Формула Бога - Жозе Душ Сантуш

— Вы обратили внимание на эти совпадения? Десять кабалистических сефиротов при сотворении мироздания и десять измерений при проявлении фермионов в виде струн, которые образуют материю. — Он выбросил на руке один палец. — Числу двадцать шесть эквивалентна гематрия самого главного имени Бога, и двадцать шесть измерений насчитывает пространство, в котором бозоны проявляются в виде сплетающихся в материю струн. — За первым пальцем последовал второй. — Двадцать две буквы еврейского алфавита и двадцать два скрытых в микромире измерения. — К двум пальцам присоединился третий. — Тридцать шесть путей, пройденных Богом при сотворении мира, и тридцать шесть как сумма измерений, в которых колеблются бозонные и фермионные струны. — Покачивая рукой с четырьмя оттопыренными пальцами, физик хитро подмигнул. — Может, это не совпадения?

— Да уж… и впрямь… поразительно.

— Эйнштейн констатировал, что священные тексты содержат в себе глубокие научные истины, которые во время оно знать было невозможно. Причем относится это не только к Библии! И индуистские тексты, и буддистские, и даосские скрывают вечные истины, то есть такие, которые наука только сейчас начинает приоткрывать. Отсюда вопрос: каким образом древние мудрецы узнали эти истины?

Возникла пауза.

— И каков ответ?

— Не знаю. И никто не знает. Все это вполне может быть совпадением. В конце концов так устроен человек: нам везде хочется находить подобия. Но также может быть, что научные истины, содержащиеся в священных писаниях, как и микрочастицы в опыте Аспека, являются не чем иным, как имманентностью все той же единственной и единой реальности. Стало быть, древние мудрецы постигли их, вдохновленные чем-то глубоким, вечным, вездесущим, но незримым.

— Понимаю…

— Хотя Эйнштейн и профессор Сиза не верили в библейского Бога, оба разделяли убеждение, что Священное Писание скрывает некие тайные истины.

Они выпили по глотку кофе.

— Но несмотря на эти совпадения, Бог, которого искал профессор Сиза, не был Богом из Библии…

— Именно так, — подтвердил Луиш Роша, — это не был Бог из Библии. Профессор Сиза искал творческую, разумную и созидательную силу, не добрую и не злую, внеморальную. — Он глубоко вздохнул. — Очертив, таким образом, область исследования и уточнив его объект, профессор перешел к определению второго вопроса: что значит доказать бытие Бога.

Физик сделал паузу.

— Это вы меня спрашиваете? — на всякий случай осведомился Томаш.

— Да, конечно. Что это значит: доказать бытие Бога?

— Вообще-то… честно говоря, я не знаю.

— Может, это значит изобрести мощнейший телескоп, позволяющий увидеть эдакого патриарха с окладистой бородой, который развлекается, включая и выключая звезды? Или вывести математическое уравнение, описывающее ДНК Бога? Что это такое, в конце концов, доказать существование Бога?

— Хороший вопрос, — оценил Томаш. — А каков ответ?

Луиш Роша показал три пальца.

— Чтобы дать ответ, следует учитывать три момента. Во-первых, Бог изощрен. Теория хаоса, теорема о неполноте и принцип неопределенности позволяют предположить, что Творец скрыл Свою подпись, спрятался за хитроумным покровом, делающим Его невидимым. И это серьезно затрудняет задачу доказательства Его бытия. Во-вторых, Бог недоступен наблюдению, Его бытие невозможно доказать при помощи телескопа или микроскопа.

— Почему? — перебил Томаш.

— Причин несколько, — физик задумался. — Представьте себе, что Богом, как это отстаивал Эйнштейн, является Вселенная. Как тогда можно Его наблюдать во всей полноте и цельности? Профессор Сиза пришел к выводу, что взгляд физиков и математиков на Вселенную в некотором роде сродни взгляду специалистов-радиоэлектронщиков на телевидение. Если инженера спросить, что такое телевидение, он наверняка подробно расскажет о технических аспектах телевещания. Но сочтете ли вы такой ответ полным и удовлетворительным?

— Ну… я бы сказал, что это сугубо профессиональный, узко технический взгляд.

— Вот именно, узко технический. На самом деле телевидение это не только провода и радиосхемы, а гораздо более широкое явление. По телевидению передают информационные и развлекательные программы, оно оказывает психологическое воздействие на зрителей, позволяет распространять идеи, влияет на умонастроения, имеет политическое и культурное значение, короче… это значительно более многогранный феномен, описание которого нельзя ограничивать техническими характеристиками.

— Вы имеете в виду то, о чем говорили в прошлый раз, проблему «железа» и «софта»?

— Естественно, — подтвердил Луиш Роша. — Редукционистский взгляд, зацикленный на «хардвере», и взгляд семантический, охватывающий «софтвер». Физики и математики смотрят на Вселенную, как инженер-электронщик смотрит на телевизор или компьютер. Они видят только атомы и вещество, взаимодействия и управляющие ими законы, а все это, по сути, не более, чем «железо». Но какова идея, которую несет гигантский «телевизор»? Какова суть программы гигантского «компьютера»? Профессор Сиза пришел к заключению, что у Вселенной есть программа, свой «софт», и что Вселенная обладает измерением, далеко выходящим за пределы суммы слагающих ее компонентов. То есть Вселенная — нечто значительно большее, чем образующее ее «железо». У Вселенной есть своя программа, заложенный в нее гигантский «софт». А «железо» существует лишь для выполнения этой программы.

— Как человеческое существо, — заметил Томаш.

— Точно. Человек состоит из клеток, тканей, органов, крови, нервов. Это — «железо». Но человек больше, чем это. Человек — это сложная структура, обладающая сознанием, человек смеется, плачет, думает, страдает, поет, мечтает и хочет. То есть мы не просто совокупность составляющих нас частей, а нечто гораздо, многократно большее. Наше тело — это «железо», в котором действует «софт» нашего сознания. — Луиш сделал охватывающий жест руками. — Такова также и глубокая реальность существования в более широком плане. Вселенная — это «железо», в котором действует «софт» Бога.

— Смелая идея, — высказал мнение Томаш, — но в ней есть своя логика.

— И она нас отсылает к проблеме бесконечного! — воскликнул физик. — Коли Вселенная это «железо» Бога, возникает ряд любопытных вопросов. К примеру, поскольку люди составляют часть Вселенной, значит, мы часть «железа». Но не является ли каждый из нас сам по себе тоже отдельной вселенной? Не есть ли Вселенная кто-то настолько огромный, насколько мы сами огромны по отношению к своим клеткам? Не является ли каждый из нас Богом своих клеток, а все мы — клетками Бога?

— А вы как считаете? — спросил Томаш.

— Проблема бесконечного непостижимо многослойна, — ответил Луиш Роша. — Мы, физики, все время ищем фундаментальные частицы и каждый раз, когда находим, обнаруживаем, что они состоят из еще более малых частиц. Сначала думали, что фундаментальной частицей является атом. Затем открыли, что атом образуют более мелкие частицы — протоны, нейтроны и электроны. Затем выяснилось, что протоны и нейтроны построены из других микрочастиц — кварков. Некоторые полагают, что кварки слагаются из более малых микрочастиц, а эти новые микрочастицы, в свою очередь, из еще более мелких… То есть микрокосмос бесконечен в своей миниатюризации.

— Это напоминает мне парадокс Зенона, — заметил, улыбнувшись, Томаш. — Все делимо пополам.

— Точно, — согласился физик. — И по той же самой причине — все умножаемо надвое. Например, наша Вселенная. Она необъятно огромна. Тем не менее последние космологические концепции допускают, что она лишь одна из триллионов вселенных. Наша Вселенная родилась, сейчас она в процессе роста и, согласно выводам второго закона термодинамики, должна когда-то умереть. Но бок о бок с ней существуют и будут существовать аналогичные вселенные. Иначе говоря, наша Вселенная — не более чем капля воды в неисчерпаемом океане. — Луиш снова сделал паузу. — Это получило название Метавселенной… Кстати, не исключено, что Вселенная конечна. И будучи конечной, она не имеет предела.

— Как это? Не понимаю…

— Если плыть все время на запад, приплывешь в ту же самую точку, откуда стартовал. — Луиш Роша простер перед грудью сцепленные в кистях руки, обхватывая воображаемый шар. — Это доказывает, что Земля конечна и при этом не имеет границ. Возможно, со Вселенной дело обстоит подобным образом.

Оба допили кофе.

— Все это я говорил в связи с тем, что для ответа на вопрос о доказательстве бытия Бога требуется исходить из трех основных моментов: во-первых, Бог изощрен; во-вторых, мы не можем увидеть Его ни в телескоп, ни в микроскоп. И в-третьих, несмотря на упомянутые препоны, к доказательству бытия Бога можно прийти опосредованно, через обнаружение двух главных признаков: разумности и намеренности. Чтобы узнать, была ли Вселенная создана неким разумом, необходимо, как определил профессор Сиза, дать ответ на основополагающий вопрос: присутствуют ли при возникновении Вселенной: а) разум и б) намерение? Причем ответ должен быть положительным по обоим пунктам одновременно, понимаете? Например, при рассмотрении вращения Земли вокруг Солнца у нас не возникает сомнений относительно разумности движения нашей планеты, а следовательно, данной ситуации в целом. Однако какова эта разумность, намеренная или случайная? Раз Вселенная бесконечно огромна, при бесконечном множестве различных ситуаций некоторые из них неизбежно дублируются. Стало быть, если разумность какой бы то ни было ситуации случайна, говорить о причастности к ее возникновению Бога неправомерно. Мы должны определить также, имела ли место намеренность. Проблема однако в том, что понятие намеренности с трудом поддается конкретизации. Это подтвердит каждый преподаватель факультета права. В судопроизводстве одной из главных трудностей является именно определение наличия в деянии подсудимого намеренности. Подсудимый убил человека, но он собирался это сделать или же убийство произошло по неосторожности? Подсудимому известно, что намеренное убийство — более тяжкое преступление, и он пытается доказать, что причинил смерть по неосторожности, не хотел убивать и все случившееся — нелепая случайность. То же и со Вселенной. Наблюдая окружающий мир, мы убеждаемся, что все в нем устроено разумно. Но какая эта разумность, случайная или же за ней скрыта намеренность? А если есть намеренность, то какая? И самое главное, — если намеренность есть, возможно ли доказать ее наличие?