Бестия - Рут Ренделл

— Не стоит так уж полагаться на показания Дэйзи о том, что произошло. Я все же не думаю, что кто-то всерьез мог предположить, будто шум наверху поднят кошкой, которая обычно устраивает переполох часов в шесть, а не в восемь. Едва ли Дэвина Флори в это поверила. Не стоит принимать на веру и слова Дэйзи об отъезжающем автомобиле. Оставим на время эти моменты и рассмотрим другие, теоретические. Причина убийства Энди Гриффина в том, чтобы заставить его замолчать после попытки шантажа. Это понятно. Но какова причина гибели Джойс Вирсон?

— Преступник считал, что Дэйзи проведет ту ночь в их в доме.

— Вы в это верите, Майк?

— Ну, Джойс Вирсон-то его не шантажировала, — усмехнулся Берден и тут же, сочтя усмешку неуместной, попытался придать лицу хмурый вид. — Мы же согласились, что он охотился за Дэйзи. Он должен был за ней охотиться.

— И избрал для этого способ позаковыристей, — буркнул Уэксфорд. — Зачем усложнять себе жизнь поджогом, рисковать чужими жизнями, когда Дэйзи постоянно почти совершенно одна в Тэнкред-хаусе — бери голыми руками? По приказу Фриборна ночную охрану мы сняли, и конюшни были пусты. Я ни секунды не верил, что поджог «Соломенного дома» предпринят, чтобы покончить с Дэйзи. Дом подожгли, чтобы покончить с другим, а не с Дэйзи. — Он помолчал, задумчиво переводя взгляд с одного полицейского на другого. — Скажите, что общего у Николаса Вирсона, Джона Гэббитаса, Джейсона Сибрайта и Джонатана Хогарта?

— Ну, они мужчины, молоды, — ответил Берден, — говорят по-английски…

— Живут по-соседству. Двое из них американцы, или отчасти американцы.

— Все белые, принадлежат к среднему классу, приятной внешности, даже, я бы сказал, красивы…

— Все они — поклонники Дэйзи, — сказал Вайн.

— Вот это верно, Бэрри. Вы точно нащупали. Вирсон в нее влюблен, Хогарт от нее без ума, да и Гэббитас с Сибрайтом, я думаю, увлечены ею. Она привлекательна, мила, что ж удивляться, что у нее столько поклонников. Еще один — Харви Копленд, староват, конечно, я бы сказал, слишком стар, в деды годится, но тоже для своего возраста весьма привлекателен, а когда-то, в университете, слыл сердцеедом. И просто король в постели, если верить Дэвине.

На этой фразе Берден стал на глазах превращаться в отца-пуританина: кончики рта поползли вниз, брови сошлись на переносице. Выражение лица Бэрри Вайна, непроницаемое и отрешенное, не изменилось.

— Я вас понимаю: идея пробудить Дэйзи сексуально с подачи старины Харви отвратительна. Согласен, отвратительна, но в ней есть доля шутки. Вспомните, ни принуждения, ни даже особой обработки не было. Свободно сформулированная мысль, не так ли? Я даже слышу голос Дэвины: «Это всего лишь мысль, дорогая». Только маньяк, преследуемый идеей мести — не самый частый случай меж людей, — мог затаить зло против Харви Копленда. Да, кстати, кто об этом знал?

— Ее отец, — вставил Берден. — Джоан Гарланд рассказала ему в письме.

— Да. Думаю, что Дэйзи тоже не молчала. Она могла поделиться с человеком, который ее любит. Правда, почему-то не со мной. Я выудил эти сведения от лучшей подруги ее матери. Ну а теперь поехали в Эдинбург. — Взгляд, который Берден невольно бросил в окно, заставил Уэксфорда рассмеяться. — Да не в буквальном смысле, Майк. Для одного дня и так далековато заехали. Представим себя в Эдинбурге, на фестивале в последние дни августа — начале сентября. Дэвина ездила на Эдинбургский фестиваль постоянно. Так же, как в Зальцбург и Байрейт, каждые десять лет в Оберэмергау и Глайндборн[25]. Но в прошлом году проходила книжная ярмарка, как и каждый год, кстати, где она должна была рассказать о работе над автобиографией, а также появиться на нескольких литературных «круглых столах». Естественно, Харви поехал с ней, Наоми и Дэйзи они тоже прихватили с собой. Заодно пригласили и Николаса Вирсона. Не думаю, что он большой поклонник искусства, причина его согласия в другом. Ему просто хотелось быть с Дэйзи. Он был влюблен в нее и старался не упустить возможность побыть рядом.

Они не стали останавливаться у Ишбел Максэмфайр, подруги Дэвины по колледжу, но встречаться с ней встречались, по крайней мере, Дэвина с Харви. Наоми слегла в гостинице с гриппом. У Дэйзи были свои интересы. Уверен, что Дэвина поделилась с Ишбел своими надеждами относительно Дэйзи, упомянув, не знаю уж в каких словах, могу лишь догадаться, и о ее приятеле по имени Николас.

Затем миссис Максэмфайр встретила как-то Дэйзи на улице с молодым человеком. Они были мало знакомы, просто помахали друг другу рукой. Больше, до самых похорон, они не встречались. Я слышал, как миссис Максэмфайр сказала Дэйзи, что не видела ее после фестиваля, добавив: «Когда я встретила вас с вашим приятелем». Конечно, она имела в виду Николаса. Я был абсолютно в том убежден.

— А разве не так?

— Джоан Гарланд сказала, что встретила Николаса на улице в конце августа и хотела было поговорить с ним о том предложении, ну, о сексуальном пробуждении Дэйзи Коплендом. Решиться не решилась, но это сейчас не так важно. Позже сам Николас сказал мне, что в конце августа был вместе с матерью на Корфу. Это тоже сейчас большого значения не имеет. Он мог сегодня быть в Кингсмаркхэме, а на следующий день уже на Корфу. Не мог он в то же самое время быть только в Эдинбурге.

— Вы спросили его об этом? — спросил Берден.

— Нет. Я спросил миссис Максэмфайр. Спросил сегодня утром о том молодом человеке, которого она видела с Дэйзи, — он светловолосый? И она ответила: нет. Темные волосы, очень симпатичный.

Немного помолчав, Уэксфорд сказал:

— Может, выйдем немного прогуляться? Мне захотелось пройтись по этой аллее, посмотреть, что там в конце? Вполне естественно для человеческой натуры, ведь правда? Не терпится узнать, что в конце.

Задуманный им сценарий принимал новые формы. Выйдя из машины и шагая по поросшей травой тропе, он видел, как меняются, складываясь заново, сцены в этой пьесе.

Кролики общипали траву почти полностью, и тропа под ногами походила на выкошенный дерн. Воздух был нежным, свежим и ласковым, с привкусом чего-то сладкого. На вишневых деревьях, среди не сформировавшихся еще молодых листочков цвета меди, начинали распускаться соцветия. Он снова увидел стол, женщину, упавшую головой в блюдо, залитое кровью, ее дочь за столом напротив, скованную смертью, и ползущую по полу молоденькую девушку, истекающую кровью… Какой-то механизм с обратным ходом как бы вернул его в тот день, минута за минутой, к тем первым звукам, шуму, нарочито поднятому наверху, в спальне Дэвины, когда переворачивались вверх дном шкафы, в которых давно уже не было драгоценностей, похищенных раньше, днем…

Берден и Вайн молча шли следом. Другой конец открытого небу туннеля медленно приближался, не обещая, однако, ни простирающегося за ним раздолья лесов, ни продолжения широкой зеленой дороги. Казалось, вдали могло быть море, или туннель кончался уступом утеса, обрывом, ведущим в никуда.

— Их было двое, — продолжал он. — Но в дом вошел только один. Пришел пешком и без пяти восемь вошел через черный вход: уверенный, знающий, куда идти и что его там ожидает. Он был в перчатках, при револьвере, купленном у Энди Гриффина, который подобрал его в банке после убийства Мартина.

Возможно, ему и в голову никогда бы не пришло решиться на этот шаг, если бы не револьвер. Но у него был револьвер, и он им воспользовался. Именно револьвер и навел его на эту мысль. Он давно уже переделал ствол: знал прекрасно, как с этим справиться, поскольку занимался этим с детства.

Итак, вооруженный, с пятью патронами в патроннике, он пробрался в Тэнкред-хаус и поднялся наверх, чтобы изобразить погром в спальне Дэвины. Люди внизу его услышали, и Харви Копленд поднялся со своего места, чтобы выяснить, что происходит. В этот самый момент вооруженный человек спустился вниз по задней лестнице и приближался к холлу со стороны кухни. Харви был у подножия лестницы; услышав звук шагов, он обернулся, преступник выстрелил, и Копленд рухнул навзничь на нижних ступеньках.

— Почему он стрелял в него дважды? — спросил Вайн. — По медицинскому заключению, он умер от первого выстрела.

— Я говорил уже о маньяке с идеей мести, сильно рознящейся с представлениями людей. Стрелявший знал о предложении, которое получила Дэйзи от Харви Копленда. В припадке ревности, чтоб отомстить ему, он дважды выстрелил в мужа Дэвины. Затем прошел в гостиную, где застрелил Дэвину и Наоми. В последнюю очередь он выстрелил в Дэйзи. Но так, чтобы не убить, а только ранить.

— Но почему? — спросил Берден. — Почему только ранить? Что ему помешало? Мы уже знаем, что вовсе не шум, поднятый наверху кошкой. Вы сказали, что он покинул дом минут в девять-десять девятого, когда Джоан Гарланд только еще подъезжала к усадьбе. Я бы вообще не назвал это бегством. Он просто спокойно ушел. Может, звонок Джоан Гарланд в парадную дверь поторопил его выскочить через заднюю дверь наружу?