Семь безликих святых - М. К. Лобб

него будет мало толку.

Однако, как только Роз подобралась ближе, стало ясно: это не злоумышленники, а офицеры стражи. Среди них она никого не узнала, но у нее была еще возможность присмотреться.

Поскольку все они стояли, застыв на месте, их немигающие взгляды были прикованы к чему-то невидимому для глаз Роз. Картина была жуткая: она будто бы смотрела на экспозицию невероятно реалистичных статуй. Их грудные клетки поднимались и опускались, а значит, они были живы.

Роз, поежившись, спрятала нож и прикоснулась указательным пальцем к одному из офицеров. Мужчина никак не отреагировал. Можно ли почувствовать иллюзию? Вряд ли. Так что же в таком случае происходило здесь? Роз выхватила пистолет из рук застывшего офицера. Тот по-прежнему ничего не замечал.

Тем не менее в одном Роз была уверена: Энцо побывал здесь. Теперь, когда ей удалось собраться с силами, она уловила с помощью своей магии остаточное покалывание его чар. То же самое она испытывала в комнате Леонцио. Тело откликнулось мгновенно, стоило ей сосредоточиться на ощущении, как его уже нельзя было не замечать. У нее перехватило дыхание; она поддалась ему, позволив вести.

В скором времени стало ясно, куда оно тянуло ее.

Конечно же, Энцо находился в Святилище.

Роз сорвалась с места и побежала по коридору, нетерпеливость, подобно лихорадке, горела в ее крови. В конце концов она оказалась в комнате, соединенной с входом в Святилище. В эту часть здания она пробиралась довольно часто, а потому знала ее наизусть.

Дверь была открыта настежь.

Энцо хотел, чтобы она отыскала его? Пусть он и исчез, но Роз никак не могла отделаться от ощущения, что именно ей необходимо было его найти.

Она совсем не возражала. Потому что при встрече без колебаний выстрелит в него.

Роз неслась по узким туннелям уже второй раз за эту ночь. Сердце бешено колотилось в груди, неустанно выбивая предостережение. Ей следовало бы бояться. Она знала об этом.

Но все равно не боялась.

Сапоги Роз гулко стучали по камню, пока она прокручивала в голове предыдущий маршрут в обратном направлении, крепко сжимая в руке украденный пистолет. Возможно, так даже было лучше. Они с Энцо одни – друг против друга. В некотором смысле ему удавалось проникать в самые темные уголки ее души. Он был тем, кем Роз могла бы стать, выбери она другой путь.

И поэтому он должен умереть. Потому что отчасти Роз желала увидеть нарисованную им картину. Желала отчаянно. Ей повезло, что Дамиан и Насим оказались рядом и вовремя напомнили о поистине важных вещах. Ей хотелось искупить свою вину перед ними, и в то же время она боялась навсегда остаться недостаточно хорошей для них.

По мнению Роз, каждый человек должен обладать хотя бы одним положительным качеством, чтобы не слыть абсолютным злом. У нее самой их было немного. Она знала это. И цеплялась за свое представление о плохом и хорошем, как за спасательный трос. Возможно, его нельзя было назвать безупречным, но стоит Роз однажды оступиться, и уже ничто не помешает ей стать злодейкой.

– А вот и ты. Долго же ты добиралась.

Голос Энцо прозвучал, как только она ворвалась в недра Святилища. Он говорил, не оборачиваясь к ней. Стоял перед накрытой статуей Хаоса, его волосы отливали золотом в теплом свете канделябров. Считать Энцо красивым было довольно странно, поскольку Роз привыкла видеть его совершенно иным, тем не менее его истинная внешность казалась пугающе привлекательной. Или она тоже была иллюзией?

Роз остановилась, собираясь поднять пистолет, но ее руки слово онемели. «Нет, это все лишь в твоей голове. Спусти этот чертов курок».

– Не знаю, зачем ты позволил мне тебя найти, но я не поменяю своего решения.

Из горла Энцо вырвался невнятный звук. Роз заметила, что на нем черный костюм, несколько верхних пуговиц расстегнуты. Когда он наконец повернулся к ней лицом, ее внимание привлекли белые линии ключиц. Разве он был так же одет до этого? Она не помнила.

Темнота Святилища с жадностью обрушилась на них, а потому Роз не видела ничего дальше стоявших полукругом святых, каждый из которых излучал холод и бесстрастность. Она впервые осознала, почему люди считали это место могущественным. Роз тоже это чувствовала. Однако могущество это не несло ничего хорошего.

Оно было опасным.

– Что это? – спросила Роз, внутри нее все перевернулось. На полу перед Хаосом лежал какой-то предмет. Прозрачная банка с содержимым, которое ужасно напоминало…

– Глаза? – подсказал Энцо насмешливым тоном. – Доказательство совершенных мною жертвоприношений. Говорят, он всегда знает, когда кто-то из его последователей убивает с помощью веллениума, но на всякий случай… – Он наклонился и поднял банку с пола, покрутил ее в руках. Прозрачная жидкость плескалась о стенки сосуда, глазные яблоки ударялись друг о друга. – Ты знала, что, когда глаза свежие, они тонут? А потом спустя какое-то время… – Энцо встряхнул банку. – Интересно, не правда ли?

Роз, которая обычно спокойно реагировала на всякую жуть, вдруг почувствовала тошноту.

– Ты ненормальный. Я пришла сюда не для того, чтобы смотреть на твой мерзкий ритуал. – Она оторвала взгляд от глазных яблок и вместе с пистолетом перевела его на лицо Энцо. Убить того было проще простого – он даже не удосужился достать оружие. Энцо по какой-то причине считал, что Роз не выстрелит. Поэтому она выбрала другую тактику. – Я понимаю, почему ты расстроен, – мягко проговорила Роз, следя за каждым его движением. – Тебя безо всякой причины оклеветали. Последователи Хаоса по своей сути не являются плохими, что бы там Палаццо ни говорило. И то, как они поступают с тобой, недопустимо.

– Ох, Россана, – задумчиво протянул Энцо. Один уголок его рта изогнулся вверх. – Ты всерьез полагаешь, будто можешь обезоружить меня притворным сочувствием?

Роз уже собралась возразить, когда окружающая ее обстановка изменилась.

Она очутилась в зале совета, рядом с ней сидел Энцо. Солнечный свет струился в окно, обесцвечивая настенные гобелены. Она окинула себя взглядом и обнаружила, что на ней красная мантия и золотые звезды последователя Палаццо. Ее друзья-мятежники сидели полукругом за столом и пристально смотрели ей в лицо. Насим. Дев. Пьера.

Пьера?

Энцо, сверкнув зубами, придвинул к ней по отполированной деревянной поверхности лист бумаги. Роз, не в силах сдержаться, взяла его – это оказался перечень политических рекомендаций.

Почти в самом его верху располагались слова: «Выйти из войны». Она долгое время непонимающе смотрела на лист, пока Энцо не склонился к ее уху.

– Все, что пожелаешь, – промурлыкал он сладким как мед голосом. – Только скажи – и я исполню.

У Роз дрогнуло сердце. Будь у нее возможность преобразовать Омбразию так, как ей того хотелось, она бы стала нести добро. Во власти нет ничего плохого, если знаешь, как пользоваться ей.

И все же что-то не давало Роз покоя. Какая-то неправильность начала просачиваться сквозь трещины в иллюзии, отчего вся картинка расплывалась и распадалась на части. Чем дольше она смотрела Энцо в глаза, тем холоднее они становились. От беспокойства у нее по коже побежали мурашки.

– Нет. – Роз услышала собственный голос, словно звучащий в двух измерениях. – Я же сказала, тебе меня не переубедить.

Она интуитивно понимала: