Жизнь обреченных на смерть - Вера Малахова

- Ты думаешь, я этого не вижу и не понимаю, - злобно бросил Хулиан. - Задай тот же вопрос моему Кейсару. Все это работа Хоакина.

- Он что свихнулся? По окончании истории с Густаво, ему стало скучно? Мы только-только прошли один кризис, и он хочет погрузить нас в другой? Хулиан, мы не поддержим Фоли в этом безумие. И на нейтралитет не рассчитывайте. В данном случае Шагрин безоговорочно примет сторону Куори. Так что подумайте еще раз, есть ли вам резон воевать со всем миром сразу. Оставьте Куори в покое. Считай это официальной нотой.

- Закончил, - устало спросил Хулиан.

- Да, - буркнул Реналь.

- Отлично, может, теперь успокоимся и подумаем, что делать?

- Сперва доставим Эсте домой.

- Спасибо, что сообщил, - Хулиан спрыгнул с коня, бросил повод Реналю и зашел в лавку Гэли-Мэли.

Малкани Ремиза шла по центру и с ужасом смотрела на разгромленный город. Сколько могли видеть ее глаза и сила, вокруг были разрушения и кровь, кровь и разрушения. Иногда ей казалось, что она видела тела еще живых людей, но когда она тянулась к ним силой, то не находила ответа. Каждый, кто поднял сегодня руку на жителей сейма Куори, заплатил за это жизнью, вне зависимости от величины нанесенного ущерба. Джакомо Альфредо довольно быстро вписывал свое имя в анналы истории, и как истинный Корин, он делал это кровью. Буйное воображение Малкани Шагрин подсказала ей, что реки крови, текущие по столице их мира, это предвестники конца света. Когда эта мысль только зародилась на задворках ее сознания, она ощутила то, чего не чувствовала с тех пор, как Джельсамина приняла в себя силу матери в день гибели Касиано Борджиа. Это была свободная, никому не подчиненная сила Малкани Куори. Грянувший в небе гром, заставил город вздрогнуть. Стремительно собиравшиеся на небе тучи, закрыли собой солнце настолько, что трудно было поверить, что на улице день. Ремиза Монье не боялась промокнуть под дождем, но она все же поторопилась дойти до дома.

Взглянув, на затянувшееся тучами небо, Яго остановил лошадь у центрального подъезда Малкури и подумал о том, что вернулся вовремя. Сила Малкани Куори осознала, что осталась без хозяйки. Куори соскочил с коня, и снял Джинни.

- Яго, как ты? - девушка была серьезно озабочена. За время их сумасшедшей гонки, ее "похититель" не сказал ни слова, а она успела оценить масштабы произошедшего. По пути она то и дело наблюдала корчащихся от боли и умывающихся кровью людей.

- Нормально, - пожал плечами Яго, и Джини внутренне улыбнулась этому такому родному жесту Мины. - Злой как собака, и страшно голодный.

- Голодный? - смесь сомнения и изумления прозвучавшая в голосе Джинни, заставила молодого человека удивленно остановиться.

- Ну да, голодный. Представь себе. Я, между прочим, не ел со вчерашнего обеда. Ты серьезно считаешь, что если я бессмертный, то мне и есть не хочется?

- Нет, прости, если задела тебя своим уточнением....

- Составишь мне компанию за обедом? Что-то мне не хочется, есть в одиночестве.

- Конечно, почему нет. Я весь день пыталась сделать забор контрольного материала мозга, а когда, наконец, решила попить чайку, объявился избитый сын Хулиана Эстебан.

- А этому от кого досталось? - удивленно присвистнул Яго.

- От своих же. Отказался участвовать в погромах.

- Ну, надо же, оказывается и среди фоли есть порядочные парни. Вот не подумал бы.

Джинни потрясенно смотрела на Джакомо и никак не могла понять, он действительно абсолютно не переживает из-за того, что ему пришлось сегодня и вчера сделать, или это просто очередное проявление актерского мастерства. Пока они перебрасывались фразами, был накрыт стол, и можно было, наконец, приступить к трапезе. Похоже, Яго был действительно голоден. Джинни никогда не видела, чтобы кто-то так жадно ел. И надо признать, даже это он делал так, что никакого чувства, кроме зависти не вызывал.

- Хочешь что-то спросить? - чувствуя витающую в воздухе недосказанность, поинтересовался Яго.

- Ну, ты сам предложил, так что если что, я не виновата.

- Давай, давай, выкладывай, что там у тебя на уме. - Яго впился зубами в кусок мясо и закатил глаза от удовольствия.

- Гм.... Хорошо.... Мне казалось, ты должен был переживать, что тебе пришлось убить этих разбойников. Да и сегодняшнее побоище, прямо скажем, актом гуманизма не назовешь. Ты как себя ощущаешь по этому поводу?

- Честно? - не отрываясь от потребления пищи, начал Яго. - Скверно. Простить себе не могу, что такой болван. Разве можно было так запускать эту ситуацию? Я должен был сделать то же самое в тот же день, как первый раз сообщили о нападении фоли на наших людей. Джинни, я Корин сейма Куори. Моя святая обязанность защищать наших граждан от внешней угрозы. Ну и заодно контролировать внутренние проблемы. - Яго прервался для того, чтобы в очередной раз впиться в кусок мяса, и с урчанием прожевав его, продолжил, возмущенно фыркнув. - А что сделал я, получив первое письмо? Ударился в страдания на тему того, какой же я несчастный! Знаешь, ты была права, с таким защитником наш сейм быстро превратится в отстойник всякого отребья. Поэтому у меня нет ни малейшего сожаления о том, что я сделал. Есть только сожаление о том, что я сделал это слишком поздно.

Джинни растеряно смотрела на своего товарища по детским играм и пыталась понять, насколько искренен он в своих изъяснениях.

- Ты мне не веришь, - с непониманием нахмурился Яго.

- Не знаю. Это немного не похоже на тебя.

- Очень может быть, - кивнул Яго. - Но ты пытаешься примерить чувства и поведение простого человека на тушку Корина Куори.

- Ты всегда теперь будешь такой? - растерянно спросила Джинни.

- Такой, это какой?

- Жестокий, расчетливый, вспыльчивый....

- Можешь не продолжать дальше, я понял. - Яго задумался, пытаясь разобраться в самом себе. Джинни задавала ему вопросы, которые сам он только собирался перед собой поставить. И готового ответа у него пока не было. Ощущение, предчувствие, да. Но не знание того, как все будет дальше. - Наверное, всегда. Сан Корина требует от его обладателя быть таким. Посмотри на Реналя, Хулиана, Мартина, и даже если вспомнить моего отца. Все они мало подходят в кандидаты на приз "душка года". Корин несет на себе ответственность за благополучие граждан его сейма. А их благополучию, как правило, угрожают жестокие подонки или какие-нибудь извращенцы. Уговорами и лекциями тут не справиться. И на эту мысль меня подтолкнула ты. Ведь именно ты напомнила мне о том, что я должен внушать ужас окружающим. Я и воплощаю в жизнь твои заветы. Чего не ешь? Кушай, кушай. Наговориться мы всегда успеем. Хотя, если ты выйдешь замуж за Реналя, он может возражать против нашего тесного общения.

- Я не собираюсь замуж за Корина Реналя, - отмахнулась Джинни. - Мне и так неплохо. И хватит поднимать эту тему, а то я решу, что ты ревнуешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});