Демоны, одетые в людей - Дарья Мышкина

беря в руки мягкую игрушку. — Кто этот твой маленький друг?

— Иоанн подарил, — вздохнула я, — миленький, не правда-ли?

Демон брезгливо одернул руку и сел рядом, доставая из кармана бархатную коробочку.

— Мишка, бесспорно, миленький, но он не будет сиять на тебе так же ярко, как мой небольшой подарок… — сказал Гронский, открывая крышечку.

Передо мной оказалась пара серебряных сережек, обрамленных тремя крупными бриллиантами. Я широко распахнула глаза и приняла презент.

— Они восхитительные и, кажется, жутко дорогие, Ян! — воскликнула я.

— И они отлично впишутся в колорит твоей слепящей миловидности, — дополнил Гронский.

— Ты прав, — кивнула я, снимая старые колечки.

Надев новые серьги, я спустилась к завтраку, попутно останавливаясь у каждого зеркала. Я казалась совершенно иной, обновленной и свежей. Такой, какой меня видел он. Мужчины способны понижать и возвышать женскую самооценку, незаметно влияя на очное восприятие. Это достаточно умно, ведь не любящая себя девушка никогда не сможет искренне полюбить любящего ее мужчину. Низкая самооценка толкает женщину к низости и грязным требованиям, приводящим ее к слепым саморазрушениям. Знающая же себе цену королева в жизни не допустит плохого отношения к себе, принимая на себя лишь достойные ее внимания ухаживания. По такой дорожке и стоит двигаться вперед, медленно вышагивая к собственному совершенству.

Легкая беседа за завтраком явственно настроила меня на грядущее задание. Расслабившись, я обратилась к Гронскому, ожидая услышать из его уст некое подобие наставления.

— Сегодня я встречусь с Иоанном, и мы узнаем то, что от нас так долго скрывали…

— Верно, — сказал Гронский, стряхивая пепел, — вечером Дара встречается с шабашем Германских ведьм, а Панора, не теряя ни минуты, уже движется в общество Готтлиба Гофмана. Встретившись, они вернутся в Россию с найденной информацией, если такая, разумеется, имеется и мы сможем созвать трибунал.

— Я, самую малость, волнуюсь… — поделилась я. — О чем мне говорить с Иоанном? Что он подумает?

— Тебя не должно волновать то, что о тебе подумает Иоанн, — со сталью ответил он.

Выдохнув, я взяла в руки телефон и набрала номер своего несостоявшегося друга.

Продолжительные гудки прервал знакомый и радостный, на удивление, голос.

— Ксюша! Ты наконец-то позвонила! — радовался друг. — Извини меня за ту ситуацию, я сам не знаю, что на меня нашло. Ты как?

— Все в порядке, я не обижаюсь, — спокойно ответила я, — не хочешь встретиться сегодня? Я соскучилась и мне нужно поговорить с тобой обо всем!

Гронский поднял бровь и вытянул губы, демонстрируя ревностное удивление.

— Конечно! — бодро согласился Иоанн. — Я сам хотел предложить! Куда пойдем? В кафе или по городу погуляем?

Я мельком глянула на демона. Он поднял палец вверх, указывая на первый вариант. Кивнув, я продолжила разговор:

— Пошли в кофейню, где я в первый раз попробовала Раф.

— Отлично, во сколько тебе удобно? — спросил ангел.

— Через пару часов, нормально? — спросила я, глядя на часы.

— Нормально! Буду ждать!

— До встречи… — прошептала я, кладя трубку.

Вместо скорби об ушедшей дружбе во мне зарождалась злоба. Я отбросила телефон в сторону и сжала кулаки, чувствуя, как внутри заворачивается глубок негативной энергии.

— Мне мерзко, Ян… — выдавила я. — Зная правду, его слащавые слова и радость кажутся мне фальшью. Как он может так со мной поступать? Как он смеет так себя вести после всего того, что случилось? Кажется, он верит в то, что я наивная дурочка и его план все еще способен воплотиться в реальность.

— Превосходно! — воскликнул Гронский. — Воспользуешься его ложными знаниями, принцесса! Будь он чуть умнее, нам бы пришлось идти по более кривым дорожкам, нежели эта!

— Да, все-таки в данной ситуации стакан наполовину полон, — улыбнулась я, — удача на нашей стороне.

Демон подошел ко мне и страстно поцеловал, с нежностью сжимая талию. Я обняла его за шею и зарылась носом в волосы, что так приятно пахли дорогим табаком. Слегка отстранившись, я заглянула в его глаза и прошептала, до боли стесняясь собственных слов.

— Кажется, я начинаю влюбляться…

— Кажется, я знаю, в кого… — с ехидством прошептал демон, наклоняя меня к полу.

— Не смей смущать меня еще больше, нечисть! — рассмеялась я. — Мне и без этого данные слова дались особо тяжко!

— Я знаю, — выпрямился он, — от того и приходится смущать.

— Искуситель! — выплеснула я, вырываясь из объятий. — Еще немного и я окончательно потеряю голову! Ой, зачем я это вслух сказала?

— Люди имеют свойство делиться со мной волнующей их правдой, — бархатно мурлыкал демон, — не стоит этому удивляться, Schönheit.

— И как же мне с тобой общаться? — усмехнулась я.

— Без лжи, — прищурился Гронский.

— А если я захочу соврать?

— Ты немедленно пожалеешь об этом, — шепнул на ухо демон.

Я развернулась к нему и бросила недовольный взгляд, с трудом переваривая данную фразу.

— Почему? — я напряглась.

— Я чувствую ложь столь же выразительно, как и «Jo Malone» на твоих запястьях, — сказал он, поднося к носу мою кисть, — от чего вранье, которое я совершенно не терплю в свой адрес, скрыть не получится.

В его словах не чувствовалось угрозы, только легкое предупреждение, ограждающее меня от возможных бед.

— Я тебя услышала, — расслабилась я, — врать мне бесполезно!

— Умение правильно лгать — одно из важнейших, ведь ложь зачастую полезна и даже обязательна в диалоге с нужным тебе человеком, — говорил демон. — Без нее бы не осталось истории, удивительных романов и чувственных событий…

— Но лгать тому, кто осведомлен о твой лжи — глупость, какой допускать не стоит, — поддержала я, — поэтому, можешь не сомневаться, я буду перед тобой честна. Я ведь не глупа?

— Ничуть, — отпустил Гронский.

— Слышать это от тебя — сильнейший комплимент, — нежно произнесла я. — И вообще, мне кажется, что комплименты о красоте — ничто, по сравнению с положительными высказываниями об уме.

— Не могу не согласиться с гением твоей мысли, — улыбнулся демон, отходя к столу, — но добавлю, что внешность, как и интеллект, не менее важна!

— Поддерживаю, человек с приятной внешностью имеет больший шанс на успех, так устроены люди, — ответила я, присаживаясь на стул. — Мы ведь первым делом оцениваем глазами, а не лезем изучать внутренний мир…

— Можно родиться уродом, но преподнести себя так, чтобы все считали тебя сошедшим с небес ангелом, — говорил Гронский, — а можно родиться ангелом, но запустить себя так, что все начнут считать тебя уродом.

— Опять же, все исходит от ума, даже внешность…

— Тебе повезло во всех аспектах, принцесса, — подмигнул он.

— Ой! Завалил меня комплиментами! — смутилась я. — Сейчас ведь упаду!

— Не стоит, тебе еще к Иоанну ехать, а с травмой головы это будет самую малость затруднительно… — улыбнувшись, сказал Гронский.

— Теперь, я могу вылечить свою голову