Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

— Отличное замечание, которое следует иметь в виду, — согласился Рейно. — С другой стороны, Канцлер и Великий Инквизитор будут довольно долго ковыряться во внутренней политике Корисанда. Я предполагаю, что процесс займёт по меньшей мере часа два или три, и, честно говоря, мастер Сибланкет, как бы это ни было важно во многих отношениях, боюсь, у меня нет двух или трёх часов, чтобы посвятить их этому сегодня утром.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство, — пробормотал Сибланкет с лёгким поклоном.

Рейно кивнул, довольный тем, что корисандиец понял суть. Никогда не помешает поощрять краткость и лаконичность в отчёте агента.

— В таком случае, мастер Сибланкет, давайте-ка мы начнём. — Рейно устроился в удобном кресле за своим столом, не предложив Сибланкету сесть. Он откинулся назад, положил локти на подлокотники кресла и скрестил пальцы на груди. — Во-первых, — сказал он, — ваши отчёты показывают, что князь Дейвин, похоже, безоговорочно доверяет Корису. Не могли бы вы вкратце объяснить, почему вы так думаете?

— Ваше Высокопреосвященство, князь на данный момент очень маленький мальчик, — без колебаний ответил Сибланкет. — Он знает, что его отец мёртв и что его собственная жизнь была бы в опасности, если бы черисийские убийцы смогли добраться до него.

Взгляд агента снова встретились с взглядом Рейно, и уважение архиепископа к этому человеку поднялось ещё на одну ступеньку. Очевидно, у Сибланкета были свои подозрения относительно того, кто на самом деле стоял за убийством Гектора. Столь же очевидно было, что он не собирался когда-либо высказывать эти подозрения вслух. Но в то же время он был достаточно умён, чтобы понять, что Рейно действительно хотел выяснить.

— При таких обстоятельствах и учитывая тот факт, что он знает графа всю свою жизнь — не говоря уже о том факте, что он знает, что его отец специально назначил графа его законным опекуном — неудивительно, что Дейвин должен доверять этому человеку. И, честно говоря, граф сделал всё, что мог, чтобы укрепить это доверие. — Сибланкет чуть заметно улыбнулся. — Он был начальником разведки князя Гектора в течение многих лет, Ваше Высокопреосвященство. Убедить маленького мальчика считать его своим лучшим другом, а также своим защитником — это детская игра после чего-то подобного.

— Значит, по вашему мнению, Корис намеренно поощряет зависимость мальчика от него?

— На самом деле я бы не стал выражаться именно так, Ваше Высокопреосвященство. — Сибланкет слегка поджал губы, задумчиво прищурив глаза, подыскивая именно те слова, которые хотел произнести.

— Он не должен поощрять зависимость князя от него, — продолжил агент через мгновение. — Всем уже ясно, включая Дейвина и принцессу Айрис, что они оба полностью зависят от него. Король Жамис может быть их официальным защитником, но, честно говоря, я сомневаюсь, что Его Величество хотя бы вполовину так умён, как граф Корис. — Сибланкет пожал плечами. — Это только вопрос времени, когда граф заставит весь двор в Талкире плясать под свою дудку, кто бы ни был официально главным. Так что дело не столько в том, что он поощряет зависимость Дейвина, сколько в том, что он поощряет доверие Дейвина. В том, чтобы заставить мальчика относиться к нему не просто как к своему главному советнику, а как к своему единственному советнику. Я уверен, что, по крайней мере, часть этого делается для блага самого князя, — благочестиво улыбнулся Сибланкет, — но в результате, когда графу придёт время «рекомендовать» князю Дейвину курс действий, мальчик не будет колебаться ни мгновения. И он последует совету графа, независимо от того, что кто-то ещё, даже его сестра, может сказать по этому поводу.

— Так вы верите, что Корис будет в состоянии контролировать мальчика?

— Я полагаю, что он будет в состоянии контролировать решения мальчика, Ваше Высокопреосвященство. На данный момент король Жамис контролирует физическую безопасность мальчика. — Сибланкет снова встретился взглядом с архиепископом. — Если Его Величество по какой-то причине решит, что князю Дейвину может быть… выгодно попасть в чужие руки, я сомневаюсь, что граф сможет это предотвратить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И вы верите, что есть какая-то опасность того, что король Жамис примет такое решение? — Глаза Рейно сузились, и Сибланкет пожал плечами.

— Ваше Высокопреосвященство, я не состою на службе у короля Жамиса, и моё понимание вопросов касающихся его, гораздо более ограничено, чем всё, что я мог бы рассказать вам о графе. Я не пытаюсь предположить, что у Его Величества вообще есть какие-либо планы в отношении князя Дейвина — кроме тех, которые он, возможно, уже обсуждал с вами и Великим Инквизитором, конечно — но в Талкире не секрет, что он в данный момент находится под большим давлением. Черисийский Флот полностью уничтожил его торговый флот, а черисийские рейдовые группы свободно орудуют вдоль всего его побережья. Его армия не более успешна в том, чтобы остановить их на берегу, чем его флот в том, чтобы остановить их на море. При таких обстоятельствах, кто может сказать, как он может в конечном итоге поддаться искушению разыграть карту, подобную князю Дейвину?

Рейно медленно кивнул. Это было превосходное замечание, и тот факт, что Сибланкет сделал его, был ещё одним свидетельством интеллекта и общих способностей этого человека. А его предположение о том, что Жамис, возможно, не самый надёжный из стражей… могло быть удручающе хорошо воспринято, учитывая то, что уже произошло с некоторыми другими правителями (на ум настойчиво пришёл князь Нарман), которые оказались на пути Кайлеба Черисийского. И всё-таки…

— Я не думаю, что в данный момент нам нужно слишком сильно беспокоиться о короле Жамисе, — заметил он, наполовину обращаясь к Сибланкету, наполовину просто размышляя вслух. — Я сильно сомневаюсь, что он будет склонен проигнорировать какие-либо указания Храма, касающиеся Дейвина.

— Я уверен, что он этого не сделает, Ваше Высокопреосвященство, — согласился Сибланкет, но в его тоне было что-то такое, лёгкая нотка… чего-то. Рейно склонил голову набок, нахмурившись, а затем его собственные глаза расширились. Мог ли корисандиец предполагать…?

— Естественно, — сказал архиепископ, — мы должны быть хотя бы немного обеспокоены нынешней безопасностью Дейвина. В конце концов, безопасность его отца в Менчире казалась вполне достаточной. И я полагаю, что мы действительно должны думать о нескольких уровнях защиты для мальчика. К сожалению, правда, что человеческую природу легко испортить, и всегда существует вероятность того, что кто-то, ответственный за его защиту, может быть подкуплен теми, кто больше заинтересован в том, чтобы причинить ему вред. Или в… передаче его под чужую опеку, скажем так.

— Именно так, Ваше Высокопреосвященство. — Сибланкет поклонился ещё раз. — И, если вы позволите мне столь смелое выражение, не повредит быть вдвойне уверенным, что человек, отвечающий за безопасность князя, считает своей первой и главной лояльностью верность Матери-Церкви.

Глаза Рейно снова сузились, на этот раз от достаточно сильного удивления. Сибланкета выбрали для его нынешнего задания не только потому, что он был корисандийцем, которого можно было вовремя поместить в Юй-Шай, чтобы он был нанят в качестве камердинера Кориса. За эти годы он выполнил не одну политически чувствительную миссию Инквизиции, но архиепископ не ожидал, что он будет так охотно поднимать этот конкретный вопрос.

— И вы верите, что «первая и главная верность» Кориса — это верность Матери-Церкви? — мягко спросил генерал-адъютант.

— Я полагаю, что первой и главной лояльностью графа была преданность князю Гектору, — ответил Сибланкет с видом человека, очень тщательно подбирающего слова. — Я не готов размышлять о том, насколько эта лояльность могла быть обусловлена его собственными амбициями и властью, которой он пользовался как один из ближайших советников князя Гектора, но я верю, что она была искренней. Однако князь Гектор сейчас мёртв, Ваше Высокопреосвященство, а земли графа в Корисанде захвачены Кайлебом и Шарлиен. Он человек, привыкший пользоваться властью, а она была отнята у него с падением Корисанда и его собственным изгнанием. Он не настолько глуп, чтобы поверить, что Кайлеб или Шарлиен когда-либо будут доверять кому-то, кто был так близок к Гектору, как он, поэтому, даже если бы у него возникло искушение попытаться достичь с ними какого-то соглашения — а я ни на мгновение не верю, что это так — он бы знал, что усилия в этом направлении были, вероятно, в лучшем случае бессмысленны. В худшем случае Кайлеб мог бы с радостью согласиться дать ему всё, что он попросит… по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет заполучить графа в пределы своей досягаемости.