Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным - Сергей Белоусов

-- Благодарю вас. -- Тюнь-Пунь взял портфель. -- Следовало бы проститься со всеми... Не могу, признаюсь вам. Внутри пустота. Кажется, что умер я сам.

-- У вас впереди долгая старость, -- почтительно возразил Печенюшкин. -- Долгая старость и способный ученик. Тот, кому вы привезли вторую жизнь.

-- Время стирает боль, -- кивнул головой мудрец. -- Но сейчас мне лучше уйти не прощаясь. Я тороплюсь отдать Базилевсу последнюю дань. Машину зарою там, где мы и договорились. Извинитесь от моего имени перед Мурлыкой, перед девочками... перед всеми. Объясните им. Миссия в будущем закончена, мне пора. Прощайте, Пиччи. Я полюбил вас -- как брата, как сына -- неважно. Прощайте...

-- До свидания... -- Печенюшкин обнял старика. -- Вот цилиндр. Пробитое сердце дракона. Судьба мудра, предназначив знаменитому полководцу упокоиться с ним... Я верю, что мы еще увидимся. И пусть в следующий раз встречу нашу не омрачат никакие печали. До свидания... Вам неудобно, позвольте, я сам наберу код...

Сестры Зайкины, Пиччи-Нюш, Федя, Лампусик, Никтошка -- труппа Теодоро сидела напротив Дракошкиуса в полном составе. Шесть пар глаз смотрели на дракона серьезно и выжидательно.

Дракошкиус нервничал.

-- Разве мы в цирке? -- не выдержал он. -- Ждете, что я выну секрет Базилевса, как фокусник кролика из шляпы? Да, я вспоминаю: был предмет, дающий власть над силами зла, и было заклинание, без которого талисман --обычное украшение.

-- Украшение? -- насторожился Пиччи. -- Об этом ваш дядя не говорил.

-- И, по-моему, дамское... -- великан напрягся. -- Нет, не могу! Проклятье! Головы разламываются от боли. Все тонет в ней, едва я пытаюсь воскресить тот вечер. И, тем не менее, крутится что-то. Еще бы усилие... О-ох! -- он сморщился и даже затряс передними лапами.

-- Боль можно снять! -- Печенюшкин, обернувшись обезьянкой, вскочил на черную голову друга, приник к затылку, к макушке, затем перескочил на рыжую голову... на белую.

-- Попробуйте снова.

-- О-о-ох!! Пиччи?! Едва воскресив, вы хотите погубить меня? -- Алые прожилки выступили на белках глаз дракона. -- Погодите. Давайте подумаем вместе. Должен быть выход.

Алена что-то прошептала Никтошке.

-- Ты не так все делаешь, Печенюшечкин! -- заявила она. -- Смотри!

Слон обхватил девочку хоботом и поднес к груди сидящего исполина. Когти дракона спрятались в подушечки пальцев. Мягкой лапой он бережно прижал Аленку к себе. Всем боком, ухом, щекой она утонула в нежной мягкой шерсти, слушая, как гулко и ровно стучит новое сердце Дракошкиуса.

-- Вот теперь вспоминай! -- важно скомандовала Алена.

-- Ни в коем случае! -- всполошился Печенюшкин. -- Минуточку!

Обезьянка подняла лапу, и в нее метнулся гибкий металлический кабель в оплетке изоляции, уходивший другим концом в ближайший угол мастерской.

-- Это болеотвод! -- Пиччи надел на запястье петлю из блестящей проволоки. -- Ты, Аленушка, умница, спасибо, но с жизнью расставаться ни к чему. Никтошка! Подними хобот!.. Ах, нет, отойди в сторону, ты же резиновый! Лови хвост, Алена! Держись! Обеими руками!

Хвост обезьянки удлинился, завился в пружинистую спираль и, распрямившись, как выстрелив, обвил кисти рук девочки пушистым клубком.

-- Запускай мысли! -- разрешил Печенюшкин. -- Мурлыка Баюнович, раз, два, взяли!

С легкой опаской дракон сделал новое усилие. Синеватый пар, выходя из ушей, заклубился над его головами. Тела Дракошкиуса, Алены и Пиччи-Нюша сотрясала вибрация. Кабель задергался на полу, словно рассерженная змея...

-- Вспомнил!.. -- закричал воскресший. -- Виват, Аленка! Ура-а-а!

Руки и лапы расцепились. Исполнивший свое предназначение болеотвод втянулся в угол. Пиччи с Зайкиной-младшей вернулись на прежние места и замерли в ожидании. Один Никтошка недовольно хмурился.

-- Магический перстень Базилевса! -- громогласно произнес дракон. --Золотое кольцо, печать из бирюзы с резным скорпионом... -- Лиза с Аленкой подскочили, разинув рты, уставились друг на друга. -- На внутренней стороне гравировка "ДБ" -- монограмма дяди. Слова заклинания: "Как пух с тополей, как..."

-- Достаточно! -- быстро перебил Печенюшкин. -- Волшебное заклятье нельзя произносить без нужды. Может потерять силу.

Лиза, сорвав кольцо с пальца, близоруко щурилась. Алена деликатно перехватила талисман, заглянула внутрь...

-- Я узор не разбираю! -- пожаловалась она. -- Пиччи! Дракошкиус! Неужели оно? Его же Лизке насовсем подарили!

-- Какое счастье! -- воскликнул дракон, рассмотрев перстень. -- Это дар судьбы! Много лет назад, не зная истинного назначения кольца, я преподнес его Кларе-Генриетте. Где бы мы сейчас разыскивали кобру?..

-- Ну, я-то, положим, догадываюсь, где, -- тихо пробормотал Печенюшкин. -- Долго искать не пришлось бы... Лизок, дашь поносить? Напрокат.

-- Оно, между прочим, работает! -- Лиза все еще не верила в случившееся. -- Жаль, я сама не видела. Расскажи, Алена!

Аленка рассказала.

-- Это побочное назначение, -- кивнул Дракошкиус. -- Я знаю о нем. Открыл случайно. Потому и вручил кобре. В ознаменование заслуг перед страной. Тогда я был еще новоиспеченным Великим Магом. В Фантазилье такое свойство у перстня неудивительно. Кто бы подумал, что оно -- всего лишь маскировка истины!

-- Нам везет! -- обрадовался Лампусик. -- Осталось найти Тыщенцию Кувырк. Ведите нас, фантмейстер!

-- Легко сказать, -- поморщился Печенюшкин. -- Я же изгнанник. Воля народа и моя клятва -- покинуть эти стены не могу. Разве что... -- он сделал паузу в сомнении, -- колдунья появится здесь сама...

Услышав команду Фурианы, Сморчков облегченно вздохнул, оттолкнулся и полетел в пропасть. Глубоко внизу он замедлил падение, немного не достигнув дна, и спрятался в стороне, за нависающей глыбой поросшего мхом камня. Высокий, наклонно росший кустарник, сквозь кроны которого пролетел Сморчков, помешал даме в черном увидеть приземление князя.

Фуриана не рассчитывала, что пылкий ее жених разобьется всмятку. Заморочкин раздражал колдунью, хотя бы временное его отсутствие давало все же передышку. Между тем время шло, и с каждой минутой таяли надежды, а беспокойство нарастало.

Дама в черном уже собралась покинуть выступ горы, сидя на котором напоминала издали мрачную фигуру грифа. Неожиданный, едва слышный скрежет в глубине скалы прозвучал для нее божественной музыкой. Бур работал тихо. Шум почти не увеличился, когда ближайший к Фуриане камень треснул, брызнули в стороны осколки, и заостренная, сине-багровая верхушка сверла появилась наружу.

Желтый берет расцвел над отверстием. Десантник хотел выбраться весь, но плечи мешали ему. Фуриана жадно подалась к Косоголовому.

-- Приказ выполнен на шестьдесят семь процентов, -- выдохнул бурильщик. -- Около трех десятых я округлил, простите, любовь моя. Двое уничтожены. Это девчонки. Третий не поддается -- это дракон. У негодяя крепкие крылья -- ни царапинки... Собственно, все остальное не слабее. Почему-то он оказался ближе к входу, чем вы...

-- Молчите, -- шепнула дама в черном, помня о коварном Сморчкове. -- Я лезу к вам. Пол далеко?

-- Метрах в трех. Прыгайте, я подхвачу вас. Сожму в объятиях... --желтый берет утонул в дыре.

Фуриана простерла над отверстием руки, затем подняла их вверх, сомкнула ладони и, солдатиком, бросилась, как в воду, в темноту пещеры. Едва исчезла колдунья, дыра в камне заросла.

Князь Сморчков-Заморочкин, обладавший собачьим нюхом, все-таки опоздал. Поднявшись с другой стороны скалы, он достиг выступа за площадкой почти к самому концу разговора. Не раздумывая, Сморчков бросился в дыру вслед за Фурианой. С размаху ударившись лбом о камень, чародей взвыл и, подпрыгнув, словно мяч, болтая руками и ногами, полетел в пропасть снова.

Глава шестая

СТАНЦИЯ ПЕРЕД ПРЕИСПОДНЕЙ

"У нас есть все, кроме ума и денег..."

Фразу эту лет двести назад частенько бормотал Кильдым Шалманов, ближайший подельник Сморчкова в разбойничьей шайке. Деньги в удалой ватаге точно не задерживались. Что касаемо ума, видно, и его недоставало у горячего, вспыльчивого Кильдыма. Доверившись Пимену во хмелю, после удачного грабежа, той же весенней ночью он успокоился навеки с разбитым тяжелым кистенем черепом. Разбойники нашли тело часового утром, неподалеку от лагеря, на заснеженной, в черных редких прогалинах, поляне. Сморчков в это время был уже далеко.

"...Все, кроме ума и денег..." -- Князь Сморчков-Заморочкин мерял шагами тайное убежище во дворце. Находясь во власти тяжелых неотвязных мыслей, он смутно помнил, как добрался сюда от Драконьей пещеры. "Деньги --сор, их давно нет в Фантазилье. Бог наказал меня, лишив ума. Вылез раньше времени, поторопился. Бежать, находясь на вершине власти! Немыслимо!.."

Нюх говорил о том, что исчезать надо срочно. Отход на всякий случай был заранее подготовлен. Люк под флорентийским ларем вел в подземный ход, выходящий на поверхность далеко за городом. Не запачкав рук, Сморчков вырыл его сам, пользуясь недавно обретенным могуществом.