большинстве случаев можно получить на них прямые ответы (то, что нужно), потому что герой много раз задавал эти вопросы себе сам. Вот пример из моего материала «Миша у меня последний»: «Я долго искала подходящие слова, чтобы спросить, почему она не оставляет Михаила. Ведь тяжело, ведь больно, ведь наверняка хочется жить для себя. Наконец спросила прямым текстом. Тамара Ивановна не обиделась. “Ты что, дочка, я его в жизнь не брошу! Мне кто такое говорит, я даже слушать не хочу! — восклицает она. — Мы полюбили друг друга, я к нему привязана. Как я его брошу? Я же ночами спать не буду. У него у дочери ребенок маленький, ей некогда ухаживать. Ей и так тяжело. А я что, буду дома сидеть, нога на ногу, да? Это честно? Ему пятьдесят девять лет, он хочет жить, хоть и больной. Я его поглажу вот так, он тает. Ему приятно. Я живу, чтобы он каждое утро глаза открывал и думал: “Спасибо, что я живой и рядом такая женщина”».

— Если герой убит горем, как, например, Нина Леонидовна, которая из-за болезни мужа и смерти сына перестала чувствовать себя, можно и нужно задавать ему вопросы не только про горе. Я интересуюсь тем, что вызывает приятные воспоминания. О дне, когда они познакомились. О том, чем друг другу понравились. О семейных шутках, о подарках, о хобби, которое у человека было до болезни, мечтах, о приятных детских воспоминаниях. Это помогает настроить человека на хорошую волну, развеселить его и расслабиться. Для хорошего фандрайзинга важно не только рассказать о том, в какую беду попал человек, важно рассказать о нем самом — так можно добиться большего доверия, принятия и сочувствия к герою.

Путешествие тринадцатое. Пусть на моих похоронах смеются

Место: Самара

Время: май 2019 года

Сюжет: у Ирины терминальная стадия рака. Понимая, что у нее осталось не много времени, женщина начала реализовывать мечты, которые всю жизнь откладывала.

Ирине тридцать восемь лет, у нее терминальная стадия рака легких. Врачи не верили и сомневались: такая молодая, не может быть рак! Но рак смог, и Ирина понемногу умирает.

Сейчас она принимает таргетную терапию. В отличие от химиотерапии, когда препарат убивает весь организм, здесь он убивает только опухолевые клетки, поэтому переносится лучше химии. Этот препарат не лечит, а только замедляет ход болезни. Еще Ирина принимает морфин, обезболивающее, схему которого ей подобрал Самарский хоспис. И другие лекарства, которые тоже прописали и привезли врачи выездной службы хосписа. Поэтому Ирина ходит, ест, спит, помогает организации «ЛизаАлерт» в поисках пропавших людей и таскает на руках годовалого сына Вову.

Вова — кудрявый блондин с голубыми глазами. У мамы на руках он спокоен, без маминых рук рыдает на весь дом. Еще у Ирины есть сын-подросток Егор. Четырнадцатилетний красивый парень. Еще есть мама, сестра и муж, которые очень переживают. Так сильно, что Ирине приходится их успокаивать. Ну и, наконец, у Ирины есть трехлапая собака Герда, Ирина спасла Герду маленькой, теперь Герда хочет спасать ее. Поэтому собака пытается сожрать любого чужого, кто подходит близко к ее хозяйке.

Сидя на тумбочке в кухне, положив ноги на подоконник, Ирина рассказывала о себе, глядя в окно. Долго гулять она не может, окно на девятом этаже — обзорная площадка и связь с внешним миром.

«ДО НОВОГО ГОДА ВСЕ КОНЧИТСЯ, ПОТЕРПИТЕ!»

Мой рак никак не проявлял себя. Легкие не болят, поэтому рак легких коварен в своей незаметности. На ранней стадии его поймать сложно, вот и мы не смогли. Год назад я делала