Стая - Франк Шетцинг

— Глупости, — прорычал Эневек. — Шум лишает животных ориентации. Они выбрасываются на берег, но не нападают на корабли.

— А я нахожу теорию Фенвика заслуживающей рассмотрения, — сказала Делавэр.

— Да?

— Конечно! У животных помрачается сознание. Сперва у некоторых, потом по типу массового психоза — всё больше.

— Лисия, не говори ерунды! Мы знаем о клюворылых дельфинах, которые выбросились на Канарах после того, как НАТО провело там свои пиф-паф. Вряд ли отыщется другое животное, настолько же чувствительное к шумам, как клюворылые дельфины. Ясно, что они свихнулись. В панике они бегут от шума в чужеродную стихию.

— Или нападают на возмутителя, — упрямо добавила Делавэр.

— Какого возмутителя? На надувную лодку с подвесным мотором? Какой же от неё шум?

— Но есть ведь и другие шумы. Подводные взрывы.

— Но это не здесь. Кроме того, киты выбрасывались на берег и сотни лет назад. В том числе и в Британской Колумбии. Сохранились старинные предания. У индейцев что, тоже был сонар?

— Какое отношение всё это имеет к нашей теме?

— Большое. Любой бездумный человек запросто может приплести идеологию к выбросу китов на берег и…

— Это я-то бездумный человек? — Делавэр гневно сверкнула на него глазами.

— Единственное, что я хочу сказать, это то, что массовые выбрасывания китов не обязательно связаны с искусственно произведённым шумом. И наоборот, шум, может быть, приводит не только к выбрасываниям.

— Эй! — Пальм поднял руки. — Вы напрасно спорите. Сам Фенвик находит свою теорию шумов несколько дырковатой. О’кей, он сторонник коллективного безумия, но… Да вы меня слушаете?

Они посмотрели на него.

— Итак, — продолжал Пальм, убедившись в их безраздельном внимании. — Фенвик и Оливейра нашли этот коагулят и пришли к заключению о деформациях, вызванных внешним воздействием. С виду они похожи на кровоизлияния и поначалу принимались за кровоизлияния. Потом они изолировали эти сгустки и подвергли их обычной процедуре и тут обнаружили, что субстанция всего лишь пропитана кровью кита. Само же вещество представляет собой бесцветную массу, которая на воздухе быстро разлагается. Большая часть была уже непригодна для исследования. — Пальм нагнулся вперёд. — Но кое-что они всё же смогли проанализировать. И результаты оказались те же, что были получены несколько недель назад. Они там, в Нанаймо, уже видели вещество, которое было извлечено из головы китов.

Эневек секунду молчал.

— И что же это? — спросил он охрипшим голосом.

— То же самое, что ты нашёл среди моллюсков на корпусе «Королевы барьеров».

— Вещество из мозга китов и с корпуса сухогруза…

— Идентично. Одна и та же субстанция. Органическая материя.

— Чужеродный организм, — пробормотал Эневек.

— Что-то нездешнее, да.

Эневек чувствовал себя измотанным, хотя пробыл на ногах всего несколько часов. Они вернулись с Делавэр в Тофино, и он с трудом поднялся по деревянному трапу на пирс: болело колено. Оно мешало ему думать и действовать.

Он прихромал в опустевший зал ожидания «Китовой станции», взял из холодильника бутылку апельсинового сока и сел в кресло за стойкой. В голове его — безуспешно, как собака за хвостом, — бежали по кругу мысли.

Делавэр вошла вслед за ним и нерешительно огляделась.

— Возьми себе что-нибудь, — Эневек указал на холодильник.

— Тот кит, который сбил наш гидроплан… Он поранился, Леон. Может, даже погиб.

Эневек задумался:

— Да. Вероятно.

— Они делают это не добровольно, — сказала она.

Он включил портативный телевизор. Может, она сама уйдёт, не дожидаясь его просьбы. Он стыдился своего дурного расположения духа, но потребность побыть одному росла с каждой минутой.

— Можно задать тебе один личный вопрос?

Ну вот, опять! Эневек хотел было ответить резкостью, но сдержался:

— Задавай.

— Ты из племени мака?

Так вот о чём она хотела его спросить. Её занимает его внешность.

— Почему ты спрашиваешь?

— Перед взлётом гидроплана ты сказал Шумейкеру, что Грейвольф напортит своим отношениям с мака тем, что так ожесточённо выступает против охоты на китов.

— Нет. Я не мака. И слушай, Лисия, не обижайся на меня, но у меня сейчас нет настроения копаться в истории своих предков.

Она сжала губы в ниточку.

— Хорошо.

— Я позвоню тебе, как только Форд объявится. — Он криво улыбнулся: — Или ты мне позвонишь. Может, он снова будет звонить тебе, чтобы не разбудить меня.

Делавэр тряхнула своей рыжей шевелюрой и медленно направилась к двери. Там она остановилась.

— И ещё, — сказала она, не оборачиваясь. — Поблагодари Грейвольфа за то, что он спас тебе жизнь. Я-то была у него.

— Ты была у него? — воскликнул Эневек.

— Ты можешь питать к нему какие угодно чувства, но твоё спасибо он заслужил. Без него бы ты погиб.

С этими словами она вышла.

Эневек стукнул бутылкой о стол и тяжело вздохнул.

Поблагодарить. Грейвольфа.

Он так и сидел на станции, переключая каналы, пока не наткнулся на специальную передачу, посвящённую ситуации у берегов Британской Колумбии. В телестудии давала интервью женщина в военно-морской форме. Её чёрные, коротко остриженные волосы были гладко зачёсаны назад. Лицо строгой красоты носило азиатские черты. Возможно, китаянка. Нет, полукитаянка. Какая-то решающая мелочь не подходила ко всему остальному. Её глаза. Они были совсем не по-азиатски светлыми, голубыми.

Под картинкой возникла надпись: генерал Джудит Ли, ВМФ США.

— Видимо, мы должны распрощаться с водами у берегов Британской Колумбии? — как раз спрашивал ведущий. — Так сказать, вернуть их назад природе?

— Я не думаю, что нам нужно что-то возвращать природе, — ответила Джудит Ли. — Мы живём в согласии с природой, хоть кое-что и оставляет желать лучшего.

— В настоящее время вряд ли можно говорить о согласии.

— Мы находимся в постоянном контакте с виднейшими учёными и исследовательскими институтами по обе стороны границы. Когда у животных проявляются коллективные изменения в поведении, это внушает тревогу, но было бы неправильно излишне драматизировать ситуацию и впадать в панику.

— Вы не верите в массовый феномен?

— Рассуждать о феномене можно, когда он присутствует. А в настоящий момент я бы говорила лишь о кумуляции похожих событий.

— Но об этих событиях молчат, как будто их нет, — продолжал настаивать ведущий. — А почему?

— О них говорят. — Ли улыбнулась. — Например, мы с вами.

— Ваше согласие на интервью нас настолько же обрадовало, насколько и удивило. Информационная политика как вашей, так и нашей страны в последние дни была более чем сдержанной. Почти невозможно получить комментарий специалиста, поскольку ваши инстанции блокируют всякий контакт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});