Алые нити прошлого - Елена Голуб

— Тогда откуда у вас эта татуировка? — кивнул он на руку женщины. — Я много читаю, сеньорита, есть за мной такой грех. И в некоторых источниках говорится, что только по сему отличительному знаку можно установить причастность человека к данному, если хотите, сообществу.

— Неужели? Тогда спешу разочаровать вас, сир — я сделала эту татуировку в приюте, куда рано или поздно попадают все бездомные женщины с определённым родом деятельности, — попыталась соврать девушка елейным голосом. — И, если бы вы не тыкали мне в лицо этим чудовищем, то тогда, возможно, смогли бы оценить все мои умения по достоинству. Мой гордый лесник, — попыталась «поддразнить» мужчину ведунья.

Взгляд Фергуса (или того, кто так себя называл) стал вдруг мягким и, можно даже сказать, снисходительным. Он вновь повёл бровью, в то время как лицо его оставалось каменно-спокойным. У Альберты захватило дух: в этом человеке больше не осталось ничего из того, что было в добродушном простаке Фергусе, но оттого он выглядел ещё более мужественным и прекрасным. Наличие у этого человека образования делало его фигуру в глазах ведуньи практически идеальной. Она молча укорила себя за неподобающие в такой момент мысли. «Он хочет убить меня, или сделать то же, что и Мануэль — другого варианта я не вижу» — подумала она и приготовилась к продолжению.

Фергус же сделал в направлении Альберты один шаг, не забывая при этом крепко держать в руках свой жуткий механизм:

— Классический приём для «прикрытия», описанный Павлом Карпатским — девственница, изображающая шлюху. Умно, — констатировал он. — Идеально для тех, кому не следует быть в курсе ваших дел. Но только и с этим я знаком — так что не стоит утруждать себя игрой в «плохую девочку» Альберта. Тем более, ни вам, ни мне это не приносит удовольствия. Мы оба с вами знаем — кто вы на самом деле, и любое ваше слово или намерение лишь подтверждает мою уверенность в этом.

Мужчина продолжал внимательно изучать женщину, как будто перед ним была редкая картина или красивое, но обречённое на смерть от руки богатого охотника животное. Минуту спустя Альберта не выдержала и задала свой главный вопрос:

— Тогда, может, вы уже ответите — что вам от меня нужно, сир?

Видя, что девушка окончательно сдалась, Фергус улыбнулся — его улыбка была столь нежной, что Альберту невольно замутило. Таким взглядом обычно смотрят на дичь, которую собираются подать к столу в собственном оперении.

— Полагаю, вы пришли сюда не из сильного желания повидаться со своим добрым глупым соседом? — резонно заметил он. — И я думаю, объектом вашего вожделения стала одна из моих кобыл, та, что предназначается для его Светлейшества — герцога Нюрнбергского.

Он начал плавно обходить Альберту по кругу, постоянно держа несчастную девушку «на прицеле».

— А затем, я полагаю, вы намерены отправиться в свою вотчину — в Рим?

Сердце Альберты сжалось от неприкрытого ужаса:

— Откуда вам это известно?

Теперь она держала руки высоко поднятыми — этот человек явно не любит, когда с ним шутят, а потому лучше быть наготове и не давать ему повода исполнить молчаливую угрозу.

— «Чёрная Чаша» уже давно ожидает вас, не так ли? И, даю голову на отсечение, они пойдут на всё, лишь бы вернуть вас целой и невредимой. Ведь если не будет вас — не станет и всего клана в целом?

— Вы безумны…, - только и смогла вымолвить напуганная до смерти Альберта. Она совершенно не представляла, чего ей ждать от человека, которого, как оказалось, она абсолютно не знала, но в чьей доброте когда-то была абсолютно уверена. Как выяснилось, напрасно.

— Я дам вам еду и ночлег, и дам вам лошадь, чтобы вы смогли вернуться к своей семье, — неожиданно сказал лесничий. — Но…

Альберта напряглась. Что он попросит взамен? Ясно, что её невинность ему не нужна, тогда она не представляла бы для него такого интереса. Что же у него на уме?

— Продолжайте, — произнесла девушка.

Внезапно Фергус выстрелил. Стрела насквозь пронзила правое плечо Альберты и девушка, не успев даже вскрикнуть, ничком повалилась на пол. Затем она почувствовала, как сильные руки лесничего перевязывают её щиколотки чем-то грубым и колючим — это была верёвка из конского волоса — идеальная вещь для ловли куниц и лис с близкого расстояния. Накинув петлю из такой верёвки на шею жертве, охотник мог одним лёгким движением лишить её жизни, ибо, когда петля затягивалась — жертва моментально лишалась кислорода, а вместе с ним и сознания — ибо верёвка надавливала на сонную артерию.

От ног злодей перешёл к рукам и, наконец, добрался до вожделенной шеи жрицы — она оказалась полностью связанной, а длинный свободный конец верёвки покоился в руках Фергуса, получившего, таким образом, совершенный контроль над телом беззащитной Альберты. Через мгновение, девушка почувствовала, как ей на лоб капает какая-то жидкость. По мерзкому запаху она без труда догадалась — что это было. Лесник облил её той самой рябиновой настойкой — из-за неё Альберта больше ничем не отличалась от обыкновенной крестьянской девушки: она не могла контролировать своё сознание и не могла управлять собственными силами. Это было жестоко и унизительно.

— Поймите меня правильно, сеньорита, — говорил тем временем негодяй. — Я два года потратил на то, чтобы как следует разузнать всё о вас, и, не дай бог, не совершить самую ужасную ошибку в своей жизни. Но сейчас, когда всё открылось — поймите, мне просто непозволительно не воспользоваться таким моментом! Удача сама плывёт мне в руки! Вы только представьте, — заливался «соловьём» Фергус. — Десять лет, вот уже целых десять лет я охочусь на разных потусторонних существ. Ну, вы понимаете — вурдалаки, оборотни, сжирающие тощих коз на пастбищах. И не поверите, сеньорита — ни одного сколько-нибудь выдающегося случая за всё это время. Ни одного: ни русалки, ни даже самой обыкновенной ведьмы — ведь их всех извела «благородная» инквизиция!

Последним аккордом в связывании Альберты стал красный шёлковый платок, который Фергус, безо всякого зазрения совести — грубо засунул девушке в рот. Она не то, что закричать, даже промычать что-либо могла с большим трудом. Сам лесник быстренько сходил в погреб и принёс оттуда бадью с водой и несколько чистых тряпок. К удивлению Альберты, он сел на пол рядом с ней, и стал обмывать её окровавленные ноги и одновременно продолжал жаловаться девушке на свою несложившуюся карьеру «охотника на монстров».

— Самое противное в моей работе то, — рассказывал Фергус. — Что за неё же не так уж и много платят. Нет, бывают, конечно, и довольно удачные заказы — это если попадётся зрелый оборотень или интересный призрак. Тогда платят порядочно — три месяца можно не нуждаться ни в чём, но такая удача — крайне редкий случай, сеньорита. В основном же всё уныло и совершенно не захватывает. Но вы, — оживился он. — Вы — полная противоположность. Жрица такого уровня, да ещё в этой глуши — поймать такую птичку будет не просто, решил поначалу я. Но потом, пообщавшись с вами, я понял — главное, это чтобы вы чувствовали себя в полной безопасности. В полной — это значит, никакого намёка на мою истинную сущность. Следовательно, надо было всего лишь прикинуться безмозглым лесником и войти к вам в доверие путём редких, но дружелюбных бесед и совместных походов за травами. Всё просто, моя дорогая — женщина есть женщина, и порой она не в силах устоять перед элементарным мужским обаянием. Вот так, — сказал он, закончив перевязывать стопы девушки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});