Ожог от зеркала - Александр Доставалов

– Я денег занял. Сорок серебряных. У Кирюхи. Отдать придется сорок четыре.

– СКОЛЬКО??? – Её голос наполнился ужасом. – Сорок четыре серебряных ногтя? Сорок и ещё четыре? Сорок четыре серебряных ногтя, ты правду говоришь? – Слабая надежда на розыгрыш ещё тлела в её простой душе. Но потом поняла, что правда. Они давно жили вместе, и она научилась понимать мужа без слов. – Но зачем? Кирюха не спустит. Этот всё заберет. Зачем ты это сделал? На хрена мне эти семяна? Жила без них прекрасно и ещё бы прожила... – От волнения она начала запинаться. – Столько денег! Что ты молчишь?! – Она опять сорвалась на крик. – Отвечай мне, старый дурак, зачем ты это сделал? Или сам хочешь за долги в бестиарий? И меня с собой прихватить? Или дом продавать будем? Ну?! – Антонина задумалась. – Саввушка, миленький, пока не поздно, продай эти семяна, продай самкувшинчики, отдай деньги Кирюхе. – Переход в её интонациях был неуловим, но это уже была мольба, а не истерика. – У меня есть немного ноготочков, я добавлю, отдай ему все, я прошу. А хочешь, я сама поговорю, если тебе неудобно? Хочешь, я ему всё верну? Сколько у тебя осталось? У тебя же много ещё осталось. Давай я схожу, давай. – Антонина умоляюще прижалась и тут же оттолкнула мужа. – Савва! Не молчи! Зачем ты это сделал?

– Не ной, Тонька. – Савва вытер руки о скатерть, встал и начал собираться во двор. – Завтра на играх будет школяр. Но об этом никто не знает. Меня тут свели с человеком. Ставки на «мясо» один к четырем. У меня ещё тридцать шесть ноготков осталось. И нам хватит, и Кирюхе.

– Ну ты дурак, Савва, ну дурак. Что он сделает, этот твой школяр, без заклинаний? Что? Да там бугаи такие, они его в клочья порвут. Ну точно дом придётся продавать...

– Сама ты дура, Тонька. Там будет бой с кочерёгами, понимаешь?

– С кочерёгами? – тупо переспросила она. – Ну и что?

– Ты вообще знаешь, что такое бой с кочерёгами?

– Ну, это когда каской морду закрывают, чтобы не видно, и у каждого длинная кочерга. С зубьями. И царапаются до смерти... Или нет?

– Почти так. Иногда на ногах ещё кандалы, чтоб ходили медленно. Они там падают.

– Ну и что?

– А то, дурья твоя башка, что школяру, чтоб через каску видеть, заклятия не нужны. У них это навроде второго зрения. Как у мышей летучих. Усекла? Школяр выживет. И я хочу на него поставить. Больше поставил бы, да занять негде. – Савва обнял жену за плечи. – У нас другая жизнь начнется, Тонечка.

– Я с тобой пойду, – ответила она после раздумья. И вытянула из-за печки заначку, тугой узелок с монетками. В основном, конечно, было золото, но попадалось и серебро, и даже два ногтя с чеканным княжеским профилем.

– Но если мы проиграем, Саввушка...

Тарас всё утро таскал кирпичи, руководство школы решило перестроить внутренний заборчик. Опытных бойцов на физические работы не выгоняли. С «рубленым мясом» не церемонились.

Удрать, конечно, возможности не было. Огромные псы на длинных цепочках, грязь под ногами и упитанный болван с плетью, который считал, что рабочих нужно подбадривать. Хотя бы и просто так.

Рыпаться никто не пытался – у арены свои законы, – так что и Тарас, получивший плетью вдоль спины, смолчал. Ладони саднило, перчаток, конечно, не выдали, без отдыха перетаскали дюжину подвод, но достало не это. Харя гладкая достала, лоснящаяся харя с хлыстом. И самое поганое, чувствовал Тарас, что с этим охранничком ему не поквитаться.

Рядом, на кладке, повздорили каменщики. Такие же бандиты и бродяги, как и прочий «мясной» сброд. Кто-то из них «посадил» раствор, добавив остальным работы, но той же плетью помирили всех.

А потом давали кашу. Рисовую, с сахаром, на молоке. Радость. Завтра будут потрошить на арене, а сегодня фаршируют сладкой кашей. Вот только с раздачей не спешили – хлеб выложили, про кашу сообщили, и что-то застопорилось. Небось тот, гладкий, пробы снимал.

Очередь топталась на месте и, хотя никто не спешил, начинала нервничать. Хмурый парень, жилистый, но худой, стоял прямо перед Тарасом.

– Ты кто, ублюдок? – Огромный детина, густо поросший темным волосом, подошел к его соседу.

– Лучник, – ответил паренёк, кажется, не обидевшись на «ублюдка».

– Да хоть чесночник, меня это не гребет. Ты какого хрена раствор испортил?

– Я не знал.

– Надо говорить «Извините, дяденька, я не «знал. Надо говорить «Я, дяденька, сделал плохо, так я побуду тётенькой, чтобы сделать хорошо». Понял, ублюдок? Повтори.

– Да пошел ты. Козёл.

Очередь прислушивалась к разговору, обещавшему развлечение. В отделении «мясо» правил не существовало. Традиции не успевали формироваться, слишком быстро обновлялся коллектив.

Детина сгреб Лучника в охапку, тот, извернувшись, ударил нападавшего головой в подбородок и тут же лягнул в коленную чашечку. Затем прошел удар миской в переносицу, Тарас даже не заметил, когда парень успел схватить миску, так что детина сполз на пол, как проколотый бурдюк, но тут навалились трое его дружков. С первым Лучник ещё успел обменяться оплеухами, но затем ему пришлось туго, и, промедли Тарас ещё мгновение, вышло бы совсем нехорошо – уже пошёл замах на добивание. Тарас классическим ударом впечатал нос ближайшего бугая поглубже в переносицу, да так смачно, что тратить время на его хозяина больше не потребовалось.

Школяру не хватало магии, но и так обошлось неплохо. Только чуть разодрали щёку. Волосатый амбал ещё поднялся, но ненадолго, вскоре его уронили опять, а двое оставшихся, растеряв пыл, махались без огонька, а затем дёрнули наутёк, забыв про сладкую кашу.

Охрана с верхних этажей с удовольствием наблюдала за дракой. В очереди не пошевелилась ни одна сволочь. Вскоре раздача возобновилась.

– Тарас, – представился школяр, протянув жилистому парню руку.

– Лучник, – снова нарёкся тот своим странным именем.

– А звать-то тебя как? – поинтересовался школяр.

– Да так и кличут. Я хорошо стреляю, так с детства и зовут.

– Что, и мать так звала?

– Мать с отцом Лукой назвали, но зовут меня Лучник.

– Понял.

– И это... Можно я с тобой ходить буду?

– В смысле?

– Ну, ты мне помог, я тебе помогу. Так и легче, и правильно.

Тарас снова протянул парнишке руку, и это не было одолжением с его стороны – дрался тот весьма неплохо.

– Что это у тебя с ногтями?

– Да так... В носу ковырялся. А ты тоже на «фарш»? – грустно спросил Тарас.

– Нет. Меня через «потешки».

«Потешки» были мягким видом разогрева, где из дюжины погибал только один. Душегубы в это «мясное блюдо» не попадали.

– Ну... Хоть полосовать друг друга не придётся.

Осень постепенно вступала в свои права.

Каждую ночь шёл дождь, и с каждым днём становилось холоднее. Солнца на небе почти не бывало, несмотря на все заклятия метеослужбы, зато в лесах в огромном количестве пошли грибы. На мощённые камнем городские улицы осыпалась жёлтая листва. Снега не было ещё ни разу, но знобкое его приближение ощущалось – с севера наползали холодные тучи, ветер поднимал воротники прохожих, туфли на ногах тверичей сменились сапогами. Над высокими липами городского парка кружили галдящие стаи птиц.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});