Но Змей родится снова? - Валерий Вайнин

– Ой, Рим, у меня молоко убегает! Пока! – Даша дала отбой, руки у нее дрожали.

Минут десять она затравленно металась по комнате. Затем спешно стала переодеваться. Облачившись в джинсы, водолазку и сапоги, она собрала волосы в “хвост”, черкнула Глебу записку и с курткой под мышкой выбежала из квартиры. Мчась по лестнице вниз, Даша натянула на себя куртку. Дрожь в руках не прекращалась. Перед выходом из подъезда она осторожно огляделась. Никого и ничего подозрительного вроде не наблюдалось. И Даша быстро зашагала к автобусной остановке.

Конечно же, она не могла заметить профессионального снайпера, который вот уже четвертый день караулил ее на чердаке дома напротив. Зато снайпер мигом опознал ее по фотографии. “Ништяк, – обрадовался он. – Через час получу остальные бабки”. Пока Даша, озираясь, выходила из подъезда, киллер приоткрыл окно и поймал “объект” в оптический прицел винтовки. Киллер был крупным мужчиной, одетым в темные брюки и свитер. Без всяких эмоций, плавно и бережно, нажал он на спусковой крючок…

И вечером крутые спецы из МУРа, что называется, чесали репу над свежим трупом на чердаке. Такого спецы не только еще никогда не видели, но даже вообразить себе не могли: пуля, выпущенная из снайперской винтовки, угодила в лоб самому снайперу. Баллистическая экспертиза и здравый смысл вступили здесь в такое противоречие, что… Примирить их можно было, только закрыв дело с пометкой “криминальные разборки”. Должны же быть в сумасшедшем этом мире и у работников уголовного розыска хоть какие-то отдушины.

Даша, разумеется, обо всем этом не подозревала, но, торопясь к автобусной остановке, она прятала в кармане куртки кисть левой руки: изумрудное колечко-вьюнок на ее пальце засверкало вдруг столь ослепительно, что реакцию окружающих трудно было предугадать. “Да знаю, знаю, – мысленно оправдывалась Даша, – что-то было не так. Но, черт возьми, я должна!” Впрочем, через пару остановок колечко пришло в норму, и руку можно было вытаскивать из кармана.

День был теплый и солнечный. Это уже была весна, и школа гудела, как потревоженный улей. Ученикам будто шило кой-куда воткнули, а учителям с трудом давалась строгость. До каникул, однако, было еще далеко, и расслабуха эта грозила падением успеваемости. “Интересно, – подумал Глеб, – что бы тут началось, если б стало известно, кто у нас ходит в директорах”.

– Как там наш Иван Гаврилович? – обратился он на перемене к завучу. – Выздоравливать не собирается?

Зинаида Павловна со вздохом поправила косичку на затылке.

– Сегодня звонил. Обещал через денек-другой.

– Почему бы его на пенсию не отправить? – предложил Глеб. – Зарплата наша для него – тьфу.

Зинаида Павловна мигом приняла неприступный вид.

– Не устаю вам удивляться, Глеб Михайлович. Иной раз вы сама чуткость, а иной раз… Кстати о зарплате: она с пятницы вас дожидается. Не забудьте получить.

И она ушла, цокая каблучками, некрасивая, честная и надежная, как скала. Рассказать ей про Змея – не поверит, даже если Змей заглотит ее целиком.

А вот физкультурник, как выяснилось, был слеплен из другого теста. После уроков он придержал Глеба в раздевалке и пробасил с двухметровой высоты:

– Дело, конечно, не мое, но… Только не обижайся. По-моему, наш Божий одуванчик трахает твою Галину, как врага народа. Я вижу в этом что-то противоестественное.

Глеб несколько опешил.

– Семен Алексеевич, если вы претендуете на роль дуэньи…

– Так и знал, что обидишься. Галина, может, и слова доброго не стоит. Но этот болезнетворный дедуля даже для нее чересчур. Чем-то, видать, он ее держит.

– Какой ты у нас наблюдательный, – заинтересовался Глеб. – Тебе-то чем Иван Гаврилович не угодил?

Физкультурник пожал саженными плечами:

– А пес его знает… Клоп он вонючий. Добренький вроде да хворенький, а злоба в нем такая – не дай Бог присосется. Почему этого никто не видит?

Глеб был изумлен. Проницательность этого отставного баскетболиста выходила за рамки. Однако углубляться в затронутую им тему было не ко времени и не к месту. По счастью, Глеб заметил приближающихся к ним десятиклассников и поспешил ретироваться.

– Ты, может, и прав, – сказал он, бочком двигаясь к выходу. – Но Галка – взрослая девочка и вправе решать сама, с кем ей…

– А ведь ты его тоже не любишь, – перебил физкультурник. – Будешь отрицать?

Но его уже обступили десятиклассники, жаждущие поиграть в баскет. И Глеб, уклоняясь от ответа, под шумок сбежал.

– Семен Алексеевич, мяч дадите? – загалдели школьники.

Физкультурник разгладил седеющий ус.

– Смотря зачем.

– В баскет погонять! Не в футбол, честно!

– Хоть минуток на десять! Плюс-минус полчаса!

– Погодка, блин, шепчет, Семен Алексеевич!

– Стоп, стоп, стоп! – водворил тишину физкультурник. – Вы, что ли, на улице играть вздумали?

Десятиклассники воззрились на него в удивлении.

– А где ж еще? – спросил самый высокий. – В зале Зинаида Павловна не разрешает.

– Почему? – удивился в свою очередь Семен Алексеевич.

– Потому что директор запретил. Говорит, мы после уроков как бы портим в зале пол. Вы разве не в курсе?

Физкультурник хмуро оглядел их с высоты своего роста.

– О'кей! – сказал он. – Аида за мной! Он зашагал в сторону спортзала.

Школьники переглянулись и гуськом потопали за ним.

– Ой, че бу-удет! – закатил глаза самый высокий.

Прежде чем ехать за Ильей, Глеб заглянул к Колесниковым. Варвара Львовна обрадовалась его приходу.

– Уж сегодня-то вы позволите напоить вас чаем? – предложила она с улыбкой. Казалось, даже горб у старушки уменьшился.

– Увы, – развел руками Глеб и достал пачку сторублевок, – я на минутку. Дел у меня…

Старушка мягко отодвинула его руку с деньгами.

– Глеб, я обижусь! Мы не успеваем тратить. И восьмого марта вы о нас не забыли. Дети говорят, вы заходили с Дашей. Спасибо вам за фрукты и сладости. Жаль, меня не застали дома.

Пока она тараторила, Глеб ухитрился запихнуть купюры в карман ее кофты.

– Я могу уехать в командировку, – объяснил он.

– Вы говорили это в прошлый раз, чтобы всучить мне деньги, – резонно заметила старушка. – Ну, что мне с вами делать?

Глеб с улыбкой вздохнул:

– Смириться и терпеть.

Тем временем из комнаты вышли Саша и Таня. В руках девочки был плюшевый медвежонок.

– Пливет! Майкл ведет себя холошо! – объявила она, заговорщицки поглядывая на брата.

– Здравствуйте, – сдержанно проговорил Саша. – Вы, как всегда, спешите?

Глеб кивнул.

– Сумасшедший день. Но скоро я к тебе забегу и… может, сходим с тобой погуляем, потреплемся. Если, конечно, у тебя найдется время. Договорились?

Но Танька не дала брату ответить.

– А Майкл вообще ни с кем не лазговаливает, – ввернула она, тиская медвежонка.

Бабушка кивнула на нее с улыбкой:

– Не расстается с ним. Буквально из рук не выпускает. И как вам удалось его отмыть?

Глеб широко улыбнулся:

– Мылом, Варвара Львовна. Самым обыкновенным мылом. Ну все, побегу! – Он взялся за ручку двери.

– Глеб, – тихо сказал Саша, – а я стихотворение написал. Новое. Хотите прочесть?

Глеб обернулся:

– Еще как. Ну-ка давай.

Саша протянул ему тетрадный листок, исписанный крупным детским почерком. Мальчик заметно волновался.

– А мне не показал, – ревниво проговорила бабушка.

– Может, сам прочтешь? – предложил Глеб, беря листок. Саша мотнул головой:

– Я плохо читаю. Лучше вы.

– Прочтите вслух, – попросила Варвара Львовна.

И Глеб стал читать:

Мальчишка плачет в ночную тьму,как будто в беду попал:волшебник в гости зашел к нему,а мальчик его проспал.Луна в окошко глядит с небес,роняя печальный свет.Зашел волшебник и вмиг исчез,и даже записки нет.Но, может, утром он вновь придетс кулечком простых сластей?Ведь утро доброе где-то ждетволшебников и детей.

Закончив читать, Глеб сперва выровнял дыхание, потом попросил:

– Можно я это заберу? Саша кивнул:

– Я переписал это для вас.

Глеб присел перед ним на корточки.

– А что касается волшебника… знаешь, я терпеть таких не могу, которые исчезают. Подумаешь цаца какая! Мог бы и посидеть-подождать, пока мальчик проснется.

Саша порывисто обнял его за шею.

– А ты не исчезнешь? – проговорил он чуть слышно.

– Ну прямо! – буркнул Глеб. – Только по срочным делам и ненадолго.

– А Майкл никогда не вледничает! – невпопад объявила Танька.

Глеб резко выпрямился.

– Все, девочки-мальчики. Горю, как швед под Полтавой.

Варвара Львовна вздохнула:

– Хоть когда-нибудь я напою вас чаем? Или не судьба?

– Скоро целое ведро выпью! Целый бассейн! – пообещал Глеб, выскакивая за дверь.