Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908 - Цзюн Чан

В это время боцзюэ Ли занимался обороной морского побережья. После восшествия на престол император Гуансюй унаследовал и сохранил старую команду чиновников, служивших во времена правления Цыси. При всей его неприязни к «дражайшему папе» он не стал ввязываться в борьбу с Цыси за власть. Этот император к тому же не питал ни малейшего интереса к военным вопросам. Фактически он предпочитал о них не думать, перепоручив все, касающееся этой сферы деятельности, боцзюэ Ли Хунчжану. Однако притом, что этот боцзюэ взял на себя огромную ответственность, он утратил безоговорочное доверие императора, которым пользовался у Цыси. К тому же на стороне императора выступал его непримиримый противник Вэн. Неприязнь предельно реакционного императорского наставника к главному поборнику реформ в Китае возникла давно. Этот наставник всегда подозревал, что какие-то деньги, ассигнованные на строительство флота, оказывались в собственных карманах Ли Хунчжана и его соратников. Данное смутное подозрение послужило поводом для того, чтобы посоветовать императору прекратить закупки канонерок. Как только Цыси спровадили в отставку, императорский наставник приступил к проверке отчетов боцзюэ год за годом, начиная с 1884-го, когда стартовало масштабное обновление состава китайского флота. От боцзюэ потребовали представить подробные финансовые выкладки, отвечать на бесконечные вопросы и всячески оправдываться. А также унижаться по таким само собой разумеющимся проблемам, как расходы на техническое обслуживание кораблей. Подозрительность императорского наставника никуда не делась, и император назначил повелителем флота великого князя Цзина, чем продемонстрировал свое недоверие к боцзюэ.

Ли Хунчжан почувствовал, что монарх «предпочитает верить в беспочвенные сплетни и явно хочет отобрать полномочия» у него. Под таким натиском недругов он поставил перед собой задачу угодить императору и удержаться на своем месте. После того как император Гуансюй приостановил покупку материальной части для флота и зная, что его величество жалеет тратить деньги на военные нужды, боцзюэ представил ему блистательный доклад, посвященный расходам, сокращать которые нельзя ни под каким предлогом. О проблемах в нем не упоминалось, хотя боцзюэ о них был прекрасно осведомлен. Он откровенно написал: «Наши корабли не соответствуют требованиям времени, а подготовка их экипажей ведется не совсем правильно. Добиться успеха в морском сражении, располагая таким флотом, будет очень трудно». Позже он даже утверждал, будто всегда знал о том, что китайские вооруженные силы представляют собой «бумажного тигра». Однако императору Гуансюю он сказал только то, что его величеству хотелось услышать. Понятно, что император остался доволен и похвалил его, пусть не совсем искренне, за блестяще выполненную работу.

Командование флота неоднократно просило новые боевые корабли, но боцзюэ не решался передавать эти запросы хозяину престола. Он боялся, что императорский наставник Вэн обвинит его в нагнетании неоправданных страхов, а император решит отправить в отставку.

Боцзюэ отрицал наличие у японцев захватнических замыслов. Он вроде бы не чувствовал никакого неудобства, хотя прекрасно мог видеть, что наращивание военно-морского могущества Японии нацелено на Китай: японцы «стремятся к превосходству над нами во всем: при скорости наших канонерок 15 узлов они хотят разгонять свои канонерки до 16 узлов…». «Этот народ далеко пойдет», – заметил он в разговоре с коллегами. Но он запрещал себе думать о том неизбежном факте, что японцы смогут «пойти далеко» только лишь за счет Китайской империи.

Оставайся Цыси при власти, она никогда не позволила бы японцам достичь превосходства в военно-техническом отношении. Она знала, что только военно-техническим превосходством можно обуздать честолюбие японцев. Перед отходом от дел она усилила китайский флот до такого уровня, что он считался самым мощным в Азии, а по оснащению далеко обгонял флот Японии. И для удержания достигнутого превосходства имелись все средства, ведь японцы тогда располагали гораздо меньшими богатствами и вряд ли могли выдержать гонку в оснащении флотов современными канонерками.

Беда заключалась в том, что, находясь в отставке, Цыси не могла располагать достоверными сведениями, да и авторитетом в области внешней политики она не пользовалась. К несчастью, молодой император искусством стратегического мышления не владел. Он всецело доверил дело военной защиты страны боцзюэ Ли Хунчжану, чьи расчеты строились исключительно на своекорыстных интересах.

После инспекционной поездки по прибрежным гарнизонам 29 мая 1894 года Ли Хунчжан подал монарху еще один жизнеутверждающий доклад. На этот раз он позволил себе некоторые объективные выводы: упомянул о том, что японцы ежегодно закупают канонерские лодки и что Китай отстает от Японии. При этом по поводу последствий такого отставания он распространяться не решился, а император Гуансюй намеков не понимал. Его величество вопросов не задавал и снова похвалил боцзюэ за добросовестное отношение к порученному делу.

Как раз в этот момент последовал удар со стороны Японии. Весной того года корейские земледельцы подняли мятеж. Корейский монарх 3 июня обратился к правительству Китая с просьбой прислать войска, и в Пекине ему пошли навстречу. Выполняя условия соглашения, подписанного Ли Хунчжаном и хакусяку Ито Хиробуми, китайцы уведомили о своем решении японцев. Из Токио поступило заявление о необходимости отправки в Корею японских солдат для охраны их дипломатов и гражданских лиц. Японцы послали свой контингент войск. Мятежники утихомирились еще до того, как войска обеих этих стран успели вмешаться и корейцы попросили власти Японии и Китая вывести своих солдат. Китайцы собрались было это сделать. Но японцы отказались покинуть Корейский полуостров.

Теперь премьер-министром Японии служил хакусяку Ито, десять лет назад выступавший в роли партнера боцзюэ Ли по переговорам. Выдающийся государственный деятель Ито Хиробуми с тех пор принял участие в составлении проекта конституции Мэйдзи (1889) и основании двухпалатного национального коккаи (парламента Японии – 1890), депутаты которого заложили основу современной Японии. В то самое время, когда отправлял японские войска в Корею, он планировал, что они должны остаться там в качестве передового отряда и удержать плацдарм для выполнения последующей честолюбивой задачи: бросить вызов Китаю, разгромить эту огромную империю, чтобы Япония превратилась в вожака и хозяина Восточной Азии. Итак, вместо вывода войск он пополнил японскую группировку свежими силами. Предлогом для такого акта вооруженного вторжения назвали то, что корейское правительство требовалось принудить к проведению современных «реформ». Китайцам сказали, что они тоже могут присоединиться к такому «реформаторскому» предприятию, но если они откажутся от него, то японцы займутся им самостоятельно. По замыслу премьер-министра Ито Япония при любом раскладе оказывалась в выигрышном положении. Если китайские войска уйдут, японцы займут территорию Кореи и смогут создать угрозу Пекину в удобный для Токио момент. Если китайцы останутся, появится масса возможностей для развязывания конфликта между двумя армиями, и разжечь пламя войны можно будет в момент, опять же подходящий для японцев. На самом деле премьер-министр Ито принял решение о нападении на Китай без промедления.