Искушение свободой - Рудольф Константинович Баландин

мир построим». Вознамерился свершить нечто немыслимое. Поднатужился, как Святогор-богатырь, взявшийся за тяги земные… Да пупок-то и надорвал. Не выдержал народ русский искушения свободой.

– Ужас, ужас… – отозвалась Варвара Фёдоровна. – Кругом пьянство, грабежи, насилия, убийства. А ещё некоторые говорят, что это путь к светлому будущему.

– Оно, может быть, и светлое, – усмехнулся хозяин, – да неизвестно какое. В аду тоже света предостаточно.

– Нужна железная диктатура, – убеждённо произнесла хозяйка, – хоть кого, хоть чёрта лысого. Лишь бы установили порядок. Вот пришли немцы, австрийцы. Конечно, они оккупанты. Но ведь при них стало спокойнее, не правда ли?

– И кого вы имели в виду под чёртом лысым? – усмехнулся хозяин.

Сергей закрыл глаза…

Маленький мальчик – Пётр Кропоткин – с лукошком идёт по утреннему летнему лесу. Громадные сосны. Косые лучи солнца. Вершины уходят в небо.

Белка уселась на ветке, прикрывши спинку пушистым хвостом. В траве притаился белый гриб. А рядом – земляника. Ну как тут не полакомиться…

Шум в кустах. Появляется девушка в простеньком сарафане и в лаптях. Берёт мальчика за руку. Подводит к лесному роднику, журчащему в овражке. Здесь же берестяной ковшик, прикреплённый к расщеплённой палке. Мальчик зачерпывает воду, подаёт девушке – Полине…

Они вдвоём выходят к лесному озеру. Мальчик садится на берегу. Девушка входит в воду. Из тростника, треща крыльями, вылетает утка. Мальчик и девушка смеются. Он смотрит, радуясь деревьям, солнцу, воде и любуясь красотой юного тела. Она бьёт по воде ладошкой, и брызги летят ему в лицо…

Они выходят из леса. На пригорке белеет церковь. Вокруг тёмные, приземистые, бедные избы. Дома строили для нужд телесных, а храмы – для души…

Полина негромко читает Евангелие:

«Опять берёт Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства вселенной во мгновение времени, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу Твоему поклоняйся и Ему одному служи…»

«Ибо какая польза человеку, если приобретёт весь мир, а душе своей повредит?»

10

О том, что происходило в стране, Полина имела самые неопределённые сведения. Слухи по городу бродили противоречивые. Жителей устраивало пришествие австрийцев и немцев: наконец-то навели порядок!

В Екатеринославле австрийские офицеры веселились в ресторанах. Горожане, а в особенности горожанки, весьма благосклонно относились к гарантам спокойствия. Но в сёлах и даже пригородах то и дело шла перестрелка, проводились жестокие карательные операции. Крестьянам приходилось кормить оккупантов. Австрийцы предпочитали не расстреливать бунтарей, а вешать.

В ноябре газеты сообщили о капитуляции Австро-Венгрии, а затем о революции в Германии. Поверить в это было трудно. В городе оставались австрийские части. Прошли слухи, что в Одессе высадились французские и английские войска.

Слухи подтвердили расклеенные на столбах листовки с обращением французского военного атташе в Одессе. Он призвал население Южной России оказывать содействие войскам Антанты, чтобы изгнать «красных варваров», незаконно захвативших власть. В газетах появились сообщения о движении французских и английских войск из Одессы к Екатеринославлю. Кто-то утверждал, что их видели в Синельниково, в двадцати верстах от города.

Отвыкшие от праздников горожане стали готовиться к торжественной встрече освободителей. На бурных собраниях в театре и Английском клубе обсуждали форму приветственных речей.

Надежды окрыляют. Однако суровая действительность горазда подрезать крылья надежды, а то и вырывать их с корнем. День проходил за днём, а освободители не появлялись.

Генерал Антон Иванович Деникин объявил мобилизацию офицеров в Добровольческую армию. Рухнула недолгая власть гетмана Скоропадского (подтверждая пророчество его фамилии), державшаяся на немецких штыках. Была провозглашена власть Директории Украинской народной республики, войсками которой командовал Симон Васильевич Петлюра.

Размещённый на холме 8-й офицерский корпус заявил, что подчиняется Деникину. В нижний город вошли войска Директории в украинских зипунах, шароварах и папахах. Большевики были где-то неподалёку. Австрийские части всё ещё не отбыли на родину…

В хаосе Гражданской войны трудно было понять, что происходит, кто где хозяйничает и по какому праву.

Вдруг декабрьским утром в городе началась ружейная и пулемётная перестрелка. Офицерский корпус отказался подчиняться приказу петлюровцев и покинуть город. Петлюровцы решили выдворить их силой. На то и Гражданская война – чтобы против друг друга.

Вмешалась третья сторона: австрияки пригрозили пустить в ход артиллерию, если столкновение не прекратится. Большинство офицерского корпуса отправилось на соединение с основными силами деникинцев, а остальные примкнули к петлюровцам. Гайдамаки устроили праздник на улицах – со стрельбой, песнями, пьянками и небольшими еврейскими погромами под видом реквизиции.

Начался хаос, ибо из учреждений прогнали тех, кто не владел украинской мовой, а таковых оказалось большинство из специалистов. Появились новые ведомства, но непонятно было, чем они ведают.

Петлюровцы осмелели и потребовали от австрийцев убраться восвояси. Те заупрямились. И опять началась пальба. Находясь в полном окружении, австрийцы быстро поняли, что им несдобровать, и капитулировали. На улицах гайдамаки веселились, срывая погоны с австрийских офицеров.

Вновь по городу поползли слухи: приближаются махновцы; они уже в Синельниково. Это казалось нелепостью: как могут шайки бандитов захватить крупный железнодорожный узел и угрожать городу?

Скептиков ждало жестокое разочарование. Вскоре послышалась отдалённая канонада. Затем железнодорожный мост через Днепр оказался в руках махновцев. Они подтянули артиллерию и ударили по городу. Оказалось, что у Махно не просто сброд, а нечто подобное регулярной армии, резко возросшей численно в зимнее время за счёт крестьян.

После артиллерийского обстрела махновцы ворвались в город и быстро очистили его от петлюровцев. После большевиков, австрийцев, Директории в Екатеринославле воцарилась анархия… Впрочем, что она означала? Ответ не замедлил себя ждать в самой убедительной форме – на практике. Оказалось, что в условиях военного времени анархия – это не мать порядка и не свобода, а диктатура вооружённых людей. Такая же, в принципе, как все прочие.

Махновцы отличались главным образом тем, что у них не было официальной формы. Подобно пиратам прошлого или бандитским шайкам с большой дороги, они одевались по возможностям: полушубки, кожаные тужурки, солдатские шинели, шубы (явно реквизированные у буржуев), бушлаты, пальто. Но вся эта пёстрая братия была организована не стихийно, а по замыслу и руководству Махно и его штаба.

Какие бы ни были идеалы у воюющих сторон, есть неизбежная – превыше идей – правда жизни. Армию нужно кормить и поить, устраивать на отдых и ночлег, снабжать оружием и боеприпасами, горючим. Всё это невозможно организовать стихийно. (Да и в мирное время стихия рынка ведёт к кризисам.)

Став хозяевами города, махновцы прежде всего освободили всех заключённых из тюрьмы. Вышли на свободу не только политические, которых ещё не допросили