Майя и другие - Сергей Николаевич

Эта стилизация под убранство французского замка была не случайна. Знаменитая актриса N стала знаменитой, блестяще исполнив роль графини де Монсоро в исторической картине. Авторы телевизионного выпуска решили обыграть сей факт ее биографии. Креативно вернули в прошлое. Мало того, кому-то из редакторов пришла в голову светлая мысль нарядить знаменитую актрису N в платье графини, и чтобы она в таком виде вошла в спальню принимать работу дизайнеров. Креативно, все креативно! Ярко! Это телевидение!

“Сейчас сюда войдет наша хозяйка… я очень волнуюсь, понравится ли ей комната после ремонта…” – доверительно произнесла ведущая в камеру.

В старинном бальном платье, с высокой прической, в которую были вплетены нити жемчуга, знаменитая актриса N, обмахиваясь веером, вразвалочку прошлась по комнате – она высоко держала подбородок, рот был приоткрыт, а нижняя губа чувственно оттопырена. “М-м-да-а-а… – тянула она, высокомерно оглядываясь. – М-м-да-а-а…” Ведущая, несмотря на растерянность, пыталась организовать диалог, но диалога не могло быть. Знаменитая актриса N, когда слышала вопрос, вдруг начинала игриво хохотать, как хозяйка салона. Хохотала и хохотала, плюс кокетливый взгляд из-за веера. Съемку остановили.

Знаменитую актрису N переодели во что-то повседневное трикотажное. Волосы растрепали, жемчуг вытащили.

“Сейчас сюда войдет наша хозяйка… я очень волнуюсь, понравится ли ей комната после ремонта…” – ведущая с недружелюбным взглядом повернулась к двери.

Знаменитая актриса N вошла открытая, как ребенок. Она с удивлением и восхищением разглядывала комнату, улыбалась, на все вопросы отвечала примитивно, несколько возбужденно, но все-таки адекватно. Все время восторженно повторяла, как это прекрасно, с любовью смотрела в зрачки ведущей. Ведущая подарила ей пылесос.

“Огромное спасибо «Первому каналу»! Спасибо за все, что вы делаете!” – с отдачей сказала переполненная чувствами, счастливая знаменитая актриса N и низко поклонилась.

Дочь, когда телевизионщики свалили к черту, зло выдохнула. Во-первых, она устала от этого ремонта. Во-вторых, нервничала, потому что именно завтра нужно было везти мать в Кремль, а в-третьих, самое главное… дочь испытала черную неконтролируемую зависть. Она вдруг восприняла как несправедливость – то, что спальня матери теперь лучшая.

Она сказала, что в новой спальне пахнет лаком, это вредно, и запретила там находиться. Она осталась ночевать здесь – боялась, что мать убежит, сиделке не могла доверить эту ночь… Она легла в комнате сиделки, а сиделку заставила лечь с матерью на раскладном диване в гостиной. Но в комнате не ловился вайфай, а дочь не могла заснуть без “ВКонтакте”, поэтому вернулась, отправила сиделку обратно. Сиделка все это сносила с каменным выражением помятого лица, а знаменитая актриса N всякие пертурбации и суету воспринимала с радостью, как щенок. В полумраке она смотрела на ступни дочери (женщины легли валетом) и улыбалась улыбкой счастливчика.

Утром дочь орала матом, но вскоре дамы были идеально собраны и со спокойным достоинством ехали по солнечной набережной в Кремль. Знаменитая актриса N улыбалась и жмурилась – солнцу и ветру (она опустила стекло), а в салоне автомобиля тем временем состоялся политический диспут.

– Его будут судить! – агрессивно кричал знаменитый пожилой актер, он сидел впереди и не оборачивался. Прогноз касался действующего президента. Как и все в этой машине, актер ехал получать орден из его рук.

– Ну скажите, а что он такого сделал? – хохотала знаменитая пожилая профурсетка (поп-звезда), которая вела автомобиль.

Ее можно было причислить к тем женщинам, которые ничего не понимали и которым было все равно, а его – к тем мужчинам, которые все понимали, но боялись и приспосабливались.

Был еще один типаж награждаемых – актеры, верные власти. Им нравилось любить того, кто главный на территории. В этом было что-то женское, а точнее, ущербное. Эту ущербность можно увидеть еще в школе, когда мальчики дружат с агрессором, который бьет других, а их не трогает. Возможно, это был не только страх, но и компенсация… “Для меня горе, – серьезно начал знаменитый процветающий актер R, – для меня горе – это постаревшее лицо Z”. (Z — это имя и отчество президента.)“Остолоп!” – вырвалось у знаменитой критикессы, смотревшей телеинтервью актера.

– А-а-а!! – закричала, как будто ей всадили нож в сердце, знаменитая актриса-оппозиционерка, когда включила “Первый канал”.

На экране ее подруга, ее соратница, любовница ее души, знаменитая актриса N стояла, склонив голову перед президентом, а он, подняв над ней руки, надевал на счастливую актрису ленту с орденом.

Репортаж представлял собой нарезку: как любимые народом актеры выходили получать государственные награды. Старики выходили с откровенным подобострастием. Старая фурия, которая могла обматерить за то, что к ней посмели обратиться (легендарная кинозвезда), торопливо шла к президенту с отчаянно счастливой, отчаянно заискивающей улыбкой. Молодые актеры, еще сильные существа, современно мыслящие, выходили с подчеркнутым достоинством, сдержанностью – что здесь смотрелось даже как небрежность. Задницу не лизали. Но за наградами приехали.

Фотография, на которой знаменитая актриса N стоит, склонив голову перед президентом, открывала все новостные публикации на всех информационных сайтах в этот день.

“Она потеряла молодость, красоту, разум, талант… А теперь и честь”, – написала знаменитая актриса S в своем “ЖЖ” этим вечером.

Дочь уехала выпивать со своими подругами-продюсершами, сиделка помогла знаменитой актрисе N помыться и уложила ее по случаю праздника в новой спальне.

Сиделка дернула витой золотистый шнур с тяжелой ниточной кистью… бархатная ткань распрямилась, закрыв ложе с одной стороны. Знаменитая актриса N лежала в ситцевой ночнушке, чуть подогнув сжатые коленки, прикрыв глаза и слабо улыбаясь. Сиделка подошла к другой колонне, дернула другой золотистый шнур.

Внутри стало темно.

Никогда, но где-то… она бежала на фоне голубого неба, молодая, босиком… подхватив широкую юбку – своего легкого красного платья… оборачиваясь против ветра, против гривы своих волос, смеясь… с этой радостью, энергией во взгляде… чистая…

Совершенная и зрелая, она полулежала на диванчике-рекамье, с легкой ироничной улыбкой неподвижно глядя на вас. Над ее головой, на темном небе, стремительно бежали кучевые облака, а в воздухе стоял ритмичный грохот, будто ступало бескрайнее войско… Она, глядя тебе в глаза, спокойно подняла руку, медленно почесала висок и взяла в рот большой палец, обнажив зубы, – сильно, с удовольствием прикусила его… замерла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});