Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

говоря уже о восточных землях, таких как Персия.

Падение Египта перед арабской армией, насчитывавшей, возможно, 12 000 солдат, было облегчено враждебностью коптов по отношению к православной Византии. Непосредственным последствием для Константинополя стало перекрытие пути, по которому из Нила везли государственное зерно, чтобы накормить жителей Нового Рима. Позже, в 674 и 717 годах, Константинополь подвергнется арабским осадам, но пока что арабы оставались в пределах Африки и смотрели из Египта не в сторону Средиземноморья, а на юг, в Нубию: захват земель вблизи Красного моря позволил бы им укрепить свои позиции в Аравии. Сразу после смерти Мухаммеда основным направлением арабской экспансии стали Ирак и Иран, поскольку Персия была величайшей державой в регионе, расположенном непосредственно к северу от Аравии. Поэтому их первоначальной целью не было создание империи, которая бы простиралась вдоль всего южного побережья Средиземного моря. Их средиземноморские завоевания были побочным шоу. Только после того, как они получили отпор в Нубии, они повернули на запад, в Киренаику, и вступили на земли берберских племен.5

Это оказалось разумным решением. Пока Киренаика и провинция Африка оставались под властью Византии, всегда существовала опасность, что они послужат базой для восстановительной войны, направленной против Египта. Чтобы предотвратить это, арабам необходимо было установить контроль над береговой линией и гаванями североафриканского побережья, а это было возможно только с помощью крупных контингентов, прибывших из Йемена, и самих берберов, коренного населения Северной Африки, состоявшего из романизированных горожан и сельских племен нескольких религиозных конфессий. Арабам также требовался флот, и "арабская" морская победа над византийцами у острова Родос в 654 году может означать только то, что им удалось нанять местные христианские экипажи: морское сражение, вероятно, состояло из схватки между греками с одной стороны и греками, сирийцами и коптами - с другой. Отношения с берберами не всегда были простыми: языческие берберские племена принимали ислам, а затем возвращались к своим верованиям, как только арабы исчезали за горизонтом; одно племя, как говорят, принимало ислам двенадцать раз.6 Среди берберов также было много христиан и иудеев, а королева Кахина, возможно, иудейская берберка, запомнилась как смелая воительница.7 Исламизация берберов Северной Африки в седьмом веке была быстрой, легкой и непостоянной, но этого было достаточно, чтобы увлечь за собой берберские войска в поисках добычи, когда исламские армии начали сталкиваться со своими настоящими целями вокруг византийского города Карфагена. Начиная с 660-х годов, они установили контроль над небольшими городами старой римской провинции Африка, или, как они ее называли, Ифрикии, и основали свой собственный город-гарнизон в Кайваране, расположенный вдали от Средиземного моря; их больше интересовала близость к суше, где они могли пасти своих верблюдов, чем использование моря. В 698 году Карфаген был осажден 40-тысячной арабской армией, прибывшей из Сирии и других стран; к ним присоединились, возможно, 12 тысяч берберов, которые были зажаты на суше и не имели достаточной поддержки из Константинополя. Именно арабский захват Карфагена, а не римское завоевание почти 750 годами ранее, ознаменовал конец его необычной истории как центра торговли и империи. Арабы не нашли ему применения и построили новый город неподалеку, в Тунисе. Византия потеряла еще одну из своих богатейших территорий; кусочек Испании, завоеванный Юстинианом, уже был поглощен вестготами в 630-х годах, оставив после себя лишь свободную власть над Сеутой, Майоркой и Сардинией. Византийская власть в западном Средиземноморье, по сути, исчезла.

 

II

 

Исламские завоевания представляют собой парадокс для историков Средиземноморья. С одной стороны, именно эти завоевания разрушили единство Средиземноморья, но с другой - именно ислам заложил основу для создания нового единства всего Средиземноморья, хотя и не всего моря, поскольку исламские торговые и коммуникационные сети были ограничены в основном южным и восточным побережьем. Тесные торговые связи развивались с Константинополем, Малой Азией и византийским Эгейским морем, а также с несколькими итальянскими портами, находившимися под слабым византийским сюзеренитетом, в частности с Венецией и Амальфи, но жители южной Галлии и Италии сталкивались с мусульманскими мореплавателями в основном в виде неаппетитных работорговцев. Рабы стали основным товаром, который перемещался между Западной Европой и исламским миром, как правило, через Средиземное море (также развивались сухопутные маршруты, по которым рабов доставляли из Восточной Европы в Испанию, через кастрационные клиники в монастырях Фландрии). Устойчивость пиратства может быть воспринята как свидетельство продолжения торговли, поскольку пиратство не приносит прибыли, когда не на кого напасть; но большинство жертв "сарацинов", вероятно, были сухопутными жителями, которых налетчики на рабов собирали у берегов Южной Италии и Южной Франции. Три других товара, папирус, золото и роскошные ткани, были выделены как исчезнувшие после многих веков, в течение которых они предположительно были основными предметами торговли. Основываясь на их исчезновении, великий бельгийский историк Анри Пиренн утверждал, что седьмой и восьмой века ознаменовали коренной разрыв с античностью в Средиземноморье; торговля замедлилась до "самой незначительной струйки".8 Поскольку большая часть папируса производилась в Египте, исчезновение этого древнего продукта в Западной Европе и замена его пергаментом местного производства может быть воспринято как свидетельство того, что торговля им в Средиземноморье больше не велась. Папство было одним из немногих учреждений, продолжавших использовать папирус в десятом и одиннадцатом веках, а Рим имел преимущество близости к все еще функционирующим портам Неаполитанского залива и Салернского залива, которые имели связи как с Константинополем, так и с исламскими землями.

Есть свидетельства того, что торговля оставалась активной, если не сказать оживленной. В 716 году франкский король Галлии Чилперик II предоставил монахам Корби льготы по налогам и разрешил им ввозить папирус и другие восточные товары через Фос-сюр-Мер в дельте Роны, хотя он всего лишь подтвердил старые привилегии, так что это не доказывает, что торговля через Фос была по-прежнему оживленной.9 В период своего расцвета Фос переправлял на север не только испанскую кожу и папирус (по пятьдесят квиров в год), но и 10 000 фунтов масла, 30 бочек вонючего рыбного соуса, 30 фунтов перца, в пять раз больше кумина, а также огромное количество инжира, миндаля и оливок, если только эти товары действительно доставлялись.10 Как мы уже видели, Марсель, расположенный неподалеку, был одним из немногих портов в северо-западной части Средиземноморья, который не увял окончательно. Археологические исследования показывают, что город действительно рос в течение шестого века и что связи с Карфагеном и его регионом оставались крепкими и после 600 года. Существовала даже местная золотая чеканка, свидетельствующая о средиземноморских связях, поскольку в Западной Европе не было надежного источника золота.11 Но к концу седьмого века Марсель оказался под давлением. Потеря Карфагена арабами