Дай мне шанс - Сьюзен Льюис

Пока он не дал ему имени, хотя одно приготовил на всякий случай. Он не хотел это делать без Эллен.

Пока что он ждал. Пройдет несколько часов, прежде чем Мэтти или родители Эллен доберутся сюда. И он еще подумал, что скоро, после Сэнди, полиция захочет поговорить с ним.

Поскольку съемки длились всего пару недель, никакого голосования акционеров проведено не было, Тед Форгон позвонил Вику Уоррену и велел переделать роль Рейчел. Если Мэтти уезжает со съемок, то это не повод для задержки в работе.

Сэнди первой узнала о нововведениях Форгона. Проведя час за беседой с полицейскими, она вернулась в гостиницу и нашла сообщение от Вика Уоррена. Он требовал, чтобы кто-то поставил Форгона на место, причем немедленно, иначе он, Вик Уоррен, все бросит и уедет.

Она позвонила Крису Раскину и попросила его сейчас же приехать во «Времена года». Потом она попыталась дозвониться до Алана Дэя в Колумбию, но никто не ответил. В это время самолет, в котором летел Том, по-видимому, находился на полпути к Майами, откуда он возьмет курс на Боготу. Она снова взялась за телефон и поговорила с Мэгги, попросив ее оставить сообщение для Тома в аэропорту Майами, чтобы он непременно связался с ней. Она должна сообщить ему об Эллен и, если повезет, заставить вернуться, действия Форгона должны его убедить.

К пяти часам вечера стало ясно, что Том не объявится. Она пробовала не принимать это близко к сердцу, уверяя себя, что он, вероятно, не получил сообщение, а вовсе не отказывается с ней говорить. Она снова соединилась с Мэгги, желая выяснить, не звонил ли он туда, но нет, и от Майкла тоже никаких известий. Сэнди восприняла это как хорошую новость, значит, Эллен жива.

В следующий час агент по связям с общественностью совершил чудо, и Сэнди оказалась в лос-анджелесской студии Си-эн-эн, готовясь к телемосту с Нью-Йорком. Она должна стать первым гостем вечерней программы в прямом эфире у Ларри Кинга. Весть о несчастном случае с Эллен уже вовсю муссировалась масс-медиа. Обычно интерес не угасает в течение часа или двух, поэтому Сэнди должна была выложиться сейчас, когда к инциденту привлечено внимание.

Она рассказала людям Ларри Кинга о стрельбе, и это стало главной приманкой. Они взволновались — весьма лакомый кусок для передачи, американцев должен задеть тот факт, что какой-то колумбийский наркоделец способен дотянуться из тюремной камеры до американских граждан, причем не где-нибудь, а в самой Америке! Вдобавок ко всему прочему жертвой стала женщина, одна из исполнительных продюсеров фильма о Рейчел Кармеди, американской журналистке, которая, как помнят большинство зрителей, была убита в Колумбии.

Где-то в глубине души Сэнди понимала, что, если бы Том Чамберс узнал о ее намерениях, он предпринял бы все, чтобы удержать ее от этого шага. Но его не было рядом. Да, она подвергала себя опасности, чтобы остановить Теда Форгона и, возможно, Тома Чамберса тоже.

Пятнадцать минут и пара рекламных пауз — вот и все ее интервью. Теперь вся нация и половина мира знают, что племянники Эрнана Галеано — Густаво и Джулио Сапата вместе с колумбийским негодяем по имени Сальвадор Молина похитили и убили Рейчел Кармеди. Они также узнали, что Галеано нанял людей, чтобы запугать тех, кто работает над фильмом, и что в Эллен Шелби Маккен стреляли наемные убийцы Галеано. Она рассказала и о приказе Галеано убивать по ребенку в день, чтобы добиться прекращения съемок картины и спасти своих племянников. Сэнди закончила тем, что Том Чамберс сейчас отправился в Колумбию, желая спасти колумбийских детей от смерти, но этот его поступок равен самоубийству.

Когда она вышла из студии, ее ожидали Крис Раскин и агент по связям с общественностью, они жали ей руку и поздравляли. Она чувствовала себя ужасно усталой, и ей отчаянно хотелось свежего воздуха, и побольше. Они вывели ее на улицу, Раскин дал ей телефон, чтобы она позвонила в больницу узнать, нет ли каких новостей.

Оказалось, Эллен перевезли из операционной в отделение интенсивной терапии. Следующие двадцать четыре часа будут решающими, если она сумеет их пережить, то появится шанс выкарабкаться. Майкл постоянно при ней, хотя Эллен все еще не пришла в сознание и, судя по всему, не скоро придет.

Сэнди вернулась в гостиницу, оставив Криса Раскина с агентом по связям разбираться, как они намерены обращаться с волной паблисити, которая, несомненно, уже готова на них накатить. Ей надо побыть одной, чтобы осуществить дальнейшее, то, о чем она даже не упомянула Крису.

У себя в номере Сэнди села за ноутбук и написала письмо, потом разослала его по электронной почте Майклу, Тому, Алану Дэю, Крису Раскину, Зельде Фрей и подруге Несте. «После интервью, которое я только что дала в прямом эфире, — написала она, — моя жизнь находится в опасности. Поэтому я исчезаю на некоторое время и буду там, где никто не догадается меня искать. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я буду продолжать следить за новостями, и когда станет безопасно, вернусь». А в письме к Тому Сэнди добавила: «Не знаю, не подвергла ли я тебя еще большей опасности, но я молюсь, чтобы это заставило колумбийские и американские власти остановить убийства детей и удержать тебя от мести».

Сэнди закончила, упаковала ноутбук и оставила его вместе с другими вещами в камере хранения гостиницы, взяла такси и поехала в аэропорт. К девяти часам вечера ее уже не было на американской земле.

Эллен пережила следующие двадцать четыре часа и двадцать четыре часа после них. Она лежала в отделении интенсивной терапии, опутанная трубочками и проводами настолько плотно, что к ней было трудно подступиться. Она все еще не пришла в сознание, и хотя по-прежнему не было никакой гарантии, но появилась надежда, что она выкарабкается. За эту надежду Майкл и цеплялся так же упорно и отчаянно, как она цеплялась за жизнь.

Он сидел подле нее час за часом, держал за руку, смотрел сквозь провода и трубки на ее бледное, в синяках и свеженаложенных швах, лицо. Ее грудь поднималась и опадала с помощью специального аппарата; на полу, у ног Майкла, стояло еще одно устройство, соединенное с ее телом где-то под ребрами, и там булькали пузырьки воздуха. В нос вставлена трубочка для воздуха. К рукам подведены капельницы для внутривенного вливания, а к груди прикреплены датчики, идущие к множеству мониторов.

Он говорил с ней тихо, настойчиво и с любовью. Иногда он шутил, иногда убеждал, настаивал, иногда плакал. Он говорил ей, как ему жаль, что он причинил ей столько страданий, он признавался, что не оказался тем мужчиной, который ее достоин, когда она впервые сказала ему о ребенке. Он винил себя в бессмысленной гордыне и идиотизме, не позволявшим ему поверить, что младенец его. Но поскольку Майкл знал, что для нее нет ничего важнее их сына, он потратил много часов, размышляя о маленьком мошеннике, лежащем под специальным колпаком. Медсестры говорили, что его развитие идет семимильными шагами, но Майклу все еще не разрешали подержать его. Доктор сказал, что как только младенца вынут из-под колпака, он сможет взять его на руки и почувствовать себя настоящим отцом.