Юрий Никулин - Иева Пожарская

О картине потом долго спорили, писали. Одни ее ругали, другие хвалили за поиски новой формы, за эксцентрику. Все отмечали игру Сергея Юрского, считая, что в кинематограф пришел новый талантливый артист. Но фильм, тем не менее, запретили. Картина пролежала «на полке» до 1988 года — единственная из лент Эльдара Рязанова, которую постигла такая судьба. Сегодня, смотря этот фильм, совершенно непонятно, почему его изъяли из проката. Но тогда, весной 1961 года, страсти разгорелись нешуточные.

Эльдар Рязанов рассказывал: «Чтобы взглянуть свежими глазами на нашу жизнь, где переплелось хорошее и дурное, важное и случайное, мусор и крупицы прекрасного, требовался герой с непосредственным, простодушным восприятием. Мы не стали извлекать его из среды реально существующих людей и прибегли к вымыслу и привезли в Москву Чудака — "человека ниоткуда", из несуществующего дикого племени "тапи". Чудак — существо с детским, незамутненным сознанием — являлся своеобразным камертоном, по которому проверялась наша действительность. Чистый, наивный, душевный дикарь был, по сути, лакмусовой бумажкой. Благодаря этому приему было легче обнаружить пороки и отклонения в нашем обществе. В картине, несомненно, присутствовал мощный сатирический заряд. Но, тем не менее, фильм был обречен на неприятие его официальными инстанциями.

Необычность формы, непривычность содержания насторожили многих зрителей и, к сожалению, в первую очередь тех, от кого зависел выпуск ленты в кинопрокат. Каждый из аппаратчиков чувствовал, что в фильме есть что-то "не наше". И было принято решение — как бы выпустить картину и в то же время практически не выпускать. Сделать это было просто: картине определили мизерный тираж».

Премьера в Доме кино была шумной и многолюдной. Профессионалы встретили картину хорошо. И это легко объяснить: в фильме было много нового, необычного, ощущался поиск, эксперимент, чувствовались попытки отойти от стандарта. Но когда картину повезли на пробные просмотры на заводы, предприятия и в НИИ (такая практика существовала в конце 1950-х годов), то оказалось, что так называемый «обычный зритель» не готов к подобной стилистике. У фильма появились ярые сторонники и не менее ярые противники. Во время обсуждений вспыхивали споры, сталкивались мнения. Фильм будоражил неиспорченное воображение советских людей. Оставался последний шаг — выход фильма на экраны страны…

Картина еще нигде не демонстрировалась, ее выпуск был намечен на осень. Как вдруг 22 июня 1961 года в газете «Советская культура» под рубрикой «Письма зрителей» появилась большая разгромная статья. Называлась она «Странно…». Письмо некоего зрителя, научного работника В. Даниляна, начиналось словами: «Недавно я находился в командировке в городе Полтаве и там посмотрел новую комедию…» Далее шла жесткая критика фильма: «В фильме "Человек ниоткуда" есть некоторые интересные, занимательные сцены, смешные эпизоды. Есть и красивые виды Москвы. Но для большого фильма этого мало. Нужны мысли, нужна четкая и определенная идейная концепция, ясная философская позиция авторов, но именно этого не хватает в фильме. Ибо "философия", заключенная в сценарии Л. Зорина, — это либо брюзжание, слегка подкрашенное иронией, либо — двусмысленные (в устах людоеда) и невысокого полета афоризмы вроде того, что нет ничего приятнее, чем съесть своего ближнего. Попытки же уйти в область чистой эксцентрики и гротеска приводят лишь к бессмысленному трюкачеству и погрешностям против художественности. В таком, я бы сказал, балаганном стиле сделаны заключительные эпизоды картины — космический полет…»

Первая рецензия — и сразу разнос! Но Леониду Зорину и Эльдару Рязанову показалось странным, что письмо рядового зрителя написано как-то очень складно и, можно сказать, профессионально. Уж не опытный ли кинокритик скрывается за подписью «В. Данилян»?

Для начала Рязанов позвонил в Полтаву в кинопрокат. Выяснилось, что «Человек ниоткуда» там еще не шел. Но кто тогда автор статьи? Окольными путями через бухгалтерию газеты (по ведомости уплаты гонораров) удалось узнать его настоящую фамилию. И правда — автором статьи оказался известный тогда кинокритик, заведующий отделом кино газеты «Советская культура».

Рязанов и Зорин решили сделать вид, что не знают истинного положения вещей, и отправили письмо главному редактору газеты, в котором написали, что хотели бы встретиться с В. Даниляном, чтобы обсудить с ним свою картину, и просили сообщить его адрес и телефон. Газета долго не отвечала, но в конце концов из редакции пришло письмо, в котором сообщалось, что Данилян не против встречи с авторами фильма и что адрес его следующий: Москва, 2-е почтовое отделение, до востребования. По этому адресу Зорин и Рязанов тоже написали письмо с предложением встретиться и побеседовать о фильме «Человек ниоткуда». Но товарищ Данилян так и не востребовал его. Письмо вернулось по почте на обратный адрес — Рязанову.

Тем временем наступила осень и фильм вышел на экраны страны. Появились рецензии в разных газетах, в основном негативные: «Очень странный фильм», «Зачем он к нам приходил?», «Оберегайте комиков от плохих сценариев», «Ниоткуда и никуда». Лейтмотив всех статей был таков: «Фильм "Человек ниоткуда" не может заслужить иной оценки, кроме отрицательной… Картина оказалась слабой, сумбурной, а заключенные в ней идеи — весьма сомнительны…» Ругали и песню, звучащую в фильме:

Меж дальних гор лежит плато,Туда не забредал никто,Но там живет все времяМое родное племя!

Там нравы дикие царят,Там книги жгут, людей едятПод властью беспардонныхЗлодеев прирожденных!

А потом случилось и вовсе непредвиденное. Член Президиума ЦК КПСС М. А. Суслов, проезжая на работу мимо Арбатской площади, — а ездил он всегда очень медленно, со скоростью 30–40 километров в час, не больше! — увидел из окна своей машины на фасаде кинотеатра «Художественный» афишу фильма «Человек ниоткуда». На ней был изображен лохматый дикарь. Суслову афиша категорически не понравилась, картина тоже, и партийный бонза распорядился изъять ленту из проката. Так «Человек ниоткуда» ушел «в никуда»…

Через несколько дней на XXII съезде КПСС, который в те дни открылся в Москве, тот же Суслов сказал: «К сожалению, нередко еще появляются у нас бессодержательные и никчемные книжки, безыдейные и малохудожественные фильмы, которые не отвечают высокому призванию советского искусства. А на их выпуск в свет расходуются большие государственные средства. Хотя некоторые из этих произведений появляются под таинственным названием, как "Человек ниоткуда". (Оживление в зале.) Однако в идейном и художественном отношении этот фильм явно не оттуда, не оттуда. (Оживление в зале, аплодисменты.) Неизвестно также, откуда взяты, сколько (немало) и куда пошли средства на производство фильма. Не пора ли прекратить субсидирование брака в области искусства? (Аплодисменты.)». После такой рецензии с трибуны съезда партии фильм был окончательно похоронен. И уже спустя пару дней на концерте, посвященном закрытию съезда, два эстрадных куплетиста, Павел Рудаков и Владимир Нечаев, пели новую частушку:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});