Джульетта - Энн Фортье

- Главное, от Салимбени не спрячешься, - сказала я, заслоняя глаза от солнца. - Умели люди выбрать место.

- Да, холм обладал важным стратегическим преимуществом, - кивнул Алессандро. - Отсюда можно править миром.

- Лишь малой частью.

Он пожал плечами:

- Эта часть стоит того, чтобы ей управлять.

Идущий впереди Алессандро чувствовал себя как дома в этом полуцарстве природы с бокалами и бутылкой сухого вина и явно не торопился поскорее вынуть пробку. Наконец он остановился на маленькой проплешине, заросшей дикими пряными травами, и когда повернулся ко мне, улыбаясь с мальчишеской гордостью, я не удержалась от смеха.

- Дайте угадать, - сказала я, обхватив себя руками, хотя на холме не чувствовалось ни малейшего дуновения - Вы сюда всех своих девушек водите? Учтите, для Нино это плохо кончилось.

Он искренне обиделся.

- Нет! Никого я сюда… Мой дядя показал мне это место, когда мне было десять лет. - Он кивнул на кусты и разбросанные булыжники. - Мы устраивали здесь поединки на мечах - я и моя кузина Малена. Она… - Спохватившись, что его большая тайна может быть раскрыта не с того конца, он остановился и продолжил иначе: - С самого детства я мечтал вновь вернуться сюда.

- Значит, не стало долгой мечты, - отозвалась я, сознавая, что это говорят мои нервы и никому из нас не нужна моя язвительность. - Но я не жалуюсь, - попробовала я улыбнуться. - Здесь очень красиво. Отличное место для пикника. - Когда Алессандро не ответил, я сбросила туфли и прошла босиком несколько шагов. - А что отмечаем?

Алессандро, нахмурившись, отвернулся как бы обозреть пейзаж. Я видела, что в нем происходит борьба, и он выдавливает те слова, которые должен сказать. Когда он повернулся вновь, на его лице не было и следа игривого лукавства. Он глядел на меня с мукой, словно боялся - и был готов - к чему-то дурному.

- Я решил, - медленно произнес он, - что пришло время отпраздновать новое начало.

- Начало чего?

Он, наконец, поставил бутылку и бокалы в высокую траву и подошел ко мне.

- Джульетта, - сказал он, понизив голос. - Я привел тебя сюда не для того, чтобы играть в Нино или Париса. Мы пришли сюда потому, что здесь все закончилось… - Он поднял руку и благоговейно коснулся моего лица, как археолог, откопавший, наконец, свой драгоценный артефакт, который искал всю жизнь. - И это хорошее место начать все заново. - С тревогой вглядываясь в мое лицо, он поспешно прибавил: - Прости, что я раньше не рассказал правды. Я надеялся, мне не придется. Ты постоянно спрашивала о Ромео, какой он да где он… Я надеялся, что, - он печально улыбнулся, - ты меня не узнаешь.

Я уже знала то, что он пытался мне сказать, но его серьезность и волнение тронули меня неожиданно глубоко и я не могла быть шокирована больше, если бы приехала в Рокка ди Тентеннано, не зная абсолютно ничего.

- Джульетта… - Он пытался поймать мой взгляд, но я упорно отводила глаза. Я ждала этого разговора с того момента, как узнала, кто он на самом деле, и сейчас мне хотелось, чтобы он повторял свои слова снова и снова. Но я носилась с этой поднятой эмоциональной перчаткой уже пару дней, и хотя Алессандро об этом не знал, я решила - пусть тоже помучается.

- Ты мне лгал.

Вместо того чтобы отступить, он придвинулся ближе.

- Я никогда не лгал тебе о Ромео. Я лишь сказал - он не тот человек, каким ты его себе представляешь.

- И просил меня держаться от него подальше, - напомнила я. - Предлагал лучше выбрать Париса.

Он улыбнулся при виде моей обвиняющей гримасы.

- Ты сама назначила меня Парисом.

- А ты позволил мне поверить!

- Да, позволил. - Он нежно коснулся пальцем моего подбородка, словно удивляясь, отчего я не позволяю себе улыбнуться. - Потому что знал, что ты хочешь видеть во мне врага. Только на таких условиях ты соглашалась общаться со мной.

Я открыла рот возразить, но поняла, что Алессандро прав.

- Все это время, - продолжал Алессандро, видя, что победил, - я ждал удобного момента. Я думал… После вчерашнего, у Фонтебранда, я надеялся, что ты обрадуешься. - Его палец задержался в уголке моего рта. - Мне казалось, я тебе… нравлюсь.

В наступившей тишине его глаза подтверждали все, что он сказал, и молили меня ответить согласием. Я заговорила не сразу; приложив ладонь к его груди, я ощутила теплое биение его сердца, и вдруг иррациональная, экстатическая радость - я и не подозревала, что умею так радоваться, - поднялась во мне, переполняя душу и требуя выхода.

- Да, нравишься.

Сколько длился поцелуй, я не знаю. В жизни бывают мгновения, которых не выразить бесстрастными показаниями секундной стрелки. Когда мир, бешено вращаясь, вернулся, наконец, из неведомых заоблачных высей, все стало ярче и обрело новую ценность, словно Вселенная прошла глобальное обновление, пока я не смотрела… Или прежде я не смотрела толком?

- Как я рада, что ты Ромео, - прошептала я, уткнувшись лбом в его лоб. - Но даже если бы ты им не был, я все равно…

- Что?

Я смущенно опустила глаза.

- Все равно была бы счастлива.

Он засмеялся, прекрасно понимая, что я хотела сказать нечто куда более откровенное.

- Садись. - Он потянул меня на траву рядом с собой. - С тобой я чуть не забыл о своем обещании. Умеешь ты заставить обо всем забыть!

Я смотрела, как он собирается с мыслями.

- Какое обещание?

- Рассказать тебе о моей семье, - беспомощно пожал он плечами. - Я хочу, чтобы ты знала все.

- Но я не спешу узнать все прямо сейчас, - перебила я, перешагнув через колени Алессандро.

- Подожди! - тщетно попытался он остановить мои расшалившиеся руки. - Сперва я должен рассказать тебе о…

- Ш-ш! - Я приложила пальцы к его губам. - Поцелуй меня еще раз.

- Карл Великий…

- …может подождать. - Я убрала пальцы и приникла к его губам долгим поцелуем, не оставлявшим места возражениям. - Я права?

Он смотрел на меня как одинокий защитник крепости на вторжение варваров.

- Ты должна знать, во что себя вовлекаешь…

- Не волнуйся, - прошептала я. - Разберемся, куда и что…

Спустя три секунды благородного сопротивления в его решимости, наконец, появилась брешь, и он привлек меня так близко, как позволяли итальянские приличия.

- Ты уверена? - И в мгновение ока я очутилась на спине на ложе из дикого тимьяна, смеясь от неожиданности. - Ну, Джульетта… - строго посмотрел на меня Алессандро, - надеюсь, ты не ожидаешь любовных куплетов?

Я смеялась.

- Жаль, что Шекспир не оставил никаких указаний постановщикам.

- Почему жаль? - Он мягко коснулся губами моей шеи. - Ты, правда, думаешь, что маленький Уильям был лучшим любовником, чем я?

Но конец веселью положила не моя скромность, а непрошеное сиенское благородство.

- Ты знала, - зарычал Алессандро, прижав мои руки к земле в попытке спасти оставшиеся пуговицы на его рубашке, - что у Колумба шесть лет ушло на открытие Америки? - Он нависал надо мной воплощенной сдержанностью, а пуля на шнурке раскачивалась между нами как маятник.

- Что ж он так долго? - спросила я, любуясь зрелищем его героической борьбы с собой на фоне ярко-синего неба.

- Он был итальянским дворянином, - отозвался Алессандро, отвечая не только мне, но и себе. - А не конкистадором.

- Да ладно, он искал золото, - сказала я, пытаясь поцеловать его стиснутые губы. - Как настоящий конкистадор.

- Сначала - может быть. Но потом… - Он дотянулся рукой и одернул мою юбку пониже. - Он открыл для себя, как сильно ему нравится исследовать берег и знакомиться с новой, непривычной культурой.

- Шесть лет - долгий срок, - возразила я, не готовая встать и включаться в реальность. - Слишком долгий.

- Нет, - улыбнулся он моему приглашению. - Шесть сотен лет - долгий срок. Придется тебе потерпеть полчасика и выслушать мой рассказ.

Вино успело нагреться, когда мы, наконец, откупорили бутылку, но это все равно было лучшее вино, которое я когда-либо пробовала: у него был вкус меда и диких трав, любви и головокружительных планов. И сидя на холме, облокотившись об Алессандро, прислонившегося к валуну, я почти верила, что жизнь будет долгой и счастливой и, наконец, найдена молитва, которая умиротворит моих призраков.

- Ты расстраиваешься, потому что я тебе не открылся, - говорил Алессандро, гладя меня по волосам. - Ты думаешь, я боялся, что ты влюбишься в имя, а не в человека. На самом деле я опасался, что, услышав мою историю, историю Ромео Марескотти, ты вообще не захочешь со мной знаться.

Я открыла рот, чтоб возразить, но Алессандро, не слушая, продолжал:

- То, что говорил обо мне твой кузен Пеппо… все это правда. Наверняка психологи могут все объяснить, но в моей семье психологов отродясь не жаловали. Мы никого не привыкли слушать. У Марескотти свои теории, и мы настолько уверены в их правоте, что, как ты заметила, они превращаются в драконов, сидящих у нашей крепости, не позволяя никому ни войти, ни выйти. - Он сделал паузу, чтобы наполнить мой бокал. - Вот и допивай остаток. Я за рулем.