Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

глубже. Она считала подобную смерть заслуженной. Тогда это было переносить куда проще нынешнего, подмечает она, позволяя страху еще больше окутать себя в объятия, ведь на Векторе кое-что в ней изменилось – очень важное, крайне основополагающее для начала новой жизни, а именно – прощение. Прощение самой себя за гибель единственной дочери, ее девочки, чья жизнь оборвалась несправедливо рано.

Время тянулось неимоверно долго, а ведь прошло полторы минуты, как анализатор воздуха дал отрицательный ответ на наличие внеземных примесей. Она сразу же стукнула по панели, пробиваясь сквозь вцепившийся в нее зубами страх оказаться навсегда запертой и забытой. Держа оружие наготове, она вошла вовнутрь. Прибор ночного видения, как и тепловизор, она сразу отключила: света внутри было в целом достаточно, пусть и работала треть ламп, некоторые то мигали, то нет, часть из которых лишь угловые, отчего создавалось множество затемненных мест. Справа были стеллажи вдоль стены, слева – встроенные компьютеры под потолком с кучей мониторов и множеством неизвестных ей устройств и аппаратов. Признаков заражения или активного противника не наблюдалось. На первый взгляд, все выглядело нетронутым, но чем больше она смотрела, тем более подмечала кучу мелочей: бардак на столе, тряпки с кровью, разбитый компьютер… В этой части явно было довольно безопасно, как минимум никакой явной угрозы ждать было неоткуда – так что она развернулась и проверила обе двери, ведущие в те помещения, что сокрыты за стенами пройденного коридора. Справа от нее была уборная, дверь туда закрыта намертво, причем ручного открытия она не нашла – видимо, иная система. Света постучала по ней, пару раз спросила, есть ли кто живой, но реакции не последовало. Дверь же слева оказалась открыта, там были скафандры и просто шкаф с одеждой, ничего примечательного. Все было слишком тихо и спокойно, будто бы это место покинули уже давно, причем в спешке. Иллюминаторы закрыты, легко можно было принять это место за часть Вектора, чего она, разумеется, старалась не делать, отбиваясь от любых ассоциаций не меньше, чем от любого возникшего монстра. Идя дальше, минуя столы, стеллажи и разные раскиданные на полу предметы, Света старалась осматривать чуть ли не все, порой даже переключаясь на тепловизор, – авось прячется кто от глаз. Но единственным результатом ее дотошности стало убеждение в ощутимой безопасности, словно тут и нет уже никого.

Впереди была стена с центральной дверью, и если поначалу она считала ее глухой, то, лишь подойдя, заметила местами возможность заглянуть вовнутрь. Каким-то образом программа лишь частично затемнила стену. Словно большие пятна, создающие неровные «окна» по ту сторону стены, они занимали где-то треть всей площади большими и маленькими островками. Дверь оказалась заперта, вновь вынудив Свету выругаться про себя. Только она собралась проверить воздух, еще раз оглядев все со своего места, как заметила движение с той стороны, в самом большом «окне», в метре справа от двери. Разумеется, она не думала о том, что ей могло показаться: подобное нельзя даже допускать, и, держа на прицеле обзор на всякий случай, она внимательно осматривала внутреннее помещение через самое большое прозрачное «окно», почти на уровне ее глаза. В углу справа еле-еле замигала лампа на стыке пола и правой стены, тускло и блекло, будто прощаясь с миром, она помогла Свете понять, куда смотреть и на что. На фоне холодных бликов сидел человек в скафандре, чуть сгорбившись, он слабо покачивался вперед и назад. На его ногах лежало тело, левой рукой он заботливо прижимал голову к себе, а правой рукой прикрывал сверху, будто бы защищая от чего-то.

– Горди!

Никакой реакции не последовало, Света повторила вновь, но он словно и вовсе ее не слышал. Та постучала, но опять же внимание привлечь не удалось. Все, что его волновало, – это забота о теле… мертвом теле Атии.

Света решила быстро проверить здешний воздух на возможные изменения, и как только результат опять был отрицательным, она обратилась по связи к Стасу. Тот вместе с Кроссом сразу же вошел, но на этот раз Станислав уже был в специальной маске на все лицо, с отдельным кислородным баллоном, прикрепленным на поясе.

– Атия мертва. Она у него на руках.

Стас не сразу осознал услышанное, задержав взгляд на Свете, он быстро подошел к «окну», вглядываясь вовнутрь.

– Атия – сестра Горди, – решила она уточнить для Кросса, – они всю жизнь вместе работали и жили.

Кросс ничего не сказал, но это было и не нужно.

– Если он в скафандре, значит, не заражен. – Стас явно отстранялся от эмоций, но не совсем удачно, что подметили Света и Кросс, переглянувшись. – А вот Атия вполне может быть.

– Но Света сказала, что она мертва.

– А это не важно. – Стас развернулся. – По-хорошему надо ее забрать и в любом случае поместить в криокамеру.

Света и Кросс ждали. Тот, посмотрев на них, вновь развернулся. Он говорил размеренно, с сочувствием, но цель этих эмоций была в смягчении требования.

– Горди, это Стас. Мне очень жаль Атию, она была прекрасным человеком и хорошим другом. Именно поэтому мы должны обезопасить ее тело. Сохранить его для похорон. Я могу это сделать, правда, могу – и обещаю, что сделаю это. Но ты должен упаковать ее в спецмешок и отдать мне. Сейчас я главный врач на Улье, а значит, мое слово никто не нарушит. Нельзя оставлять ее так, она не заслужила такой смерти.

В этот момент Горди наконец-то среагировал. Повернул голову направо, потом медленно встал и, держа тело на руках, подошел к прозрачной части. Он встал посередине, справа на него падал все еще мигающий с разной периодичностью свет.

– П-п-почему… это произо… шло? – потерянным, дрожащим, почти сиплым голосом еле проговорил он, выбираясь из мук боли из-за умершей сестры.

А она, как подметили все, умерла не просто так. В ее животе была открытая рана. Для всех все сразу же стало ясно: они были там, внутри Сферы, когда произошел взрыв, от этого и погибла Атия, от этого так потрепан весь блок.

– Мы не учли, что Вектор – старая станция, нестабильная, – неприкрыто сочувствовал Стас. – Некоторые в это время были внутри, нам надо вытащить их. Но сначала я хочу позаботиться об Атии.

Горди стоял с минуту, молча глядя на безжизненное и холодное лицо Атии. После он медленно развернулся направо, подошел к двери и открыл ее. Все немного оступились, ожидая заражения, но тут Горди так же хрипло и еле живо проговорил:

– Не… не надо бояться… скафандр я не сниму.

Горди аккуратно передал тело Атии в руки удивленного Станислава, потом, словно полуживая кукла с половиной оборванных ниточек, он вернулся обратно и закрыл изнутри дверь, вновь сев туда же,