Хранилище - Бентли Литтл

Билл до сих пор не понимал, почему все настроены так благожелательно по отношению к «Хранилищу». Даже стороннему наблюдателю с первого же взгляда было видно, что с тех пор, как магазин пришел в Джунипер, деловой центр превратился в город-призрак. Уровень безработицы взлетел до небес, а зарплаты, которые предлагались сейчас за немногие вакансии, были значительно ниже тех, что прежде. «Хранилище» высасывало из города все соки, однако многие по-прежнему не замечали этого или не обращали внимания. Даже если отбросить таинственные происшествия, сопровождавшие приход «Хранилища», люди должны были отвергать его на чисто эгоистическом, корыстном, экономическом уровне.

Однако этого не происходило.

И Билл никак не мог понять, в чем тут дело.

К нему подошел изрядно подвыпивший Стрит. Он сгреб в объятия Джинни, чему та нисколько не обрадовалась, и хлопнул Билла по плечу.

— Спасите! Помогите! Мы тонем!

— Что-то ты не слишком переживаешь по этому поводу, — заметил Билл.

Стрит пожал плечами.

— В какой-то момент остается только смеяться.

К ним пробрались сквозь толпу Бен, Тед и Шарлинда, жена Теда.

Какое-то время все говорили вместе, затем Джинни и Шарлинда отправились к столику с закусками, оставив мужчин одних.

— Как думаете, насколько тяжелым будет наше поражение? — спросил Билл.

— Нам надерут задницу! — крикнул Стрит.

Не обращая на него внимания, Билл повернулся к Теду.

— А у тебя какие мысли? Ты знаешь в городе многих. Ты не изгой, в отличие от Бена, и не клоун, в отличие от Стрита…

— Я категорически возражаю! — вмешался Стрит.

— Так как ты видишь нашу ситуацию?

— Ничего не могу сказать, — признался Тед. — От вас, ребята, я слышу одни только похоронные речи, однако все, с кем я разговаривал, на словах выражают поддержку. И в отношении «Хранилища» зреет недовольство. Возможно, люди боятся признать это вслух, но «Хранилище» многим не нравится. Возможно, я сумасшедший, но — постучу по дереву — на мой взгляд, у нас есть все шансы продолжать борьбу.

Боятся признать это вслух.

Билл облизнул губы.

— Почему они боятся признать это вслух?

— Сам прекрасно знаешь, — неуютно поежился Тед.

И это было самое страшное. Билл действительно это прекрасно знал.

Все это знали. Так они и стояли, глядя друг на друга и видя в глазах понимание, до тех пор, пока Стрит не предложил отправиться к столику с выпивкой и промочить горло.

Избирательные участки закрылись в восемь вечера, и практически сразу же начался подсчет голосов. Члены избирательной комиссии, собравшись в зале городского совета, принялись разбирать бюллетени, и если в большом городе подсчет голосов мог продолжаться всю ночь, маленькое число избирателей в Джунипере обуславливало то, что подсчет и пересчет будут закончены к десяти вечера.

Радиостанция вела в прямом эфире трансляцию из городского совета и из «Хранилища», и Стрит подключил приемник к громкоговорителям актового зала, чтобы было слышно всем.

— А почему радио не прислало никого сюда? — сухо спросил Бен, становясь в голове столика с напитками. — Неужели никого не интересует наша реакция?

Все рассмеялись.

Весь вечер Билл слушал трансляцию лишь вполуха, но когда стало ясно, что подсчет голосов близится к завершению и вот-вот будут объявлены победители, их с Джинни вместе со всеми остальными словно магнитом притянуло к приемнику Стрита, стоящему на отдельном столике у входа в раздевалку. Из приемника не доносилось ни звука — он был переключен на громкоговорители, спрятанные под стенами, — однако именно приемник символизировал радиопередачу, и по мере приближения назначенного срока все больше и больше народу скапливалось у черной металлической коробки, все смотрели на голубые цифры дисплея.

Бен в сотый раз за вечер объяснял, как сильно изменился бы результат выборов, если бы он оставался редактором газеты, но тут вдруг люди в толпе начали поднимать руки, призывая к тишине, и прижимать палец к губам.

— Тсс!

— Тсс!

— Тсс!

Все подались к приемнику, словно это должно было позволить им услышать результаты выборов более отчетливо. Стрит прибавил громкость. Билл поморщился, так как Джинни до боли стиснула ему руку.

— Передаем официальные результаты, — объявил диктор радио. Его голос гулким эхом разнесся по всему просторному помещению. — Были подсчитаны все бюллетени, и мэром города стал мистер Лэм, менеджер по кадрам «Хранилища», получивший наибольшее количество голосов. Мистер Уокер, управляющий отделом потребительской службы «Хранилища», и мистер Кейес, представитель «Хранилища», также избраны в городской совет.

— У этих козлов что, нет имен, одни только фамилии? — проворчал Бен.

— Бен Андерсон, Тед Малори и Стрит Макгенри потерпели сокрушительное поражение, — продолжал диктор. — Окончательные результаты: Лэм — тысяча триста голосов, Уокер — тысяча сто семьдесят два голоса, Кейес — тысяча шестьдесят голосов, Малори — девятьсот девяносто девять голосов, Макгенри — девятьсот восемьдесят семь голосов, Андерсон — восемьсот пятьдесят голосов.

— Явка низкая, — пробормотала Джинни. — Очень любопытно.

— «Сокрушительное поражение?» — сказал Тед. — По-моему, мы выступили очень неплохо.

— Поздравим наших кандидатов с успехом! — крикнул кто-то. — Гип-гип-ура!

— Гип-гип-ура! — подхватила толпа. — Гип-гип-ура!

По радио тотчас же дали прямое включение торжественного вечера в «Хранилище». Даже приглушенные громкоговорителями актового зала, масштабы празднования прозвучали впечатляюще. По сравнению с восторженным ликованием, передаваемым по радио, жидкие возгласы сторонников оппозиции показались жалкими и вымученными.

«Там Сэм, — подумал Билл. — И Шеннон».

Собравшиеся начали расходиться, сочувственно похлопывая по спине проигравших, высказывая вялые обещания продолжать борьбу.

Кое-кто направился к столикам с выпивкой, но большинство потянулось к выходу, собираясь возвращаться домой.

Билл и Джинни стояли рядом с Тедом и Шарлиндой, Беном и Стритом, слушая выступление мистера Лэма. Тот начал с фальшивых славословий в адрес своих достойных, но заблуждающихся соперников, затем так же неискренне поблагодарил собравшихся сторонников.

Каждое его слово встречалось непропорционально громкими овациями.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — пробормотал Стрит.

— Действительно тошно, — согласился Билл.

— Нет, меня вправду вырвет. — Стрит поспешил в мужской туалет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});