Вариант «И» - Владимир Михайлов

Он медлил с ответом – похоже, решал, стоит ли вообще комментировать мое предположение. Наконец неохотно выговорил:

– Сие от меня не зависит…

– Но если бы зависело?

– Как сказал Ньютон – гипотез не измышляю.

Ну что же: поговорили. К тому же, у меня возникла необходимость срочно связаться с теми, кто ждал моих звонков. И я решил закончить сеанс, вежливо поблагодарив:

– Я вам крайне признателен, профессор.

– Не за что. Наоборот, это я буду очень благодарен вам, если высказанные мной мысли станут достоянием общественности в наикратчайший срок.

– Да, но мой журнал, знаете ли…

– Это долго, я понимаю, да и выходит он не в России. Но вы можете сделать краткую экспликацию, а я помог бы поместить ее в каком-нибудь популярном издании – хотя бы и в завтрашнем номере.

– Не могли бы вы пояснить – в каком именно?

– Это важно для вас? Хорошо, я сообщу вам после заседания. Возможно, это будет «Третья газета».

– Ну еще раз – спасибо вам, профессор. Пойду разыскивать мою даму.

– Ту самую, что избавила меня от глупой собеседницы? Красивая девушка.

Он произнес это тоном знатока. Возможно, таким он и был.

Я кивнул, прощаясь, и отошел. Достав сигарету, вышел из подъезда и закурил. Огляделся. Нашарил в кармане мобильник. Вынул. Набрал номер, включив предварительно защитный блок.

Ответили, как всегда, без запинки:

– Реан.

– Здесь Ффауст. Информация.

– Готовы.

Я нажал клавишу кодирования и вторую – скоростной передачи. Трубка только просвистела. Для спокойствия я проверил:

– Как приняли?

– Чисто. Сообщения помимо?

– Прошел по треугольнику. Пока спокойно. Но готовьте очередную группу.

– Делаем. Ваше впечатление от разговора?

– Полагаю, что выстрел вхолостую. Он не будет на встрече.

– Примем к сведению.

– Конец связи.

– Конец.

Я спрятал аппарат и пошел навстречу Наташе, только что вышедшей из дверей.

Значит, и Долинский отпадает. Как, впрочем, и все те, с кем я успел поговорить до него.

Следует ли сделать вывод, что покушение планируется осуществить не во время встречи? А если не при встрече и не по дороге, то когда же? В зале съезда? Но там если и найдется самоубийца, то ему не позволят даже зубочистку из кармана вытащить, не то что ручку или тем более оружие посерьезней.

Конечно, при условии хорошей предварительной проверки. Что же; придется ее сделать.

Но вообще – пока никаких доказательств серьезной операции по устранению претендента Искандера.

«Поистине, в этом – весть для людей поклоняющихся!» – как сказано в суре «Хадж», айяте сто шестом.

Я обнял Наташу за плечи, и мы направились к машине.

Глава десятая

1

– Отлучусь на минутку, – сказала Наташа, когда мы отошли в сторонку, чтобы освободить проход для посетителей: очередная их когорта втекала в двери плотной массой, словно лава из кратера, заполняющая ложбину. – Обождешь меня здесь?

– Тут слишком открыто, – сказал я. – Лучше внутри. Буду справа от выхода. Постарайся не очень задерживаться, ладно? У нас сегодня еще полно дел.

– Я же сказала – мгновение!

И она исчезла.

Стараясь не толкаться, я включился в общий поток любопытствующих и занял условленную позицию. Первые десять минут ждал спокойно, вторые – волновался, чем дальше, тем больше; но продолжал стоять, как последний дурак, тараща глаза на входивших и уходивших, кивая кому-то из натыкавшихся на меня в ответ на слова извинения или сам произнося их. Когда пошла на коду и последняя десятиминутка, я понял, что потерял полчаса совершенно напрасно: Наташу просто не следовало отпускать одну, учитывая всю многозначность возникшего положения. Сейчас ее наверняка в здании уже не было, хотя неясным оставалось – по своей ли воле она вышла из игры или ее выключили. Рассчитывать на свои силы было бессмысленно, и я вынужден был снова прибегнуть к помощи мобильника.

– Реан.

– Ффауст. Нуждаюсь в помощи. Срочно.

– Слушаю.

– Исчез мой человек. Полчаса тому. Объявляю поиск.

– Данные?

Я начал описывать. Меня сразу же прервали:

– Человек известен.

(Ну, конечно. Наивно было бы думать, что свои не держали меня постоянно в поле зрения. Условий игры никто не отменял.)

Реанимация между тем продолжала:

– Предположения, подозрения?

Они, разумеется, во мне уже пышно колосились; но делиться ими я не собирался: слишком много в них было личного.

– Пока – ничего определенного. Работайте.

– Уже начали. Будем сообщать по мере получения результатов.

– Имеются ли другие новости?

– К нам обращались с просьбой вывести на вас.

– Кто?

– У нас не учитывался.

У нас не учитывался – значит одно из двух: либо человек никак не был ввязан в игру, а был каким-нибудь одноклассником из начальной школы (что мне представилось вовсе невероятно: такой не стал бы искать меня через Реанимацию), либо же был закрыт до такой степени, что даже на нашем уровне о нем ничего не знали.

– Представился?

– Назвался старым сослуживцем по Кронштадту.

Что-то слабо забрезжило в памяти; но сейчас не до воспоминаний было.

– Хоть что-нибудь выяснили?

– Тихо опознан как бизнесмен из Грузии. Попросту говоря, челнок.

Ага. Теперь стало более или менее понятно.

– Снова возникнет – дайте ему отельные координаты. Еще что-нибудь?

Там помешкали мгновение.

– Будет говорить Иванов.

Иванов – так именовался человек, занимавший в Реанимации серьезную позицию. Это должно быть что-то немаловажное, раз уж…

– Доктор Ффауст?

– Внимательно слушаю.

– Я сейчас смотрел последнюю схему. Вокруг тебя очень густо. Кроме нас – еще, по выводам, три силы, самое малое. Еще не определили точно, кто – кроме нас самих, конечно.

– Лишняя роскошь. Можете вытащить меня?

– Сейчас решаем. Но только при твоей помощи. Хотим поймать на тебя.

Мне никогда в жизни не нравилась роль червяка на крючке. Я червякам симпатизирую, но никак не завидую. Однако раз уж мне предлагают такую роль, значит, другого выхода не видят – а мне срочно нужна свобода действий, и вовсе не на сцене перед полным залом.

– За полчаса справитесь?

– Подсуетимся. Но будь осторожен.

Этого он мог бы и не говорить. Не знаю никого другого, кто относился бы к моему смертному телу с таким же вниманием и заботой, как я сам.

– Да уж постараюсь. Что от меня требуется?

– Выходи медленно и естественно, садись в свою машину…

– Что она без начинки – ручаетесь? Я стал сомневаться в моем индикаторе…

Он действительно начал барахлить еще после моего падения при памятном выстреле, и с каждым разом работал все хуже.

– Она у нас постоянно в фокусе. Медленно поезжай по направлению к гостинице по нормальному маршруту: мост, налево по Зубовской, дальше до Смоленской, по ней налево, прочее знаешь сам. Не гляди по сторонам больше обычного. В происшествия не вмешивайся. Только выедешь на Зубовскую – изобрази неисправность. Дальше пойдешь пешком. Когда все будет сделано – твоя машина тебя обгонит и остановится. Тогда сможешь ехать по своей программе. Но только не сразу в отель. В любую другую точку. Когда окопаешься, сообщи.

– Уяснил. Трогаюсь.

– Будь здоров.

– Взаимно.

Я ответил так не только из вежливости, но потому, что знал: в этой трехходовке Иванов будет участвовать и лично. То был его любимый вид спорта – с молодости и по сей день: устройство ловушек. И он был в этом виде наверняка никак не менее, чем МСМК – мастер спорта международного класса.

2

Все шло более или менее гладко. Отъезжая от стоянки, я не оглядывался; в этом не было никакой нужды, поскольку компьютер и так показывал, как выглядит движение у меня за спиной. Действительно, это смахивало на правительственный кортеж: шесть машин шли за мною как привязанные. Не в кильватерной колонне, разумеется, но с соблюдением и дистанции, и разбросанности по рядам – всего того, что требуется, чтобы не вызывать излишних подозрений. Тем не менее то был уровень подготовительного класса, и при желании я бы их достаточно легко стряхнул – но сейчас от меня требовалось как раз обратное.

На Кольце, сразу после правого поворота, я сбавил газ, прополз мимо троллейбусной остановки и остановился на ближних подступах к мосту. Стоянка тут запрещалась, даже остановка, но сейчас это играло в мою пользу. Я выдернул один из проводов зажигания, потом несколько раз повыл стартером, изображая неудачную попытку запустить движок, включил аварийные огни и вылез. Кортеж – за исключением одной машины – успел уже обогнать меня, и я краем глаза следил, внутренне усмехаясь, за их попытками как-то выбиться из потока, чтобы их не унесло вообще черт знает куда. Это привело к одному столкновению впереди, наверняка не случайному. А та машина, что успела затормозить, не доехав до остановки, стояла неподвижно; никто не выходил, ждали, видимо, действий с моей стороны. От перекрестка к ней уже медленно приближался милиционер. Дальнейшего я не видел: длинный троллейбус въехал на остановку, заслонив их от меня – но и меня от них, разумеется. Я использовал это мгновение, чтобы выскользнуть из машины – но опоздал на троллейбус, поскольку нельзя было дать им потерять меня из виду: наживка должна вести себя соответственно, трепыхаться – но никак не перекусывать леску. Да и вообще – это давно уже не мой уровень, подобная работа. И сейчас я, как и предполагалось, спокойненько пойду пешком по мосту, прикрывая лицо от особенно ощутимого над рекой ветерка…