Гори в аду, мразь… - Александра Попова

что, красотки. — говорит Лера и приближается к нам. — Теперь вам отсюда точно никуда не деться. Кирюшу мы посадили, остались только вы. С вами будет попроще — мы просто вас уничтожим. Сначала морально, а потом физически.

— Какая же ты тварь, Лера… — говорю я. По моим щекам снова беззвучно стекают слёзы.

Нас убьют прямо здесь и сейчас, но перед этим будут мучить.

Это — самая ужасная смерть, которую я вообще могла себе представить…

Мы с Дашей умрём в один день. Прямо здесь. В этом вонючем подвале. А потом наши тела просто закопают где-нибудь в лесу далеко от города и никто никогда не сможет нас найти…

Андрей достаёт из кармана шокер. Ещё одна волна страха окатывает моё тело…

— Подожди, Андрюш… — говорит ему Лера.

— Всё в порядке, милая?

— Да, я просто считаю, что ты должен кое-что знать.

Мне кажется, что Даша уже белее мела. Она выглядит настолько болезненно, что ещё секунда и она погибнет…

— И что же я должен знать?

— Я беременна от тебя. Уже 12 недель. Ты рад?

Я раскрываю глаза от удивления. Мы с Дашей снова переглядываемся.

Она же тогда говорила нам, что не любит Андрея и она с ним только из-за выгоды, а что получается? Она беременна от него! И уже 4 месяца как!

Кажется, у неё какая-то болезнь… Наверное, раздвоение личности…

Выражение лица Андрея меняется на более злое. Да нет, он просто вне себя от ярости!

Он резко ударяет Леру кулаком по щеке. Бывшая подруга падает на пол и хватается за лицо.

Андрей отбрасывает в сторону шокер и хватает Леру за руки. Она кричит от боли, на её лице проступают слёзы.

Я раскусываю губы до крови. Не знаю, что я чувствую. Вроде и рада, что он с ней обходится также, как когда-то со мной, а с другой стороны… Твою мать, что он вообще творит?! Он ненормальный! Он же уничтожит её!

— Андрей, пусти, мне больно!

— Ты мерзавка… — он кидает её на пол и со всей силы ногой ударяет по животу. Она снова вскрикивает от боли, а затем не произносит ни звука. Неужели он её убил?

Мы с Дашей очень тяжело дышим. По моему лицу безостановочно льются слёзы. Тело сковывает страх. Он убьёт её… Убьёт!

— Глупая маленькая девочка… — он гладит Леру по щеке. Её тело содрогается от его прикосновений. — Ты хороша в постели, но так глупа наяву… Даже не надейся на свадьбу и на счастливую семейную жизнь…

— Но… — еле-как говорит она. — Ты…Же… Хотел… Ребёнка.

— Ты что-то путаешь, шваль! Наверняка спала с кем-то ещё, кроме меня!

Он тянет её за волосы в сторону лестницы.

А затем достаёт из кармана складной нож.

Мысли путаются… Он её убьёт, чёрт возьми! УБЬЁТ!!!

А потом убьёт и нас!

— Между нами всё кончено!

…Он вонзает нож в живот моей бывшей подруги.

Мне хочется кричать, сбежать, прятаться — всё, что угодно, лишь бы не видеть всего этого ужаса… Но я молчу и Даша тоже. Мы лишь издаём какие-то непонятные звуки страха и обе понимаем, что если хоть что-то скажем, то Андрей вспомнит о нас и уничтожит вслед за Лерой…

Дыхание учащается, мысли путаются, слёзы скатываются по моим щекам. Страх сковал всё тело…

— Хлеб. — громко произносит он.

Кажется, он сошёл с ума…

Он садится на корточки, задирает майку Леры и внимательно рассматривает её рану. Кровь из тела бывшей подруги постепенно перетекает на пол и мне становится дурно.

Я отворачиваюсь и закрываю глаза. Пытаюсь представить себе хоть что-то другое, но не могу — перед глазами стоит картина того, как Андрей воткнул в живот Леры нож…

— Хлеб. — повторяет он.

Я смотрю на происходящее. Андрей уверенно берёт в руки нож, распарывает тело Леры ещё больше и достаёт из него… Окровавленного младенца.

— Боже… — шепчет Даша.

А затем теряет сознание…

Я дышу ещё тяжелее. Я осталась одна… И он убьёт меня прямо сейчас точно также…

Он кладёт младенца около тела Леры и внимательно его разглядывает. Его руки в крови, лицо озадачено.

— Хлеб. — снова говорит он, режет ножом младенца на куски, а затем…

Начинает его есть…

Я отворачиваюсь в сторону и зажмуриваюсь. Слёзы нескончаемо стекают по моим щекам. Меня тошнит и вот-вот вырвет.

Я слышу, как он чавкает, что-то приговаривая. Хорошо, что Даша потеряла сознание и не видит весь этот ужас….

ОН СОШЁЛ С УМА! ОН ЕСТЬ СВОЕГО СОБСТВЕННОГО НЕРОДИВШЕГОСЯ РЕБЁНКА!

— Хлеб. — снова произносит он.

Я поворачиваю голову и смотрю на происходящее. Лицо Андрея окровавлено. Он с яростью поедает этого маленького человека и смотрит в одну точку.

А затем он замечает меня. Его глаза словно горят огнём. Он похож на дикого зверя, поймавшего свою добычу…

Он хватает оставшийся кусок от младенца и уверенно встаёт на ноги.

А затем идёт ко мне, держа в одной руке кусок маленького тела, а в другой нож.

Я тяжелее дышу. Перед глазами проносится вся жизнь.

Простите меня все, кому я когда-то сделала больно. Простите меня все… Простите за всё…

— Хлеб. — снова произносит Андрей, садится около меня на корточки и кладёт кусок младенца прямо мне на джинсы.

Я зажмуриваюсь. Прерывисто дышу и молюсь.

Пожалуйста, пусть нас найдут. Пусть спасут хотя-бы Дашу. Она не должна очнуться и видеть весь этот ужас…

— Хлеб. — снова произносит Андрей и гладит кровавой рукой меня по щеке.

А затем встаёт на ноги и подбегает к телу Леры.

Я чувствую запах свежего мяса и мне становится дурно. Мне ещё никогда не было так хреново…

Я отворачиваюсь в сторону. Меня рвёт. Рыдаю. Не верю во всё происходящее и в то, что только что увидела.

Он ел младенца, говоря, что это хлеб.

Он измазал мою щёку кровью Леры.

Он убьёт меня прямо здесь и сейчас…

Меня всё ещё тошнит. Зажмуриваюсь. Пусть всё это закончится, пожалуйста…

— Хлеб.

Я смотрю на Дашу. Она всё ещё без сознания. Мне хочется верить, что это к лучшему.

Горячие слёзы продолжают литься по моим щекам. Я крепко зажмуриваю глаза и горько плачу. Мне уже нечего терять…

Сколько секунд до моей смерти?

— Раз… — начинаю считать я шёпотом. — Два…Три…Четыре…Пять…Шесть…Семь…

Грохот.

— Восемь… Девять… Десять…

— ВСЕМ ЛЕЖАТЬ, ЭТО ПОЛИЦИЯ!

— Одиннадцать… Двенадцать… Тринадцать…

— ЛИЦОМ В ПОЛ!

— Четырнадцать… Пятнадцать… Шестнадцать…

Я открываю глаза. Ко мне подбегает омоновец.

Кажется, у меня галлюцинации…

— Ты как? — спрашивает он у меня до жути знакомым голосом.

Сознание будто покидает тело. Я мало