Беллум - Black Winter

Перед ним, в метре от поверхности астрального мира, висела душа. Она была так беззащитна и в то же время так неприступна. Словно коснись её и тут же станешь с ней одним целым. Белая, настолько, что цвет вокруг казался тусклым, серым, хотя демон знал, что это не так. В мире вообще не могло существовать настолько светлого тона.

Он протянул руку. Но тут же отпрянул, ведь душа не избегала прикосновения. Наоборот. Она устремилась к нему.

Рогатый долго не решался. С ним такое впервые. Он не мог понять, где он находится. Ведь обычно, когда он уходил в астрал, окружение не менялось. Возможно он сейчас попал в ловушку, но почему ему так спокойно?

Ответа всё не было и он решился. Пальцы медлено потянулись к душе. В ответ на его действия клочок света выскользнул из ливитируещего шара и нитями полетел в сторону вторженца. Один миг прикосновения и...

Его разум помутнел. Словно что-то столь незначительное, что не смогло выдержать дуновение ветерка. Он понял всё. Миллиарды лет протекали перед его глазами в одно мгновение. Душа стремилась стать с ним единим целым, но...

Он резко дернул руку и вырвался...

... На пол упали капли слёз сжавшегося в комок демона.

Ему было больно.

Он страдал. Видел картины разрушения, смерти легионов, то, как распадаются величайшие и красивейшие цивилизации.

Этого ли он хотел? В чем вообще смысл? В зыблемости абсолютно всего? В бесполезности любых действий?! Он не мог в это поверить... Не мог понять, через какие страдания прошла эта душа, которую он сам обрёк на такую судьбу.

Казалось бы... жестокий тиран никогда не сможет обранить слезу. Казалось, что его маска не треснет, даже если он принесёт в жертву весь собственный род. Но не так он себе представлял абсолютное могущество...

Глава 25 Пророчество мёртвого бога

Глава 25. Пророчество мёртвого бога

Максим подошёл ближе к праотцу. Их отделяла лишь тонкая грань из стекла. Прислонив руку, он почувствовал ответ. Тихий, словно последнее послание своим сыновьям.

"Я... Горжусь вами... "

Все показатели взбунтовались. Свет в камере хранения замигал красным, включилась аварийная сигнализация. Компьютеры резко принялись загораться и выходить из строя. Система охлаждения не справлялась.

Он видел, как за тонкой стеной стекла тело вновь принялось покрываться трещинами.

У груди праотца появился белый сгусток. Небольшой шарик, размером с мячик для пинг-понга. Он задрожал и лопнул, выпуская наружу волну света.

Он видел что-то похожее, когда андроидов отправляли в зоны абсолютного нуля.

Стекла выбило. Что-то тяжело упало позади еле удержавшегося Максима,.

Усилители ног провалились в пол в попытке удержать того на месте. Сервоприводы с натужным треском выходили из строя. Максим вгляделся в камеру...

"Сохраните.... Что останется.... " - прозвучало в голове.

На месте праотца осталась тëмная, клокочущая масса. Она леветировала в метре от пола. Сперва шарообразное. С каждой секундой она становилась всё больше и несимметричнее.

- Готовность! Восстановить капсулу! Герметизировать камеру хранения! Не допустить прорыв объекта! Будьте готовы к обнулению! - прорычал учëный и десять готовых моделей боевого класса оказалось внутри, оставляя за собой закрывающуюся гермодверь.

Новый слой стекла вырос из потолка, откуда начинался первый и, с хрустом, выдавил осколки в пол, герметично закрывая субстанцию, размером с человека.

Максим почувствовал что-то странное в себе. Что-то непонятное. Самодиагностика показывала, что внутри него, там, где находится основная шестерёнка теперь бьётся...

- Всем срочно пройти диагностику! Максим! В Ремонтный блок!

- Есть! - отвечает он и направляется следом, бросая взгляд визуальных анализаторов на то место, куда упало "что-то". Но к его разочарованию, на месте ничего не оказалось, лишь куча проводов, сломанная панель и часть электродвигателя "М-1532517-ПСВ".

...

Вот уже третьи сутки они не отходили от капсулы ни на шаг. Всегда рядом оставались один-два андроида для постоянной слежки. Существо внутри... пугало...

Они изучали его. Проводили опыты, но брать образец из капсулы не решались, чему Кровавый был рад. После контакта с душой он вернул себе все силы и не только. Теперь в его арсенале были тактические навыки, знания магии среднего уровня на всех языках и безмолвная магия, навыки кулинарии и знание местонахождения центральной почты тысячи миров, вкупе с половиной имён всего населения планет разумных существ в сотнях реалий и ещё многое-многое другое...

Знания входили в его голову не порционно и систематически, а хаотично, единым всепоглощающим потоком. Он мог различать виды животных мира, где всё живое представляет из себя жидкость. Такую информацию и похожие знания, он предпочитал вычленять из своей памяти, на что Сергей был не способен. Он в принципе был всем и всё было им. Сражаться против него означало идти против самого себя, ведь пока ты жив, Сергей не мог умереть. Он пронизывал буквально всё. Да. Именно пронизывал... когда-то...

Теперь от этого мастодонта осталось разве что "это".

Мутная субстанция, которую Кровавый заботливо назвал "неведомая хрень" тщетно пыталась выбраться из своего заточения.

Остаточный след эмоций великого "ЕГО". По другому Кровавый отказывался называть Сергея, который давно уже перестал быть просто человеком. Ведь даже его эмоции не стали просто бесплотным воспоминанием, а обрели осязаемость. Хуже того, он мог поклясться, что внутри этой неведомой жути есть свет разума. Искаженный и неправильный свет, на который не стоит долго смотреть.

Он наблюдал за ней из второго плана, тщательно скрывая своё присутствие. Радары андроидов, на удивление Кровавого, могли проследить даже за отголоском маны, поэтому приходилось дотошно следить за тем, чтобы она не превышала показателей фона.

Сергей рассыпался. В этом не осталось сомнений. Его больше нет в пылинках материи, в мельчайших частицах космоса, в самом себе он больше не чувствовал его присутствия. Раньше, всё время казалось, словно он может в любой момент остановить его сердце, или вовсе разобрать как куклу. Но его больше нет ... или...

Сущность перед ним приобретала очертания. Оно оставалось единственным его следом, его последней волей. Всепожирающей, неотъемлемой частью.

Он всмотрелся в это нечто и, казалось, что оно тоже всмотрелось в притаившегося гостя.

В миг всё поплыло рябью...

Сотни страждущих кричали от боли в пламени пожаров, они ненавидели друг друга, боялись, врали, предавали и развязывали войны, голодали, жрали, испытывали ярость...

Приборы загудели от напряжения, свет стал красным и мигающим. Демон не осознал как оказался прямо перед ним...

Перед Кровавым точно стоял Сергей! Злой, кровожадный...

Он смотрел на него, стоя чёрной кляксой. Щупальца вязкой субстанции тонкими нитями образовывали его фигуру, сплетались