Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Хазин Михаил Леонидович

Асабийя и мулк

Ибн Хальдун, «Мукаддима» (1377 год)

Теоретик. Быть может, уважаемый читатель, вы уже обратили внимание на то, что открытия и изобретения в теории Власти не принадлежат теоретикам, а сначала возникают в повседневной практике Власти и лишь потом, иногда спустя тысячи лет, формулируются мыслителями в виде законов и правил. Враждующие царства Китая показали тонкости политической интриги, а полисы Древней Греции — методы поддержания стабильной государственной власти. Можно предположить, что очередное достижение в теории Власти также потребует особой территории, с отличающимся как от китайского, так и от древнегреческого образом жизни.

Появления такой территории пришлось ждать почти две тысячи лет. Полисная цивилизация Эллады оказалась недолговечной, и монархия снова стала господствующей в мире формой правления. Римская республика превратилась[406] в Римскую империю, поставившую под свое владычество все Средиземноморье. Римская империя распалась на Западную и Восточную; Западная рухнула под натиском варварских королевств, Восточная превратилась в Византийскую, но так и осталась империей. Одно тысячелетие сменялось другим, а единоличное правление оставалось единственной формой Власти, выживавшей в реальном мире. В этих условиях древнегреческая классификация государств казалась безнадежно устаревшей, и место рассуждений о справедливости занял куда более древний и более надежный «мандат Неба» в виде священного права королей[407]. Власть казалась — да почти повсюду[408] и оказывалась — личным свойством конкретного лица, и все размышления о ней полностью укладывались в китайскую традицию заговоров и интриг.

Подходящие условия, способствующие открытию новых законов Власти, сложились только к началу XIV века, и не в Европе, а на территории Северной Африки (левая ее часть на карте, от Марокко до Туниса). Автор этих открытий, Абу Зейд ар-Рахман ибн Мухаммад аль-Хадрами, известный как Ибн Хальдун (1332–1406 гг.), был современником исторических событий, которые мы сегодня воспринимаем как древние мифы. Авиньонское пленение пап, эпидемия черной смерти, Столетняя война, Куликовская битва и завоевания Тамерлана — все это происходило при жизни Ибн Хальдуна; но к изучению Власти его подтолкнула совсем другая история.

Родную для Ибн Хальдуна Северную Африку в те годы можно было с полным правом назвать полем боя между цивилизацией и варварством. Узкая полоска плодородной земли вдоль Средиземного моря способствовала возникновению торговых (и пиратских, как же без этого) городов-государств. Но уже в сотне километров вглубь континента начиналась громадная пустыня, кормившая миллионы[409] кочевников-скотоводов. Численное и военное превосходство берберских (а позднее и арабских) племен над городами было несомненным, и, чтобы выжить, городам приходилось нанимать одни племена против других:

Все племена делились на две большие группы — племена махзен, или так называемые казенные, и племена райя, или подчиненные, податные. Племена махзен разводили верблюдов, имели право носить оружие и, самое главное, крайне тесно были связаны с государственным аппаратом. В их задачу входило собирать налог с «податных» племен и некоторых районов; они составляли главную военную силу государства [Игнатенко, 1980, с. 11].

Читатель. Непонятно. Если племена составляли главную военную силу, то почему они подчинялись городам-государствам, а не наоборот?

Теоретик. Зная теорию Власти, вы легко сможете ответить на этот вопрос. Во-первых, потому что племен много, а государство (когда оно существует) — одно. Попытка какого-то племени захватить централизованную власть могла быть подавлена с помощью других племен (как чаще всего и случалось). Во-вторых, «власть даром не раздается, поскольку приобретена аналогичным путем». Что собой представляли государства Северной Африки в XIII–XIV веках? Наследственные династии, созданные вождями племен, которым все же удалось захватить столичные города!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В 1069 году предводитель племени санхаджа (воинов которой прозвали альморавидами — «праведниками пустыни» — за обычай закрывать часть лица для защиты от сглаза) Юсуф ибн Ташфин захватывает Фес (тогда столицу Марокко) и основывает династию альморавидов. К концу века государство альморавидов простирается от Сарагосы в Испании до Алжира на западе Северной Африки.

В 1120 году в столицу альморавидов Марракеш прибывает харизматический проповедник Ибн Тумарт и начинает пропаганду учения о махди, призванном очистить мир от скверны (под «махди» он, конечно же, подразумевает себя любимого). Проповедь продолжается в окрестных горах и пустынях, племена одно за другим попадают под обаяние самопровозглашенного махди и присягают ему на верность. В горах Атласа создается государство альмохадов («исповедующих единство божие»). Начинается война с базирующимися на равнине альморавидами[410], которая в 1146 году завершается взятием Марракеша. На смену альморавидам приходят альмохады, вскоре (к 1160 году) подчиняющие себе огромную империю — от Испании до Туниса.

Однако уже в 1224 году в династии начинаются проблемы (один правитель задушен в собственных покоях, другой — утоплен в бассейне, за власть сражаются несколько одинаково сильных группировок), и конкурирующие с санхаджа племена поднимают голову. Племя бану марин начиная с 1216 года вторгается в Марокко из Сахары, в 1244 году вождь племени Абу Яхья раздает своим вассалам еще не завоеванные земли Марокко, чем обеспечивает их сплоченность. В борьбе с бану марин альмохадам приходится обращаться за помощью к племени абд аль-вад, но даже это не помогает, и в 1248 году Абу Яхья захватывает Фес. Так на карте Северной Африки появляется очередное государство. Не отстает от своих соседей-врагов и племя абд аль-вад — под предводительством Ягморасан Ибн Зайяна оно создает собственное государство со столицей в городе Тлемсен.

Мы снова видим, как географические факторы — сочетание судоходного Средиземного моря и примыкающей к нему огромной пустыни — способствовали возникновению особого жизненного уклада. В полисах Древней Греции неоткуда было взяться племенным вождям (все «племена» на территории Греции давно стали рабами); в Древнем Китае, напротив, так и не появились города-государства (не было судоходного внутреннего моря). В Северной Африке хватало и тех и других — и в истории появился новый сценарий: «варвар на троне», рождение и гибель династий, основанных племенными вождями[411].

Ибн Хальдуну «посчастливилось»[412] провести большую часть своей жизни в самой гуще подобных событий. На его глазах захватывались города и гибли правители, плелись интриги и привлекались в союзники племена. Даже поверхностный очерк истории, который вы только что прочли, заставляет задуматься: почему, захватив города и огромные территории, династии оказываются не в состоянии их сохранить на сколько-нибудь длительное время? Почему малообразованные и довольно примитивные племена раз за разом выдвигают вождей, способных выигрывать войны и основывать династии, но сами династии слабеют и деградируют — иногда доходило до ежемесячных дворцовых переворотов, так что средняя продолжительность правления этих династий ненамного превышает срок жизни одного человека?

Потерпев поражение в многолетних политических интригах, Ибн Хальдун получил дополнительный стимул задуматься над этим вопросом. Удалившись в провинциальный городок, он посвящает несколько лет своей жизни научным изысканиям, параллельно работая над историей Северной Африки и ее осмыслением. В 1377-м теоретическая работа завершена[413]: за несколько месяцев Ибн Хальдун пишет свою знаменитую «Мукаддиму» («Введение», «Пролегомены» — в разных вариантах перевода). Ответы на мучившие его вопросы найдены, душевный покой обретен, и на смену неудачливому политику приходит повсеместно признанный мудрец.