Ожог от зеркала - Александр Доставалов

Очнулся Тарас от того, что на его лицо лилась теплая жидкость. Обладатель чёрных колец вылил на школяра его собственный кисель и теперь расходовал кружку Лучника. Тот валялся рядом без всяких признаков жизни.

– Ты знай, сука, мы тебя зарежем, – тяжелый ботинок щелкнул в онемевшие ребра, – не на лазарет зарежем, до смерти. Как и положено резать сук. – Воин ещё раз пнул почти бесчувственное тело, хрястнул рядом, вдребезги, глиняную кружку, повернулся, плюнул и ушел. Чувствуя, как наплывает боль, школяр приподнялся было к Лучнику, но руки подломились. Сознание больше не уходило, силы пошевелиться не было, лицо горело и, похоже, начинало распухать. Народ в умывальне постепенно разошелся. Заглянула меланхоличная дежурная – много повидавшая на своем веку тетка, – намочила тряпку, посмотрела сочувственно, но помогать не стала, вышла по своим делам.

Тарас с трудом перевернулся на бок.

Надо было что-то делать.

Всё тело ломило, хоть и не было на нем ничего такого, с чем можно было обратиться в лазарет. Отметелили грамотно, от ближайшего боя не откосить. Что же делать...

Сволочь бархатная, как он, однако... Всё было прекрасно, всё было просто замечательно... И вот – ничего... И бургомистра тоже, а бургомистр был вполне приличный дядька... Тарас грыз себе руку, размышляя. Когда мысли переходили в откровенно тоскливый вой, прикус помогал отвлечься. К вечеру эдак придется всю кисть изжевать.

Ещё четыре победы ему, конечно, не набрать. Теперь, когда он и в школе изгой, это стало очевидным. Достаточно один раз попасть в «стенка на стенку», чтобы свои же «случайно» подрезали. На арене это легко и без всяких последствий. Парень с кольцами хорошо это знает, потому и не стал в умывальне добивать. Так ему ни карцера, ни штрафных боев...

А что ж надо было жмуриться, что ли? Ну да, он видит через каску. Не то чтобы видит, но не слеп. Для боя достаточно. И что? Да любой бы на его месте использовал. И он использовал. Но в касках его больше не поставят. Гимнастика без чувства поля не поможет. Прыгнуть можно, а вот что из этого получится, заранее не скажешь. Со зрачками в группе не выйдет ровно ни хрена. А выйдет, так применит. Деликатничать не станет. Здесь каждый сам за себя. И в Твери теперь полгорода врагов, хоть вообще не выходи. Лучник говорил, вроде брат двоюродный того, с кольцами, кровью под теми крючьями истек... Может, правда, а может, и нет. Теперь уже не важно. Что тут причина, а что повод – брат ли, али ногти серебряные с воли, от родни бургомистровой, али ещё какая корысть... Впрочем, на воина с кольцами злобы не было. Возможно, потому, что одолел он его честно и добивать всё-таки не стал.

М-да, попал Тараска под Савраску...

Удирать отсюда нужно – школяр с тоской огляделся. Хуже только в зиндане или в рыцарской пыточной. Стены его каморки нужно было долбить киркой. Тогда, может быть, за месяц... Укрепляющая магия прямо в растворе, аж ладошки щекочет. Это его примочки здесь не работают, а всё что заточено периметр закрыть... Но даже найдись у него кирка, кто ж ему даст поработать... Минут шесть от силы, если интервал удачно выбрать. Потом прибегут, и здравствуй, карцер. Ну и по почкам, понятное дело, тоже отстучат. Ладно, с киркой – это фантазия. И за стеной ещё двор, на котором всё равно повяжут. Ты, Тарас, надо полагать, не первый и не пятый, кому в голову пришла идея свалить отсюда на хрен.

Вот только не реализовал её никто. Или...

Когда-то, кажется, были прецеденты.

Конечно, если с воли помогают, или охрану подкупить, или здесь, внутри, найти помощников... Тарас потёр ноющий подбородок. Внутри помощник есть. Лучник пойдет в огонь и в воду. Ему, кстати, тоже терять нечего. Парень был разведчиком в банде и осужден к четырём боям. Лучник – это хорошо, но напарник ничего не меняет. Ни огня, ни воды, ни кирки, ни денег.

Надо выжить. Надо выбраться за периметр. И уходить из города.

Цветный, вся надежда на цветного. Если кто и поможет ему сейчас, так это Никита. Но шансов мало, ой как мало... Может, потом, в городе, если посчастливится удрать... А вряд ли. Никита сейчас наверняка под следствием, именно как его цветный. И Никите, дурень, жизнь поломал. И, наверное, Варьке...

Нет шансов.

Значит, надо быть готовым использовать случай. Просто ждать. Тарас усмехнулся. Отличный план. С его везением в последние месяцы только на удачу и рассчитывать. Внезапную. Например, на случайный обвал вот этой вот стены.

Школяр повернулся на бок – всё тело болело – старательно укрылся тонким одеялом и зевнул. Потом с надеждой посмотрел на стену. Поначалу она не обваливалась, затем тоже не обвалилась. Хреновый я ещё кудесник, снова зевнул Тарас. Бесполезно голову ломать. Завтра может быть бой, надо выспаться.

Рыжая дала легко и оказалась очень ласковой. Муха был почти счастлив – новое поручение сулило и заработок, и полезные знакомства, вот только девчонку эту теперь... Ну, наверное, ревновал. Уж больно она ему понравилась.

И не то чтобы Маринка спала со всеми подряд. Этого как раз не случалось. Девка была с характером, сама выбирала, когда и с кем. Это Муха знал, это всегда известно. Конечно, по такой жизни многие бугаи ложили на неё глаз, но снасильничать рыжую, даже когда она пьяна... Можно, конечно, но тогда надо сразу и зарезать. Не в её характере было прощать и утираться. Потому, наверное, и не обижал никто. Чувствовали. Да и то, девок в Твери хватало. А эта с Клещом. Да ещё, говорили, и с Флейтой. А Флейта – один из лучших бойцов Хвоща, по слухам, опаснее, чем Клещ. И не любят друг друга. Может, из-за рыжей и не любят... А может, и нет.

Эх, не удержать ему такую... Тем более одной рукой.

Они шли светлыми лесными тропами, обходя просёлочные дороги, на которых встречались патрули. Погода не баловала, уже попадали под холодный дождь, приходилось искать ночлег или варганить шалашик. Собственно, в один из таких ночлегов всё и произошло. Может, она просто замёрзла?

Муха тащил тяжёлые сумки, размышляя о своей удаче. Оба места он приладил на единую ременную петлю, так что мог попеременно то рукой, то культей придерживать груз, меняя плечо. Рыжая, не особенно напрягаясь, тащила небольшой узелок с припасами. Говорили они мало, но, похоже, Муха ей тоже понравился. Странно. Вроде ни ростом, ни мордой, ни денег у него... Да и лет всего шестнадцать. Кажется. Муха не очень точно знал свой возраст. За деньги рыжую вроде купить было нельзя. Хотя кто знает – это ведь смотря сколько денег... Но Муха слышал, что она отказывалась и от крупных сумм. У одного купца только однажды взяла, так и то... развела да только подразнила. А с Мухой вот запросто, в шалашике...

Эх, поселиться бы в этом шалашике на недельку...

Идти оставалось совсем немного.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});