Что известно реке - Изабель Ибаньез

и поднялись по потайной лестнице, каждый со своим заданием.

* * *

Моя мама пришла, когда опустилась ночь и весь лагерь уснул. Я сидела на своей импровизированной кровати и теребила простыни, пока ее силуэт не появился с другой стороны занавески, подсвечиваемый мягким светом луны. Она отдернула ткань и шагнула внутрь. На ней снова была темная одежда: длинное черное платье и двубортный жакет, скрывавший ее миниатюрную фигуру. Она покрыла голову шарфом, закрыв волосы и большую часть лица.

Я встала и подняла указательный палец. Затем указала в направлении комнаты Уита. Она сразу же все поняла и жестом попросила следовать за ней. Мама молча вела меня к окраинам Филы. Луна висела высоко над нами, освещая наш путь. Несколько раз она останавливалась, чтобы осмотреться на предмет опасности. На страже стоял мистер Финкасл, но даже он уже лег спать. Наконец, она сбавила шаг, когда мы достигли речного берега.

После этого она обернулась и сжала меня в чувственных объятиях. Она пахла иначе, не своими цветочными духами, которые всегда напоминали мне о ней. Здесь, в Египте, ее аромат был более землистым. Я все еще не могла поверить, что она жива и нашла меня. Мне невероятно повезло. Я получила второй шанс, когда уже даже не надеялась на него.

— Сегодня что-то случилось, — пробормотала она. — Вы довольно долго пробыли в храме. Почему?

Я облизала пересохшие губы.

— Мама, это я виновата. Я ощутила магию, и она была столь непреодолимой, сильной. Я привела их прямо к ее гробнице.

Все частички моей матери застыли.

— Клеопатра найдена.

Я уныло кивнула.

Она обратилась лицом к Нилу и наблюдала, как неспешное течение несется мимо нас. Миллионы звезд мерцали в кромешной тьме, отражаясь в водной глади.

— Ты знала, что древние египтяне бросали свои ценности в реку?

Я кивнула.

— Во время ежегодного наводнения в знак поклонения Анукет.

Мама наклонилась и погрузила ладонь в воду.

— Представь только, чему она была свидетельницей на протяжении многих веков.

Это была отрезвляющая мысль. Нилу было известно все; известно худшее и лучшее за историю Египта.

— Клеопатру перевезли бы на Филы из Александрии по воде в сопровождении процессии, не похожей ни на одну другую, — она встала, ее лицо было бледным. — Твой дядя уничтожит ее последнее пристанище. Он заработает миллионы, незаконно торгуя артефактами у Врат Торговцев.

— Мама, как нам его остановить? Что нам делать? — я позволила вопросам раствориться в холодной ночи прежде, чем продолжила. — Мы должны вернуться в Каир сегодня. Мы можем купить билеты в Аргентину и оставить это все позади.

— Как мы это провернем? Два человека не справятся с управлением Элефантиной, и мы точно не доберемся до Каира. Мы находимся на острове, окруженном рекой с кишащими крокодилами.

— Но ты же добралась сюда самостоятельно, — заметила я.

— Едва ли, — ответила она с насмешкой. — Я прибилась к группе туристов. Мы могли бы сделать тоже самое, но до прибытия моего друга пройдут недели. И я здесь не просто так, Инез. Мой брат ранил меня, ранил нас.

— Тогда мы должны обратиться к правительству, — сказала я. — Это было бы правильно.

Она покачала головой.

— Мы должны действовать сейчас, Инез. Я не знаю, как долго смогу оставаться мертвой. Сейчас самое время сплотиться против Рикардо; он никогда не заподозрит этого.

— Но он что-то подозревает, иначе не стал бы нанимать мистера Финкасла.

Она махнула рукой.

— Он сделал это, чтобы предотвратить вмешательство конкурентов.

Miércoles. Есть еще люди, которых стоит опасаться?

Внезапно мне захотелось покинуть этот проклятый остров. Чтобы оставить эту неприятную историю в прошлом.

— Почему ты не можешь отпустить все это? Ты отдала Египту семнадцать лет своей жизни.

Я подумала о шести одиноких месяцах ежегодно, которые проводила вдали от родителей в Аргентине, поглощенная обидой за то, что они никогда не брали меня с собой. Пропущенные дни рождения и праздники, бесчисленные часы, которые я уже никогда не верну. Теперь отца не стало, и все, чего я хотела — прижаться к маме. Ужас охватил меня. Я не хотела потерять и ее в Египте.

— Разве уже недостаточно?

Мама с дрожью выдохнула. Тихий всхлип разорвал мое сердце.

— Я не могу. Я думала, ты понимаешь.

— Что? Что я не понимаю?

— Рикардо убил твоего отца, — она жадно хватала воздух ртом между словами. — Он умер у меня на руках.

В ушах стоял оглушительный звон. Дыхание перехватило, а от взлетевшего давления закружилась голова. Отчаяние испариной проступило на моей коже, и я потерла руки, ощутив внезапный порыв холода.

— Что?

— Твой дядя избавился от него.

Я всхлипнула и закрыла лицо обеими руками. Мама подошла ближе и обняла меня, крепко прижав к себе.

Ее голос был свирепым у моего уха.

— Я не позволю ему избежать ответственности. Я хочу, чтобы он знал, что это я его погублю. Человек, которого он недооценил; сестра, которую он посчитал незначительной и недостаточно смышленой, чтобы понять его работу.

По коже пробежала взволнованная дрожь. За всю свою жизнь мне не доводилось видеть маму столь откровенной, даже со мной. Она всегда была сдержанной, такой собранной. Я вытерла глаза рукавом, переполненная горем и душевной болью. Мне было неприятно видеть маму в таком состоянии, но я понимала ее гнев и ярость.

Она отстранилась достаточно далеко, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Ты поможешь мне, Инез?

Без сомнений. Она была жива, и я готова была пойти на все, чтобы так оно и оставалось. Что бы ни случилось дальше, мы сделаем это вместе. И я молилась, чтобы этого хватило, чтобы мы обе выжили. Мой дядя был орудием, способным раздавить нас, Абдуллу, всю команду. Он мог многое выиграть от столь грандиозного открытия. Я кивнула, и она пригладила мои вьющиеся волосы, так похожие на волосы моего отца. Он не заслужил того, что с ним случилось.

— Да, — сказала я. — Но я думаю, что нам стоит предупредить Абдуллу. Он должен знать правду о человеке, с которым ведет бизнес.

Вся кровь отхлынула от ее лица.

— Ты что, не слышала меня? — она потянулась к моей руке и крепко вцепилась в нее, ее ногти впились в мою кожу. В ее словах была слышна паника. — Твой дядя — убийца. Что может случиться с Абдуллой, если он встанет на пути моего брата?

— Я не—

— Он убьет его, — прошептала мама. — Инез, я не могу— Я не могу—

— Что, мамочка?

— Я не могу больше терять людей. Абдулла — мой друг, и я не позволю тебе подвергать его опасности. Инез, ты должна