Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти - Саймон Монтефиоре

1 июня в Кремле открылось совещание высшего командного состава РККА. На нем присутствовали более ста командиров Красной армии, а также Сталин, Ворошилов и Ежов. Командиры долго не могли прийти в себя после того, как с трибуны сообщили, что их начальники в подавляющем большинстве были немецкими шпионами. Ворошилов «раскрыл» контрреволюционный заговор фашистской организации и хмуро признался, что сам был близок с некоторыми преступниками. Он был виноват в том, что не хотел в это верить!

На следующий день на совещании выступил Сталин. Он еще сильнее напугал военных, добавив тумана.

– Надеюсь, никто не сомневается в существовании военно-политического заговора, – угрожающе произнес вождь.

Он объяснил, что Михаила Тухачевского подстрекали Троцкий, Бухарин, Рыков, Енукидзе, Ягода и Рудзутак. Как в любом хорошем шпионском романе, Сталин постарался ввести в заговор женщину. Он хорошо знал о любви Тухачевского и Енукидзе к слабому полу и не мог не воспользоваться этой слабостью.

– В Германии, в Берлине, есть очень опытный шпион, – рассказал Сталин ошеломленным слушателям. – Ее зовут Жозефина Хейнце. Это очень красивая женщина. Она завербовала Енукидзе и помогла завербовать и Тухачевского.

Чекисты Николая Ежова не прекращали работу ни днем ни ночью. Военных арестовывали едва ли не во время совещания. Стоит ли удивляться, что в такой обстановке оставшиеся на свободе поддержали Сталина.

Климент Ефремович Ворошилов упивался местью.

– Я никогда не доверял Тухачевскому, никогда особенно не доверял Уборевичу. Они были негодяями, – заявил он на совещании своего комиссариата. Его ободрила недавняя критика вождя, который ругал Тухачевского за аморальное поведение. – Товарищи, мы еще не очистили наш комиссариат от всех врагов. Лично я не сомневаюсь, что среди нас остались люди, которые думают, что все это только слова и им ничего не будет. Они болтали: «Хорошо бы убить Сталина и Ворошилова». Наше правительство уничтожит таких людей.

– Правильно! – закричали из зала. Послышались аплодисменты.

– Морально они совсем опустились, – продолжил обличать врагов красный маршал. – Вы только посмотрите, что они вытворяли в личной жизни!

9 июня Андрей Вышинский допросил арестованных. Он дважды докладывал Сталину по телефону, а в 22.45 лично приехал в Маленький уголок. Члены политбюро рассмотрели просьбы обвиненных в измене офицеров о помиловании, передавая их друг другу. На обращении Якира Сталин написал: «Мерзавец и проститутка». «Абсолютно точная характеристика», – тут же согласился Ворошилов. Молотов, как глава правительства, подписал отказ в помиловании. Больше всех радовался Каганович. Он едва ли не танцевал от радости. «Для этого предателя и ублюдка может быть только одно наказание – расстрел!» – воскликнул Каганович.

11 июня Верховный суд постановил учредить Особый военный трибунал для суда над предателями. Военную коллегию возглавил похожий на змею Ульрих. Однако главными судьями были сами маршалы. Активнее всех вел себя Буденный. Он обвинял подсудимых во вредительстве. По его мнению, идея создания механизированных дивизий была не чем иным, как вредительством и саботажем.

«Мне кажется, что я сплю», – лаконично прокомментировал Михаил Тухачевский обвинения в свой адрес.

Никто больше не говорил о Жозефине, красавице шпионке, работавшей на Германию. Однако многих военачальников обвинили в шпионаже – они якобы служили «второй родине». Якир, например, был бессарабским евреем. Большинство судей пребывали в ужасе от происходящего. «Завтра я окажусь на их месте», – сказал позже друзьям один из них, командир корпуса Белов. Он оказался прав – так оно и получилось.

В тот же день, в 23.35, все подсудимые были приговорены к смерти. Ульрих бросился рапортовать Сталину, который ждал его вместе с Молотовым, Кагановичем и Ежовым. Он даже не стал читать приговоры, а просто сказал: «Согласен». Ежов с Ульрихом вернулись, чтобы организовать приведение приговора в действие. Рано утром на следующий день все обвиняемые были расстреляны.

Как всегда, Сталин проявил садистское любопытство.

– Какими были последние слова Тухачевского? – спросил он Ежова.

– Эта змея заявил, что предан родине и товарищу Сталину. Он просил о снисхождении. Ясно, что Тухачевский хитрил, он не сложил оружие.

Все обвинители, за исключением Ульриха, Буденного и Шапошникова, позже были тоже расстреляны. Если у Буденного и имелись какие-то сомнения относительно поддержки репрессий, то они вскоре рассеялись. Прошло совсем мало времени, и к нему приехали чекисты с ордером на арест. Усатый кавалерист выхватил пистолет и пригрозил убить всякого, кто приблизится к нему, а сам тем временем срочно позвонил Хозяину. Сталин отменил арест. Жена Буденного оказалась менее везучей.

Ворошилов начал гигантскую чистку в армии. Он писал в НКВД письма, в которых требовал арестовать тех или иных командиров – всего около трехсот человек. 29 ноября 1938 года нарком хвалился, что 40 тысяч человек арестованы и 100 тысяч командиров назначены на новые должности. Трое из пяти маршалов, пятнадцать из шестнадцати командармов, шестьдесят из шестидесяти семи командиров корпусов и все семнадцать комиссаров были расстреляны.

На неформальных встречах с военными Сталин горячо подстрекал их к охоте на ведьм в своих рядах.

– Можем мы ли открыто говорить о врагах народа или нет? – поинтересовался капитан третьего ранга Лаухин.

– Вы имеете в виду – публично? – уточнил Иосиф Виссарионович.

– Нет, между собой, в армии.

– Не только можете, но и обязаны, – ответил Сталин.

Офицеры обсуждали отдельных военных.

– Горбатов очень волнуется, – сообщил Куликов, командир дивизии Украины.

– Он не должен беспокоиться, если он честный человек, – заметил Сталин.

– Я бы не сказал, что он абсолютно чист, – объяснил Куликов. – Горбатов, несомненно, связан с ними.

– Значит, тогда ему есть чего бояться. – Вождь довольно улыбнулся.

Красная армия была последней силой, которая стояла на пути Сталина и могла его остановить. Одного этого соображения оказалось вполне достаточно, чтобы уничтожить высший командный состав. Но у вождя имелись наверняка и другие причины. Не исключено, что военные знали: Сталин в молодости был двойным агентом и работал на царскую охранку. Возможно, даже собирались что-то предпринять.

Официальным объяснением считается дезинформация немцев. Немецкие шпионы якобы убедили Сталина в том, что высший командный состав готовит переворот. Главный шпион Гитлера, Гейдрих, состряпал эту дезу и передал ее русским через ничего не подозревавшего чешского президента Бенеша. Однако в деле Тухачевского немецкими уликами как раз пользоваться не стали. В этом не было необходимости. Сталину не требовались ни дезинформация немцев, ни таинственное досье на самого вождя, якобы имевшееся в охранке, чтобы уничтожить Тухачевского. Избавиться от него Сталин намеревался еще в самом начале 1930-го, то есть за три года до прихода Гитлера к власти. Вождь и его близкие друзья были убеждены, что военным нельзя доверять и их следует уничтожать при малейших подозрениях. Как-то Сталин напомнил Ворошилову в записке об офицерах, арестованных летом 1918 года: «Мы хотели расстрелять этих офицеров скопом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});