Серебряный змей в корнях сосны – 2 - Мария Дубинина

девушки дрогнули, почти касаясь праха, и сжались в кулак.

– Да. Здесь уже ничем…

Сзади раздался громкий вздох, а следом надрывный кашель. Мадока очнулся, и уставший, но довольный Сасаки с улыбкой уклонялся от кицунэ, вылизывающей ему лицо как обычное прирученное животное. И вскоре, кое-как собравшись, они все снова двинулись в путь, нашли ту самую обходную дорогу, ведущую к одному из многочисленных управлений школы оммёдо и экзорцизма Дзисин, и разделились: Мадока пошел дальше один, еще немного вялый после исцеления, но решительный как никогда. Это столкновение с нодзути и гибель, в сущности, чужой им женщины переключило что-то в нем, Хизаши увидел это по глазам, в которых извечная упертость смешалась вдруг с доселе непривычным ему чувством. Если бы Хизаши спросили, что это за чувство, он бы не ответил, но про себя решил: такому Мадоке он бы доверил жизнь, если бы пришлось. Оглядев спутников, Хизаши горько усмехнулся. Всех их он в той или иной мере знал прежде, но только в этом путешествии начал узнавать по-настоящему.

Сасаки – мягкотелый, слабый, ведомый, который никогда не встанет впереди, а если и сделает это, то лишь для того, чтобы бесславно погибнуть, – внезапно оказался не по годам мудрым, знающим, когда стоит возразить, а когда согласиться, умеющим найти подход к каждой душе и дать ей успокоение. Без него им было бы непросто.

Учида – образцовый ученик школы Фусин, жестокий и справедливый, верящий в воздаяние и несущий его своим оружием, вспыльчивый и готовый сражаться за то, во что верит. И вот он протягивает руку тому, кого должен бы убить, уступает когда должен бы руководствоваться разумом, а не чувствами. Сильный и телом, и духом.

Мадока – пустоголовый и шумный, думающий кулаками, а не головой, любитель развлечься в ущерб делу и учебе, он оказался способен повзрослеть буквально на глазах, и его сострадательность к слабым достойна восхищения.

И Чиёко, девушка-загадка, странная даже по меркам других итако. Она всегда оказывалась поблизости, но никогда не подпускала к себе. Ее чувства, как и сама она, всегда прятались за маской дерзкого мальчишки, но заставляли ее раз за разом кидаться в самое пекло ради дорогого человека, чья взаимность, возможно, лишь проявление дружелюбия.

Все они отправились рисковать жизнями, чтобы Куматани Кента снова стал собой, и лишь Хизаши тянул на себе груз вины за это. Лишь ему стоило подставляться под клыки и когти и даже так не искупить своих грехов. И клочок бумаги за поясом напоминал об этом.

Хизаши думалось, он знает, что там написано.

Мадока вернулся довольно скоро, и, не тратя времени, они отправились дальше, слушая его рассказ.

– Значит, твой потрепанный вид никого не удивил? – спросил Хизаши.

– Да все управление на ушах стоит, при том что там три работника, из которых только один владеет ки. – Мадока поскреб в затылке. – Говорят, такого потока заявлений через них отродясь не проходило. Как будто все демоны покинули Ёми.

– Может, и не все… – протянул Хизаши.

– А?

– Говорю, может, и не все, может, один, но сильный, – повторил Хизаши и едва не застыл, пораженный. – Ты говоришь, много однотипных заявлений с разных уголков Ямато?

– Ну да, даже с островов Кюсю и Хонсю долетели весточки. Все как один пишут про так называемые проклятые места, ну и что целые деревни выгорают синим пламенем. – Мадока поёжился и для успокоения коснулся рукояти Каёку.

– Кента не мог оказаться ни на Кюсю, ни на Хонсю, – заметил Сасаки, – это вообще в разных сторонах.

– Ты забываешь о гадателях, которые ни с того ни с сего снялись и потянулись куда-то к столице, – напомнил Учида. – К тому ж у нас уже есть доказательство того, что клан прорицателей связан с Ке… с тем, кто захватил Кенту.

Картина вырисовывалась жуткая: империя растянулась с юго-запада до северо-востока на длинной цепи островов и островков, и вся она вдруг вспыхнула, точно кострами, загадочными случаями, и экзорцисты не успевали справляться. Такое не могло быть совпадением, но когда же зародился этот неведомый им пока план? Пять лет назад? Десять? Или больше? Кто же настолько могущественный забрал у них друга?

Настроение стало еще хуже, а погода, будто издеваясь, к вечеру просветлела, и закатное солнце глядело на них свысока красным глазом-диском. Скоро начнутся человеческие поселения, а там и ближайший к долине Хоси город, наверняка готовящийся к масштабным гуляниям и ярмаркам, которые неизменно сопровождали подобные мероприятия. Риск попасться был велик, но в то же время в толпе проще затеряться, ведь мало кто станет искать беглецов на самом видном месте.

– Разделимся, – решил Юдай. – Первыми в город войдут Сасаки, Мадока и шаманка. Они выглядят менее подозрительно, двое мужчин сопровождают девушку в путешествии. Мы с Мацумото прибудем позже.

– Я пошлю Аканэ-сан встретить вас и указать путь до места, где мы остановимся, – сказал Арата. – И… удачи вам двоим. Скоро свидимся снова.

* * *

В Ёсико было очень многолюдно, и затеряться в толпе оказалось проще простого. Вечер только наступал, и огни еще не зажигали, но от обилия бумажных фонарей, гирлянд, лоточников с товарами, ярких нарядов пестрело в глазах. В воздухе витали ароматы поджаренных осьминогов, яблок в карамели, женской пудры и мешочков с благоухающими травами. Это все напомнило Хизаши его самый первый фестиваль в городе рядом с горой Тэнсэй, почти три года тому назад. Тогда многое в его смертной жизни случалось впервые и никогда уже, наверное, не забудется.

– Держись рядом, – велел Учида, будто он был неразумным ребенком и мог потеряться.

– Да где эта лиса? – проворчал Хизаши, провожая взглядом юношу и девушку в пестром косодэ, они держали по яблоку на палочке и весело смеялись.

Учида вздрогнул и странно дернул ногой. На мгновение мелькнул рыжий хвост и пропал, Аканэ-сан, как всегда, не упустила возможность куснуть фусинца – к нему, кажется, все ёкаи женского пола были неравнодушны. Кицунэ провела их сквозь толпу в центре города до одной из окраин, где приветливо светились желтым огни в двухэтажном здании с вывеской постоялого двора. Еще издалека Хизаши почувствовал множество людей, нашедших здесь приют во время празднеств, были внутри и их товарищи.

Хозяин не задавал вопросов, взял дополнительную плату и отвел наверх, где Сасаки снял для них две комнаты – больше свободных не оставалось. Хизаши невольно сравнил это место с рёканом «Нэкоджита» явно не в пользу первого. Однако приходилось довольствоваться малым.

– Пришли! – обрадовался Сасаки. В комнате они собрались все, в том числе и Чиёко, которой повезло ночевать отдельно от юношей.

– Какие новости? – спросил Учида, усаживаясь на пол поближе к холодному ужину, состоящему из самых дешевых продуктов, однако и Юдай, и Хизаши были рады поесть хоть что-то.

– Пока никаких. Мы издалека видели