Невеста-наследница - Кэтрин Коултер

И он рассмеялся.

Синджен услышала женский голос, и ее охватил цепенящий страх. Она боялась шелохнуться, боялась открыть глаза. Голос был полон ненависти и злобы.

Это была тетушка Арлет.

— Так ты все еще не подохла, маленькая шлюшка? Ну, ничего, это легко исправить. И сопротивляться бесполезно — ведь ты сейчас слабее комара. Твой драгоценный муженек, молодой глупец, оставил тебя одну. На мое, так сказать, попечение, и уж я о тебе позабочусь, моя милая, позабочусь непременно.

— Тетя Арлет, — проговорила Синджен, открывая глаза. — Почему вы хотите, чтобы я умерла?

Тетушка Арлет продолжала говорить, будто не слышала ее, она бормотала так быстро, что ее слова почти сливались одно с другим.

— Я должна действовать быстро-быстро. Он наверняка скоро вернется, молодой глупец. Ты ему не нужна, на что ты ему сдалась? Ты англичанка, ты не наших кровей. Пожалуй, прижму-ка я к твоему лицу эту славную мягкую подушку. Да, так оно будет лучше всего. Так я уберу тебя отсюда навсегда. Тебе здесь не место, ты чужачка, ничтожная тварь! Да, я задушу тебя подушкой. Нет, это будет слишком очевидно. Мне надо быть хитрее. Но надо действовать, не то ты выживешь назло мне. Тогда ты сделаешь мою жизнь еще более невыносимой, не так ли? Я знаю, что ты собой представляешь — злобная, подлая, коварная. Да в придачу к тому еще и нахалка — обращаешься с нами всеми как с никчемными дикарями, командуешь, будто ты здесь хозяйка. Я должна, должна что-то сделать, иначе мы все пропали! Я знаю — ты даже сейчас замышляешь отослать меня прочь.

— Тетя Арлет, что вы здесь делаете?

Она резко повернулась и увидела Филипа, стоящего в дверях, уперев кулаки в бока.

— Папа велел вам уйти отсюда и больше не приходить. Отойдите от нее, тетя.

— Ах ты, гадкий мальчишка! Ты все испортил! Ты позоришь меня, Филип. Я ухаживаю за ней — иначе что бы я здесь делала? Уходи отсюда, уходи. Если хочешь, можешь привести сюда своего папочку. Да, приведи сюда этого проклятого лэрда.

— Нет, я останусь. Это вы, тетя, уйдите. И мой папа — не проклятый лэрд. Он самый лучший лэрд, какой только может быть.

— Ха! Где тебе знать, кто он на самом деле! Где тебе знать, что его мать — да, да, моя собственная сестра и твоя бабка — изменила своему мужу с водяным, да, с водяным, которого она вызвала из ада, чтобы он поселился в озере Лох-Ливен. Этот водяной принял облик человека — облик ее мужа, — но он не был ее мужем, потому что настоящий лэрд, ее муж, принадлежал одной мне. А у нее был только ее водяной, этот приспешник сатаны, демон, полный зла и пороков, и от этого существа, принявшего образ ее мужа, она и родила Колина. И он так же глубоко порочен и исполнен зла, как и его отец.

Филип не понимал ни слова из того, что она говорила. Он молча молил Бога, чтобы поскорее пришел его отец, или миссис Ситон, или Крокер, или кто-либо другой — кто угодно! О Господи, пожалуйста, пусть кто-нибудь придет. У тети Арлет ум за разум зашел, как выражается старый Элджер, местный бочар.

Филипу стало страшно — Бог, похоже, не слышал его горячих молитв. Тетя Арлет подходила все ближе и ближе к Синджен. Филип ринулся вперед и бросился на кровать, закрыв мачеху своим телом.

— Синджен! — закричал он, схватил ее и затряс изо всех сил. Он еще раз выкрикнул ее имя, и на этот раз она раскрыла глаза и посмотрела на него.

— Филип, это ты? Она уже ушла?

— Нет, Синджен, не ушла. Не засыпай, Синджен, пожалуйста, не засыпай!

— Убирайся отсюда, негодный мальчишка!

— О Господи, — прошептала Синджен.

— А известно ли тебе, глупый мальчишка, что ее настоящий муж — твой дед — повесил над своей дверью рябиновый крест, чтобы она не смогла войти? Он знал, что она занимается блудом с водяным. Но сатана прислал ей амулет, который предохранил ее даже от действия рябинового креста.

— Пожалуйста, тетя, уйдите.

Тетушка Арлет выпрямилась и медленно перевела взгляд с мальчика на женщину, которая лежала на постели, укрытая до подбородка одеялом. Глаза женщины были широко открыты и полны страха. Тетушке Арлет было приятно видеть этот страх.

— Ты привел к ней своего отца. Ты наполнил его уши лживыми баснями, заставил его почувствовать себя виноватым. Но ты же сам знаешь: он вовсе не хотел приезжать. Он хочет, чтобы она покинула наш дом. Он уже получил ее деньги, так зачем ему теперь обременять себя такой, как она?

— Пожалуйста, тетя, уйдите.

— Я слышала, как здесь толковали про водяных и рябиновый крест. Здравствуй, тетя, здравствуй, Филип. Как себя чувствует Джоан?

Филип вздрогнул, услышав голос Серины. Она бесшумно, как привидение, проплыла через спальню и сейчас стояла у края кровати.

— Ее зовут не Джоан, а Синджен, — сказал Филип. — Серина, уведи отсюда тетю Арлет.

— Но зачем же, мой дорогой? А что это тут говорилось о рябиновом кресте? Мерзкие штуки эти рябиновые кресты, тетя, я их терпеть не могу. Для чего вам было говорить о них? Не спорю, я, разумеется, ведьма, но рябиновый крест на меня не действует.

Филип слушал ее, не зная, что и думать. Но он больше не боялся. В своем уме Серина или нет, она не позволит тете Арлет причинить вред Синджен.

— Уходи, Серина, не то я коснусь тебя рябиновым крестом.

— Ничего вы не сделаете, тетушка. Вы не можете ничего мне сделать, и вы сами это отлично знаете. Я всегда буду сильнее вас.

Тетушка Арлет побледнела от ярости. Глаза ее стали холоднее, чем озеро Лох-Ливен в январе.

И тут, к величайшему облегчению Филипа, в спальню вошел его отец. При виде сцены, открывшейся его взору, он остановился и сдвинул брови. Его маленький сын распростерся на кровати, закрывая своим телом Джоан, словно желал защитить ее. Почему? Рядом с кроватью стояла Серина, красивая и отрешенная, будто сказочная принцесса, которая случайно зашла в сумасшедший дом и теперь не представляет, что ей делать.

Что до тетушки Арлет, то ее тощее лицо не выражало вообще ничего. Она смотрела вниз, на свои бледные руки, испещренные коричневыми старческими пятнами.

— Колин?

Он улыбнулся и подошел к кровати, Синджен проснулась и, похоже, наконец-то пришла в себя.

— Привет, Джоан. Вот ты и очнулась. Молодец!

— Что такое водяной?

— Нечистая сила, существо, которое водится в озере. Он способен принимать разные обличья, а силу свою получает от дьявола. Но какой странный вопрос. Почему ты его задаешь?

— Не знаю. Просто это слово отчего-то все время вертелось у меня в голове. Спасибо, что ответил. Дай мне, пожалуйста, пить.

Филип поднес к ее губам чашку с водой.

— Здравствуй, — сказала она ему. — Почему ты так на меня смотришь? Я что, стала очень страшной?