Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

ее порт Классис возобновил свою роль базы византийского флота. Неаполитанская гавань была укреплена, поскольку готские враги Юстиниана продолжали свирепствовать и после того, как Белизарий отвоевал город для императора.32 Длинная рука Византии протянулась даже к побережью вокруг Генуи - первые признаки экономической активности в районе, которому предстояло стать одним из величайших центров средневековой средиземноморской торговли.33 Не боясь сражаться сразу на нескольких фронтах, Юстиниан также направил армии в южную Испанию, получив контроль над регионом вокруг Картахены в зубах вестготского сопротивления. Поскольку Сардиния и Балеарские острова также находились под властью Византии, была создана цепь коммуникаций, протянувшаяся от центральных районов Византии к Сеуте и Гибралтарскому проливу.

Попытка Юстиниана восстановить Средиземноморскую Римскую империю привела к тому, что ресурсы Константинополя в период экономического кризиса оказались на пределе. Италия сильно пострадала от войны и болезней.34 Оптимистичные попытки улучшить гавани и укрепить оборону портовых городов продолжались, несмотря на демографический коллапс после чумы. В надежде укрепить связь между Константинополем и Италией город Диррахион (старый Эпидамнос) был окружен впечатляющим рядом стен и башен, часть которых сохранилась до наших дней. Диррахион стоял в конце сухопутного пути в Константинополь, Виа Эгнатия, но доступ к Эгейскому морю по морю был также облегчен благодаря аналогичным работам в Коринфе, хотя большая часть населения, уже сильно истощенного чумой, бежала на эгейский остров Аигина.35 Столь же неоднозначную историю можно рассказать и о Карфагене. Строительство гавани не гарантировало экономической жизнеспособности города. Количество восточных амфор значительно сократилось после того, как Византия отвоевала Карфаген. Парадоксально, но одновременно с установлением политического контроля с Востока ослабли и торговые связи с ним; сокращение торговли могло быть результатом возобновления попыток поставить торговлю зерном под государственный контроль.36

Шестой век был также временем очень разнообразных судеб в восточном Средиземноморье; Эфес пережил резкий упадок, как и Афины и Дельфы, хотя Александрия оставалась оживленным городом с населением около 100 000 человек до середины века. В некоторых районах, однако, наблюдалось новое оживление: город Гортина на Крите в седьмом веке после землетрясения украсился новыми красивыми зданиями и стал центром успешной гончарной промышленности. Одним из преимуществ Крита, а также Кипра было то, что славянские вторжения не достигли этих островов. Клады золотых монет начала седьмого века свидетельствуют об их продолжающемся процветании. Некоторые острова Эгейского моря, такие как Самос и Хиос, принимали беженцев от славян и оживлялись благодаря прибытию новых поселенцев в период сокращения численности населения в других местах.37 "Родосский морской закон" стал стандартным кодексом морского права в Византии и за ее пределами.38 Помимо северных варваров, Византия столкнулась с изощренной угрозой со стороны старых соперников греческого мира - персидских императоров. Их вторжения оказали разрушительное воздействие на города средиземноморского побережья. Сардис до 616 года был внушительной региональной столицей с вымощенными мрамором улицами, портиками и одной из самых больших синагог в Средиземноморье; после разрушения города персами осталась груда обгоревших руин, и он так и не был восстановлен. Пергамон, некогда славившийся своей библиотекой, постигла та же участь.39

Несмотря на эти бедствия, некоторые из старых торговых сетей сохранились и даже оживились. Зерно из долины По экспортировалось из Классиса, когда там возобновилось византийское правление. Неаполь, напротив, ослабил связи с Африкой, которая когда-то поставляла ему большое количество зерна. Об этом можно судить по уменьшению количества африканской керамики, найденной в археологических находках шестого века в Неаполе.40 Упадок африканской красноглиняной посуды контрастирует с прибытием в Неаполь заметного количества керамики из восточного Средиземноморья, включая амфоры с Самоса, одного из островов, процветавших в то время, когда материковая Греция переживала катастрофический крах под властью славян.41 Действительно, около 600 г. саамская керамика появилась в Риме, Равенне, Сиракузах и Карфагене, так что связи между восточным Средиземноморьем и вновь обретенными землями в Италии и Африке, очевидно, поддерживались и, возможно, даже укреплялись. Южная Италия и Сицилия сохраняли связи с внешним миром, а лангобардские правители Южной Италии могли чеканить золотые монеты. Адриатическое озеро было византийской окраиной, и именно в этот период можно обнаружить первые зачатки группы грязных портов на его вершине, из которых впоследствии возникнет Венеция. Дальше на запад условия были сложнее. Луни резко упал в цене и так и не оправился. Около 600 года жители могли чеканить монеты только из свинца.42 Между Генуей и Византией существовали некоторые связи, но они, скорее всего, были скорее политическими, чем торговыми. Марсель сохранял лидерство среди торговых центров западного Средиземноморья, но был бледной тенью великого греческого города прошлого. Количество восточных амфор сократилось в шестом веке, так что к 600 году их число составляло лишь четверть от числа, существовавшего около 500 года; в седьмом веке эти амфоры исчезли. С другой стороны, в шестом веке африканские амфоры начали восстанавливаться, так что торговля на средних расстояниях в западном Средиземноморье продолжалась через Марсель. Не были полностью прерваны и контакты с Востоком. Епископ Григорий Турский, летописец отвратительно жестоких галльских королей Меровингов, упоминает вино из сиро-палестинских портов Газы и Лаодикии.43 Поразительное подтверждение этого утверждения было получено из обломков корабля времен Григория, найденных недалеко от Порт-Кроса на юге Франции. На нем находились амфоры с вином из Эгейского моря и Газы.44

Было обнаружено около восьмидесяти затонувших кораблей этого периода. Около 600 года у южного побережья Франции затонуло судно, перевозившее смолу, североафриканскую керамику, амфоры из Газы и кувшины с граффити греческими буквами; судно было плохо построено, с тонким настилом и плохо подогнанными швами, поэтому неудивительно, что оно затонуло. Судно не было большим: его вес составлял менее 50 тонн, и оно могло перевозить не более 8 000 модий пшеницы, что в несколько раз меньше, чем у римских судов-зерновозов.45 Корабли шестого и седьмого веков были меньше своих римских предшественников. Обломки, найденные у берегов Турции в Яссы-Ада около 626 года, были построены с использованием более легких гвоздей, чем использовали римляне; водоизмещением более 50 тонн, это было дешевое судно, "простоявшее достаточно долго, чтобы получить хорошую прибыль".46 С другой стороны, оно имело хорошо укомплектованный камбуз с черепичной крышей, содержимое которого - миски, тарелки и кубки - позволяет предположить, что оно прибыло из Эгейского моря или Константинополя.47 Иногда на дно уходили корабли с более дорогим грузом: затонувшее судно "Марзамени" из Сицилии датируется примерно 540 годом и перевозило до 300 тонн зеленого и белого мрамора. На судне находилось внутреннее убранство целой церкви, подобное тому, что было в церквях Равенны и Ливии. Эти прекрасные предметы были отправлены через море в качестве рекламы религиозного единообразия: единый стиль оформления церквей должен был