О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» - Владимир Мединский

Широчайшее самоуправление, пронизывавшее буквально все стороны жизни, народоправство, делали ненужным большой чиновничий аппарат. Действительно, а зачем чиновники? Управлять? Но местные веча сами управятся: назначат ответственных за все общественные дела, разобьют общинников на команды, разделят труд. И добьются большего успеха, чем целая бюрократическая армия.

Самоуправляющиеся общины не допустят преступлений на своей территории, проложат дороги, устроят путников и купцов, отведут места для торговли, наймут охрану для грузов, построят пристани на реке, не допустят браконьерства на бобровых ловах… Словом, сделают сами все то, чем без местного самоуправления стали бы заниматься чиновники. Причем бюрократы сделают то же самое и хуже, и намного дороже.

Остается поражаться, какой маленький аппарат управления нужен был громадной стране. На Руси времен Ярослава Мудрого живет не менее миллиона человек. А весь центральный аппарат управления, включающий всех должностных лиц княжеской власти, не составляет и ста человек!

Есть еще должностные лица в крупных городах, на волоках, где идет торговля, на границах — но их тоже немного, считанные десятки, от силы — сотни.

Во владениях Железного Короля Филиппа IV во Франции число подданных превышало 7 миллионов человек. А только королевских чиновников было свыше 20 тысяч. Число должностных лиц в графствах, в богатых городах, на таможнях и на промыслах — в четыре раза больше. Соотнесем 100 тысяч чиновников на 7 миллионов человек и менее 1 тысячи — на 1 миллион. Получается, во Франции на одно и то же число жителей приходится в 14 (!) раз больше чиновников.[259]

Такова плата государства за подавление местного самоуправления.

Княжеская власть и дружина

Наивно видеть в князьях Древней Руси неограниченных владык — вроде императоров Римской империи, французских королей или восточных ханов и раджей. Князь правил не сам по себе.

Особую роль при правителе играла «его» дружина. Слово «его» я не случайно поставил в кавычки, ивы сейчас поймете, почему.

Без дружины князь был попросту никто и ничто. Дружина же делилась на «старшую» и «молодшую». Давно прошли времена, когда в ней действительно служили люди разного возраста. При исторических князьях под «старшей дружиной» понимают бояр. Они служат, но у каждого из них есть свои вотчины, они не зависимы от князя. Каждый из них, не задумываясь, оспорит княжеский приказ на военном совете, в боярской думе.

«Молодшая дружина» — это служилые люди, во всем зависимые от князя. Самые удачливые из них сами получат вотчины и станут боярами. Большая часть прослужит всю жизнь, завещав детям доброе имя и статус княжеского дружинника.

Успешно править и воевать князь мог, имея согласие с дружиной. А она могла и подвести. Если верить летописи, в восстании древлян и в смерти князя Игоря в 945 году виновата была дружина. Воины сказали князю: «Отроки Свенельда изоделися оружием и одеждой, а мы наги…» Дружина Свенельда пограбила уличей, а людям Игоря завидно. Правда, всего год назад, в 944 году, он получил огромную дань в Византии — какая уж там нагота.

Игорь послушался соратников — то ли самого обуяла жадность, то ли слишком был зависим от дружины. В результате он с дружиной крепко пособирал дань в земле древлян. Причем два раза подряд. Но тут у древлян лопнуло терпение и они решили так: «Если повадится волк по овцы, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот, если не убьем его, всех нас погубит». Древляне наклонили два дерева, привязали каждую ногу князя Игоря к деревьям и отпустили. Князя разорвало надвое.

Виноват князь Игорь? Виноват. Но виновата и дружина, подбивавшая князя нарушить обычай. А князь виновен еще и в том, что поддался влиянию своих людей.

Из этой истории хорошо видно, что князь зависим от дружины и должен не просто приказывать, а находить с ней общий язык.

Князь должен был находить язык и со всем народом. Олег и Игорь приводили к стенам Константинополя армии по несколько десятков тысяч человек. И русские летописи, и византийские источники называют непомерную цифру в 100 тысяч воинов. Преувеличение явное, в два или даже в три раза, нов любом случае, воинов было во много раз больше, чем в самой большой дружине. Требовался очень высокий авторитет, чтобы повести за собой такое множество народа. Ни воинской повинности, ни системы призыва не было, и на зов князя приходил тот, кто хотел. Власть князя в очень большой степени — власть авторитета.

Не первый наследник, а род!

В западных странах и в большинстве стран востока наследовал престол старший сын. Уж что только ни делали порой с этим старшим! И похищали, и убивали, и ослепляли, и кастрировали… Лишь бы не мог стать наследником.

Придет время, и на Руси, как в Византийской империи, Шемяка выколет глаза двоюродному брату — Василию II. Что характерно, в Византии слепой не мог наследовать престол и не мог сидеть на престоле. На Руси же Василий II Темный остался великим князем. А его мучитель Шемяка вошел в народную память как омерзительный тип, основатель неправого «шемякиного суда».

Придет время, и племянница последнего византийского императора Софья Палеолог выйдет замуж за Ивана III, принеся на Русь нравы Византийского дворца. И станет у нас все как у людей, «как во всех цивилизованных странах». Она отравит старшего сына Ивана III от первой жены, Ивана Молодого, чтобы посадить на престол своего сына Василия.

В. Ключевский.

По признанию В. В. Путина, в машине по пути на работу он слушает аудиокнигу «Лекции об истории» Ключевского. Если это действительно так, что ж — не худший выбор.

Но до монгольского нашествия Русью правила не княжескаясемья, не старший наследник, а сразу весь род потомков Рюрика. По словам Ключевского, Русь была собственностью семьи Рюриковичей. Именно семьи, а не ее отдельных представителей. До 1017 года права на княжения, разные по значимости и по богатству, определяла «лествица» (она же — лестница). То есть список князей по старшинству. Старший в роду должен сидеть в Киеве, матери городов русских. Этого старшего все остальные должны были почитать «в отца место». Остальными городами и землями правили остальные князья… По старшинству.

Старший из братьев занимал киевский стол, который переходил по старшинству его братьям, а не детям. Так же точно перемещались князья по другим «столам». Так постепенно и «восходит» каждый Рюрикович на киевский престол: перебирается из менее богатой и почетной земли в другую, побогаче и познаменитее.

Ярослав Мудрый считается последним единым князем Древней Руси. Он разделил земли между своими сыновьями.[260] Вскоре вспыхнули междоусобицы. Князья не хотели послушно переходить в те земли, которые им полагались по «лествице». Тот, кто считал себя заслуживавшим лучшего княжения, брал власть силой. Начались непрерывные войны за верховный киевский престол. Одновременно с ними происходили и местные междоусобицы.[261]

Замечу, с точки зрения Западной Европы, Франции или Британии, ничего тут не было необычайного. Но там и не было демократии в среде феодалов. На каждом престоле сидел старший сын прежнего короля или герцога и удерживал этот престол так, как у него получалось. Междоусобица с взаимными убийствами, включая убийства малолетних наследников, ослепления и прочие увечья, продажа в рабство и подмена документов, похищения и заточения — все это обычнейшая, рутинная практика дворов феодальных владык. Стоит почитать хотя бы серию «Проклятые короли» Мориса Дрюона: про Железного короля и его потомков, проклятых на костре Великим магистром ордена тамплиеров.

Можно вспомнить и более популярных классиков. Возьмите Шекспира: у него кроме истории о Ромео, Джульетте и Шейлоке, все остальные — о захватах престола. Вариации лишь в масштабах подлостей и зверств, которые проявляют претенденты и преемники в отношении своих родителей, единокровных братьев, сестер и более дальних родственников.

При этом, как правило, степень родства никак не связана со степенью жестокости и коварства героев: зачастую с собственным отцом герои великого драматурга (герои-то выдуманы, но истории — реальны!) поступают подлее, чем с десятиюродным племянником.

А на Руси тем временем сохранялась даже некая своеобразная демократия внутри рода князей. У нас разборки между своими воспринимались как чудовищное «нестроение».

Формула Любечского съезда

Мудрый Владимир Мономах в 1097 году предложил всем князьям Руси собраться на съезд в город Аюбеч и договориться по-хорошему.

На съезде все князья дружно сокрушались, что воюют между собой, а земля от этого оскудевает, раздорами же пользуются для своих набегов половцы. Было договорено: «Есть всего один способ блюсти землю Русскую. Кождо да держитъ Отчину свою».[262]