Полдень Грифона - Кейн Адель

Власть… Ее он потерял, сбежав с Ниорин, и вряд ли получится так быстро восстановить свой авторитет в глазах Грифонов. Впереди маячило еще много танцев по чужой указке и воле, и Сэму вдруг стала противна эта мысль. Тут в голове возник призрачный голос Моргота: «Король правит бал!» – «Власть дает все права и свободы». Но так ли это? Сэм вспомнил отца, который начал сходить с ума из-за навалившейся ответственности и вопросов, когда Лоран сбежал в поход на Клык и оставил все на него. Если за Кастора все проблемы решал старший сын, то кто поможет Сэму? Он не хотел терять рассудок… Так, спрашивается, в чем смысл борьбы за престол?

Прижав руку к голове, Сэм закрыл глаза. Ему не хватало подсказки, простейшего совета Моргота! Сэм не знал, что делать и для чего. Впервые его посетила мысль, что королевство было нужно не ему, а отцу и советнику. Желая угодить им, Сэм обезумел. Он вспомнил, что творил в день битвы с проклятием Одханы, и почувствовал стыд, которого никогда не ощущал даже после частых попоек. Побывав в плену власти и на воле свободы, он осознал, что ему больше понравилось второе.

– Маю продолжит нас преследовать.

Раскрыв глаза, Самаэль уставился на Ренфрида.

– Почему ты так думаешь? – нахмурился он. – Мы оставили ее с носом, даже такая упрямая сволочь, как Маю, прекратит погоню.

– Я видел ее взгляд тогда, – покачал головой Ренфрид, а после указал подбородком на сумку. – Для нее это не просто книга. Я слышал, что для людей востока воровство – страшнейшее оскорбление. А мы нанесли его ее учителю, Сэм. Она не прекратит нас искать, даже не надейся.

– Значит, в наших интересах быстрее передать томик Ниорин, – фыркнул Самаэль и оттолкнулся от ствола дерева. – Снег усилился, пойдемте.

Пошатываясь, Нова поднялась последней, и они двинулись в путь. Сэм снова закинул ее к себе на спину, доверив тыл Ренфриду. Держась вдоль кромки леса, они подошли к Фенри и вошли в деревню незамеченными, вместе с кружением снега и ветром. Чтобы не привлекать внимания, Сэм поставил Нову на ноги, но она часто заваливалась набок, поэтому он взял ее под руку.

– Я осмотрюсь и вернусь за вами, нужно найти дорогу, не охраняемую фрозами. – С этими словами Теневой страж скрылся в ближайшем переулке.

Сэм не успел его даже окликнуть, но чуть не заорал на всю улицу, когда понял, что мальчишка ушел с сумкой. Злость окатила Самаэля хлеще пронизывающего ветра.

– Нова… – Он потянул ее в сторону ближайшего амбара и, толкнув скрипящую дверь вовнутрь, затащил девушку за собой. В помещении было душно и воняло от одной единственной свиньи, топчущей грязь, но было безлюдно и тепло. – Спрячься здесь, я вернусь.

Ведьма хлопнула глазами, глядя на него как на сумасшедшего. Сэм совсем не понял ее опешившего взгляда.

– Что?!

– Ты сказал, что вернешься. – Нова устало улыбнулась ему, падая на тюк соломы. Девушка прижалась затылком к стене и шмыгнула носом. – Буду считать своим личным достижением, что добилась от тебя хоть такой доброты.

Теперь пришло время Сэма удивляться. Он и не заметил, что буркнул это вслух.

– Тебе показалось, – не найдя лучшего ответа, проворчал он и выскочил на улицу, плотно закрыв дверь амбара.

Оглядевшись, Сэм метнулся в том направлении, куда ушел Ренфрид. Сейчас было важно не упустить Теневого стража.

Самаэль проскользнул в узкий проход между домами, притираясь плечом к шершавой стене. Наконец он добрался до выхода из тесного лаза и чуть не налетел на северянина, караулившего на том конце. Проглотив ругательство, Сэм быстро отскочил обратно и дождался удачного момента, чтобы покинуть убежище. Когда фроз отошел, он выбрался на улицу и пошел наугад, надеясь, что духи-защитники не подведут и подарят ему крупицу удачи.

Если Ренфрид искал неохраняемый выход из деревни, логично было двигаться к окраине поселения, поэтому Сэм направился туда. Он петлял по улочкам еще какое-то время, благо их было немного, поэтому скоро он нашел среди домов знакомый силуэт. Прижавшись спиной к ближайшей постройке, он пригнулся и двинулся вперед, наблюдая за Ренфридом. Теневой страж точно с кем-то говорил, но незнакомец оставался в тени, и Сэм даже не мог предположить, кто может стоять напротив мальчишки. Сузив глаза, он внимательно осмотрел Ренфрида и заметил, что сумка с книгой по-прежнему висит у него на плече. Слава духам-защитникам, он не отдал ее. Наконец Теневой страж кивнул и протянул руку, его собеседник сделал то же самое. Сэму показалось, что они чем-то обменялись, но он не был уверен, ведь наблюдал издалека сквозь пелену снега. Распрощавшись с незнакомцем, Ренфрид повернулся к нему и направился в его сторону. Сэм ушел вбок и напрягся.

Ренфрид появился рядом, ничего не подозревая. Тогда Самаэль бросился на него. Он схватил парня за воротник и, потянув на себя, толкнул к стене, ударив в нее кулаком на жалком расстоянии от лица Теневого стража.

– Вот ты и попался, – прорычал Сэм ему и со всей силы заехал кулаком под дых, заставив Ренфрида сложиться пополам.

Самаэль схватил его за длинные русые волосы и вздернул голову вверх.

– Что ты передал тому человеку?

– Катись ты… – хрипло ответил Ренфрид и оттолкнул Сэма от себя. Он выпрямился и сдул пряди волос с лица. – Город кишит фрозами, – понизив голос, процедил Теневой страж. – Думаю, было разумно взять вот это. – Он вытащил из-за пазухи сверток, который Сэм видел в руке незнакомца, и протянул ему.

Не думая об осторожности, Самаэль вырвал предмет из ладоней Ренфрида и, развернув тряпку, обнаружил внутри кинжал. Их оружие, которое удалось украсть в порту Гроузоса, сразу же изъяли, стоило подняться на торговое судно. Сейчас они были совершенно незащищенными, и хоть один клинок был правда необходим. Сэм посмотрел на Ренфрида, замечая, что у того странно блестят глаза то ли от азарта, то ли от страха. Отдав клинок в руки Сэма, Теневой страж наверняка гадал, что будет дальше – его простят или заколют.

Самаэль не сомневался, Ренфрид что-то передал тому человеку. Это было очевидно. Он не был настолько внимателен к деталям, как Лоран, но и дураком себя не считал. Ему не могло показаться – мальчишка играл на две стороны… Играл? Крепко стиснув кинжал, Сэм почти ощутил горечь. Наверное, ему так хотелось поверить в то, что у него могут быть союзники, что он слепо доверился крысе.

Медленно в голове появился план. Если Ренфрид передал весть Лорану, скоро его призовут обратно ко двору или отправят за ним подмогу. Очевидное решение – убить Ренфрида, но у Самаэля был план получше.

Ниорин сказала, что Нерисса сама придет к ним. Теперь Сэм знал, что́ ее приведет в лес… Ведьма земли наверняка отправится искать Ренфрида, если от него не будет ответов какое-то время. Стража нельзя было убивать, он еще мог сыграть свою роль.

– Да, – выдержав паузу, хмыкнул Сэм, запихнув тряпицу в карман, а кинжал за пояс. – Вещица и правда нужная. – Он поднял глаза на Ренфрида и толкнул его в плечо подначивая. – Ты что, обделался? Надеюсь, хоть нашел выход из деревни, который не пасут фрозы?

Смятение, отразившееся на лице Теневого стража, можно было прочесть как аккуратный текст на пергаменте. Спустя паузу, Ренфрид кивнул, пятерней отбросив со лба пряди волос.

– Хорошо, нужно вернуться за Новой. – Сэм развернулся на пятках и хотел войти в переулок, как оттуда ему прямо в висок прилетел сильный удар.

Ноги тут же подкосились, Сэм завалился набок и почти упал, если бы Ренфрид не подхватил его вовремя.

– Твою мать… – Теневой страж молниеносно выхватил из-за его ремня кинжал и бросился вперед, закрывая Сэма собой.

Самаэль ничего не соображал, борясь с головокружением и пульсацией перед глазами, видел только, что Ренфрид мельтешит перед ним, принимая все удары на себя. Воин напротив Теневого стража потянулся за рогом, висящим на поясе, но Ренфрид перебросил кинжал из руки в руку и прошелся острой гранью по кисти берсерка, заставляя того выронить предмет на пол. Тогда северянин разинул пасть с белоснежными зубами и занес над головой секиру. Сэм догадался, что сейчас берсерк разнесет Ренфриду череп и сдаст его самого с потрохами. Он попытался выпрямиться, но, стоило пошевелиться, снова упал на колено, теряя ориентиры. Голова кружилась. Он поднял глаза, беспомощно наблюдая за дракой, время в его видении замедлилось, а снег будто и вовсе замер в невесомости.