О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» - Владимир Мединский

Поначалу, в ХѴ-ХѴІІ веках, покупку голосов еще как-то маскировали. Например, кандидаты в депутаты парламента или их агенты покупали у избирателей ничего не стоящие подержанные вещи за несоразмерно большие деньги.

Бывало, платили избирателям немалые суммы за… приезд на место выборов. Избиратели в Седбери, не жившие в городе, подкупались как бы оплатой их проезда. За милю дороги от Лондона до Седбери они получали по 1 шиллингу и при том во время пути их еще поили и кормили! В общем, ничего нового современные пиарщики не придумали. Как известно, новое — это хорошо забытое старое.

Но зачем покупать в розницу, скажет опытный технолог, если можно сделать это оптом? Любой бизнесмен вам скажет, насколько это выгоднее. Тем более, проще не возиться с рядовыми избирателями, а сразу договориться с местными муниципальными властями. Так и делали. Например, во время выборов в городке Пуле явилось трое кандидатов; один обещал городской думе за своё избрание 1000 фунтов, другой — 1500 тысячи и третий — 750 фунтов. Думаю, не надо объяснять, кто из них победил.

Городские власти тоже делали свой маленький бизнес на избрании в парламент. «Отцы города» обещали, что данное лицо пройдет в парламент, а в возмещение требовали уплаты долгов города. В 1768 году Оксфордская городская дума, обремененная долгами, написала своим двум депутатам в парламенте, что они будут избраны вновь лишь при уплате суммы в 6–7 тысяч фунтов стерлингов. Зря они оставляли письменные улики, эти «оборзевшие» члены городской думы. Все-таки формально требовать денег за избрание депутатов они права не имели, даже по тем британским законам. Посему они быстро оказались в тюрьме, а когда освободились (за взятки, естественно), оказалось, их заместители уже провели сделку без их участия.

В 1711 году некто полковник Гледхил купил себе место в парламенте, записавшись в… гильдию сапожников (I)[243] и сделав ей заказ на сапоги для всего своего полка.

В Токсбери избиратели прямо заявили, что в парламент изберут только тех лиц, которые обяжутся пожертвовать на сооружение дорог 1500 фунтов стерлингов. Сделка была заключена. Кандидаты въехали в город во главе торжественной процессии. За ними шли рабочие с заступами и лопатами в знак того, что они готовы приступить к работам. Тут же несли знамя, на одной стороне которого были написаны имена кандидатов, а на другой — избирательный лозунг: «Хорошие дороги».

В общем, это все мало отличается от современных выборов, хотя, правды ради, признаемся, все было несколько откровеннее. Люди раньше были проще, прямее…

Для торговли голосами появились даже специальные агенты, которые продавали иногда по 15–20 мест за одни выборы. Они получали значительные комиссионные. Некоторые из них, правда, в результате попадали в знаменитую Ньюгейтскую тюрьму.

Поскольку прямая уплата денег все же запрещалась, а как-то договариваться было надо, в городе Шорхэме для продажи голосов был организован «Христианский клуб». При вступлении в него избиратели давали друг другу торжественную клятву не обманывать друг друга, не утаивать полученных денег и по-христиански делить полученные суммы. Дав клятву, члены клуба решали, кому и за сколько нужно продать свой голос.

Торговля голосами была так хорошо налажена, что если кандидат не имел нужных средств в момент избрания, то мог выплачивать деньги в течение ряда последующих лет. В рассрочку. Например, в Стаффорде выплаты за голоса производились в течение 12 месяцев после выборов. Парламентская неприкосновенность в кредит.[244]

Во время избирательных кампаний на видных местах вывешивались плакаты, призывавшие избирателей отдать свой голос за кандидата… И тут же, на плакате, иногда называлась сумма, которую можно получить.

Цена голоса колебалась в зависимости от того, насколько ожесточенной была предвыборная борьба.

В 1695 году, например, один кандидат на выборах в Вестминстере за несколько часов истратил 2 тысячи фунтов. Позднее общая стоимость избрания увеличилась. В конце XVIII века Фокс, один из лидеров вигов, истратил на выборы 18 тысяч фунтов. Тогда считалось, что купец, накопивший 50 тысяч фунтов, может отойти от дел: столько стоило поместье, дававшее в год 2500 фунтов дохода. Можно было жить помещиком-лендлордом, не рискуя деньгами в сложных торговых операциях. Фокс потратил почти половину такого имения…

Абсолютное большинство британцев ничего не имели против. По их мнению, все было справедливо. Система продажи мест в Парламенте их не раздражала и не возмущала. Люди, обладавшие богатством, могли иметь соответствующую богатству власть. Люди, богатством не располагавшие, получали от кандидатов деньги или какие-то важные для них услуги.

Британцы, не имевшие избирательных прав, боролись за то, чтобы их получить… На то было много причин, но одна из них очевидна: гражданские права были делом выгодным. Правда, увы, чем большему числу людей давали право голоса, тем меньше стоил этот самый голос.

Девальвация «честного голоса избирателя» шла постоянно, как бы сейчас сказали, значительно опережая темпы инфляции.

Если еще в XVIII веке, торгуя им, можно было выучить в колледже детей, то к концу века XIX избирателям максимум ставили бесплатную выпивку и кормили их рыбой с картошкой. И то правда… Не устрицами же кормить рабочих и фермеров?

В заключение — важное замечание.

Все вышесказанное излагается отнюдь не для того, чтобы доказывать, дорогой Читатель, как, мол, гнусно и продажно обстояло дело с парламентаризмом на «загнивающем Западе» и как несравненно лучше было (или есть сейчас) с этим делом у нас.

Примеры «продажной демократии» с одинаковым успехом можно приводить практически из любого исторического периода любой страны, где те или иные формы выборности имелии имеют место. Думаю, бывший руководитель Центризбиркома Вешняков привел бы нам сотни ГОРАЗДО более ярких, живописных примеров надругательств над базовыми демократическими принципами и институтами, причем исключительно используя фактуру новейшей отечественной истории. Нам в этом отношении за три моря ходить за примерами точно не нужно.

Смысл нашего краткого экскурса в историю родины парламента в другом. В том, чтобы показать: если даже «образцово-классическая» избирательная система Британии была столь извращена и «монетизирована» с самого своего начала, то не надо питать никаких иллюзий относительно и вчерашнего, и позавчерашнего, и тем паче сегодняшнего дня иных «демократий» парламентского типа.

Британский паб.

Вот он — интерьер коррупции. Британские пабы не меняются веками. Будьте уверены, и 300 лет назад избирателей спаивали точно в такой обстановке.

Все недостатки парламентаризма, такие как оторванность избирателя от избираемого и определяющая роль «финансового» и «административного» ресурсов на результат выборов, заложены в парламентскую модель изначально. И принимая эту модель сегодня (не из-за ее безупречности, а за неимением пока достойных альтернатив), мы должны понимать ее глубокое ИЗНАЧАЛЬНОЕ несовершенство. Так же как глубоко несовершенна, более того — глубоко НЕСПРАВЕДЛИВА система демократических выборов и демократических институтов управления обществом в целом.

Светоч демократии Уинстон Черчилль, который с таким снобизмом отзывался о своих избирателях, как-то сказал: «Демократия — самая худшая форма правления, за исключением всех других форм, что пробуют время от времени».[245]

Демократия — один из самых НЕСПРАВЕДЛИВЫХ ПУТЕЙ НАДЕЛЕНИЯ ЛЮДЕЙ ВЛАСТЬЮ. Почему? Об этом мы подробно поговорим далее. А пока посмотрим, может, в отличие от «старого парламентаризма» старой доброй Англии, на берегах Нового Света все же удалось создать более совершенную модель управления обществом? Модель, где все иначе… Где лишь высокие нравственные и деловые качества кандидатов с самого начала определяют, что одним надлежит заседать на Капитолийском холме в то время как другим — трясти у подножья этого холма пластиковым стаканчиком, распугивая туристов выкриками: «CHANGE, CHANGE, GIMME SOME CHANGE, PLEASE!»[246]

Светоч Великой демократии

Если человек украл кошелек, он садится в тюрьму. А если он украл железную дорогу — становится сенатором.

Старая американская пословица

Увы, в Соединенных Штатах Америки с самого начала было то же самое. Только еще хуже.

В США не было идеи суверенитета нации, потому что не было наций. Было истребление индейцев, ввоз негров-рабов на плантации, расизм и временами — антисемитизм. Но не было нации, которая завоевывала бы другие народы, и не было наций, которые стремились бы освободиться.