Когда она искушает - Габриэль Сэндс

на Ибице? Наверное. Просто я была слишком увлечена, чтобы заметить это. Даже их свадьба прошла как в тумане. Горькая тоска пробирается под кожу. Больно быть одной после того, как узнала, каково это — делить себя с кем-то.

Валентина чувствует мое присутствие и поворачивается ко мне. Ее глаза расширяются, она неловко смеется и выскальзывает из объятий моего брата. — Ты проснулась!

Я ухмыляюсь им. — Извини, что помешала.

Валентина быстро обнимает меня. — Не будь смешной. Мы как раз говорили о том, что собираемся затащить тебя к нам, если ты не выйдешь в ближайшее время.

Дамиано прислоняется к острову, берет зеленое яблоко из большой миски с фруктами и с хрустом откусывает. — А где этот твой щенок?

— Отдыхает в спальне. И еще, она Джорджио, а не моя.

Дамиано улыбается. — Думаю, ты ей нравишься больше.

Я немного удивлен, что София не пыталась уйти к Джорджио, но, возможно, она чувствует, что я нуждаюсь в ней больше, чем он сейчас.

— Так какие планы на сегодня?

Доев яблоко, Дамиано выбрасывает сердцевину в мусор и вытирает руки о полотенце. — Вообще-то, я хотел кое о чем с тобой поговорить, Мартина.

Выражение лица Валентины падает. — Дай ей время освоиться.

Их глаза встречаются, и они некоторое время смотрят друг на друга, участвуя в молчаливом разговоре.

Предчувствие разливается по моим легким.

— Лучше раньше, чем позже, — наконец говорит Дамиано.

— Что это? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого.

Дем кладет ладонь мне на спину. — Давай. Поговорим в моем кабинете.

Когда мы заходим внутрь, я устраиваюсь на подлокотнике кресла перед его столом, а он садится напротив меня.

Похоже, он не торопится говорить то, что собирается, и его нерешительность заставляет меня нервничать. Мой брат — честный человек, и всегда им был.

Он почесывает щеку. Прикусывает уголок губы.

— Дамиано, ты меня пугаешь, — признаюсь я. — Просто скажи это.

Он опускает ладони на стол и встречает мой взгляд. — Помнишь ли ты встречу с Грасси?

— С кем?

— Это семья в нашем клане. Ты познакомилась с ними, когда тебе было… Ну, лет пять или около того.

— Да, память у меня не очень хорошая.

Он издал напряженный смешок. — Точно. Наверное, я мог бы лучше информировать тебя о крупных игроках клана, но пока мы были на Ибице, это не имело особого значения. За последнее десятилетие Грасси превратились в одну из самых влиятельных семей Казалези. Их цементный бизнес процветает благодаря связям, которые они сумели установить с местным правительством, а также они контролируют несколько самых прибыльных фабрик в этом районе. Они производят точные копии товаров ведущих домов моды. Их экспорт в Америку принес им состояние, которое почти сравнялось с нашим собственным.

Я внимательно слушаю, понимая, что это не просто урок истории.

Брат берет ручку и вертит ее между пальцами. — Большую часть бизнеса ведет патриарх, Эмилио Грасси, но он начал потихоньку передавать различные подразделения своему старшему сыну, Маттео. За последние несколько недель я неоднократно встречался с ними, и мы нашли общий язык. Они готовы поддержать меня, если я смогу дать им гарантии, что после моего прихода к власти они займут важное место в организации.

— Твоего слова недостаточно?

— Как недавно заметил Джорджио, у меня, похоже, проблемы с репутацией, — сухо говорит он. — Я человек слова, но они не знают меня достаточно хорошо, чтобы понять это.

— Так что же ты собираешься им предложить?

Он снова крутит ручку. — Они сделали предложение, которое я хочу обсудить с тобой.

Я фыркнула. — Я вряд ли компетентна советовать тебе подобные вещи. Валентина справилась бы с этим гораздо лучше.

— О, Валентина высказала мне свое мнение. Я иду против него, разговаривая с тобой прямо сейчас.

Щель между моими бровями углубляется. — Хорошо… И что же, Дамиано?

— Они предложили пожениться. Между тобой и Маттео.

Мой желудок сжался.

Джорджио знал.

Вчера вечером, когда я говорила ему, что Дамиано никогда не будет принуждать меня к браку, он знал, что именно это и собирался сделать мой брат.

— У меня нет выбора, не так ли? — Я глубоко вздохнула, когда комната закружилась вокруг меня. — Все уже решено.

Он наморщил лоб. — Что? Нет, конечно, нет. Я сказал ему, что рассмотрю его предложение, но выбор будет за тобой.

Вращение замедляется. — Это правда?

— Я бы не стал тебе врать, Мартина, — говорит он, его голос смягчается. — Ты ведь знаешь, что ты и Вэл — самые важные вещи в моей жизни, правда?

Я сглатываю. — Да.

— Если бы этот путь означал, что придется пожертвовать твоим счастьем, я бы не стал этого делать, — говорит он, и в его голосе звучит убежденность. — Но я действительно думаю, что наша жизнь станет лучше, когда я буду у власти. Ты будешь в большей безопасности. Нас больше не будет мучить Сэл. Мы сможем жить в Казале, нашем родном городе, где у нашей семьи глубокая и значимая история. Я делаю это ради будущего нашей семьи — семьи, которая, я надеюсь, когда-нибудь вырастет вместе с Валентиной. Я не хочу, чтобы наши дети росли под постоянной угрозой, которая нависла над нами с тобой.

При мысли о том, что моих будущих племянников и племянниц могут похитить или убить их друзей, у меня в животе появляется тяжесть. — Я тоже этого не хочу.

Дамиано вздыхает. — Я хочу править этим кланом, потому что верю, что смогу привести его к величию. Эта организация уже сильна, но я могу сделать ее еще сильнее. У нашего отца было видение клана, которым он поделился со мной. Он сказал мне, что Казалези могут стать той тканью, на которой строится Италия. Мы можем проложить нить через все значимые организации в стране, начиная с федеральных ведомств низшего уровня и заканчивая комнатами, где заседают депутаты нашего парламента. Мы можем быть вездесущими. Наша власть ничем не ограничена. Мы можем править из тени, но мы будем настолько богаты и счастливы, что у нас не будет желания появляться на свет. Я хочу почтить его память, воплотив его идею в жизнь.

Его слова тронули меня. У меня нет никаких воспоминаний о наших родителях. Они умерли, когда я была слишком мала. Но Дамиано рассказывал мне истории, и когда он говорит о них, становится ясно, что он их очень любил и уважал.

— Я знаю, что это предложение о браке — это очень много. В клане такие отношения — обычное дело, но мы редко об этом говорили, — говорит он.

— Все это время мы жили в другом мире,