Хранители Вечности - Егор Козлов

Мессию.

Наш адрес: г. Агелидинг, Западная улица, д. 66. Телефон: [phone].

Да уж… С таким же успехом можно было бы объявить Второе пришествие Мессии открытым… Ну, впрочем это не так уж и далеко от истины. Хотя, на мой взгляд, праведному пророку до нас уже давно нет никакого дела – я бы на его месте точно бы забила на весь этот земной кошмар и оставалась бы на небесах до конца времён. А этот конец наверняка очень скоро наступит…

Далее в газете следовала политическая статья (куда же без этого) под лозунгом «Тим Бредбери – успех и победа», и я не стала её читать. Вышла из автобуса у самого больничного комплекса и бросила ненужную макулатуру в мусорный бак, чтобы лишний раз не расстраивать себя перспективами оказаться под властью бандита и негодяя. Хватит с нас и Похитителя Времени…

Агелидингский Онкологический Клинический диспансер – сколько я здесь не была? Вечность, не меньше. Что вообще мешает мне навещать подругу изо дня в день, поддерживая её и не давая загнуться от отчаянья самой себе? Любовь к одиночеству, может, гордость? Нет, увольте. Логика тут бессильна. А вот человеческая глупость – бесконечна.

К счастью, приёмные часы пока что не закончились. Женщина на проходной, получив мою подпись, спокойно рассказала, куда нужно идти, и вскоре я уже стояла возле новой палаты моей забытой подруги – теперь уже на другом этаже.

– Айна? – я вошла внутрь, однако почти сразу поняла, что там никого нет.

Лишь две кровати, одна из которых была заправлена – как минимум несколько дней назад. Другая всё ещё намекала на признаки жизни: рядом с ней, на тумбочке, лежало несколько книг, а заодно пара-тройка бумажек, с рисунками и карандашными записями. Думаю, Айна не расстроится, если я гляну их краем глаза. Тем более что до её дневника я уже дорвалась.

«Путешествие Ричарда Смоуга» – хорошая история; закладка, вставленная в потемневшие от частого чтения страницы, почти добралась до конца книги. Значит, скоро ей потребуется ещё одна история. А вот, кстати, и она. Джордж Кэрри. «Часовая башня». У бабушки на чердаке лежит такая – и, кажется, я уже об этом вспоминала. Интересно узнать, о чём она…

– Шейна? – едва слышно прозвучало за моей спиной, и, повернув голову, я наконец-то встретилась со своей лучшей подругой.

– Привет, Айн.

Она пришла в палату в светлой пижаме, с чёрной косынкой, покрывавшей голову, и небольшой сумочкой в руках. Кажется, с лекарствами.

– Ты любишь устраивать сюрпризы, – положив свою ношу на тумбочку, она села рядом и, на миг встретившись с моим взглядом, добавила. – Я очень рада тебя видеть.

Эти слова – всё, что я хотела услышать. После беготни, катастроф и перестрелок мне просто нужно было побыть с кем-то. Излить душу. И Айна, несмотря на все наши недомолвки, была таким человеком – до сих пор самым близким в моей жизни.

– О чём эта книжка? – решила я поддержать разговор, зайдя со стороны.

– Об отшельнике, почти всю жизнь прожившем в Часовой башне Агелидинга. Интересная история – Кэрри написал её в середине 79-ого века, когда нашему городу было меньше ста лет. Башня уже стояла – и своей громадой заметно выделялась на фоне разрастающейся будущей столицы. А тогдашней столицей, как ты знаешь, был Оргениум.

– Да, до самой Полярной войны. Айн… Мне так хочется выговориться тебе. За эти дни столько случилось…

Подруга молча кивнула, давая таким образом понять, что готова слушать. И, собравшись с силами, я поведала ей о событиях этих недель. О похищении, о Дейве, об Оливере, бросившем меня, и наконец, о нападении в гардеробе, всего-навсего час назад. И пусть вышло не так откровенно, как хотелось бы, но Айна слушала, и я была этому рада.

– Как бы то ни было – жизнь у тебя насыщенная, – улыбнулась она, чуть-чуть, и взглянула в окно больничной палаты. – В итоге ты выходишь победителем из её ловушек – это главное.

– Если бы. Знаешь, как я испугалась, когда бандюга прижал меня в темноте! А после того, как этот кадр убежал с дикими криками, я вообще теперь могу ждать от жизни чего угодно… – подруга даже немного засмеялась. – А ты тут как? Что говорят врачи? Только без недомолвок – я человек адекватный, не убегаю от честных девиц с ужасом на лице и могу спокойно на всё реагировать.

Судя по всему, Айна не хотела говорить о своём здоровье, даже в таком ключе. Но подавать виду не стала.

– Говорят, нужна операция. Опухоль развивается не так быстро, но лучше сделать её сейчас, чем потом. Такие… процедуры чреваты последствиями, но это лучше, чем бездействие. Я смирилась.

– А как та девочка? Кажется, Лола? Ты говорила, что она хотела со мной встретиться. Она сейчас у себя дома?

– Она умерла.

Внезапный укол, словно холодным лезвием. Прямо в сердце.

– Прости… Я не знала. Когда это случилось?..

– Три дня назад, – подруга положила книжки на тумбочку и, натужно вздохнув, подняла несколько рисунков. – Я была здесь, сидела с ней в последние минуты. Жаль, что ты не навестила её ещё раз.

Это было как удар. Да. Жаль. «Прости, у меня были другие дела – работа, игры, свидания…» Какие же мы, люди, порой глупцы… Господи.

– Вот её последние рисунки.

Я взяла в руки несколько листочков бумаги и рассмотрела их. Всё та же рыжая девушка на фоне башни с часами, наверное, я сама, сухой лес, снег в котором уже растаял, а почки так и не пробились. И наконец – сочная весенняя зелень и железнодорожный вокзал, от которого стремглав уходит пара поездов. Вот всё, что осталось от маленькой девочки…

– Айна, прости. Я очень хотела приехать, правда. Но… не знаю, как объяснить. Не могла найти времени. И да, я знаю, что это не оправдание, но…

– Не переживай, Шейна. И не надо просить прощения, тем более у меня. Ты снова здесь – и это правильно… Мне её не хватает. Одной тут и правда очень одиноко, – после недолгого молчания подруга подняла с тумбочки ещё один лист, на этот раз с карандашным текстом. – Послушай. Я написала это стихотворение вчера – в память о Лоле. Ты первая, кому я его читаю.

Свет

Пора стояла, как сейчас,

И дети все играли громко,

А в коридоре в этот час

Сидела тихая девчонка.

Она играть хотела так!

И пробежаться по аллее…

Но ей сказали: