Лесная обитель - Мэрион Брэдли

Время от времени Эйлан ловила на себе пристальный взгляд Кейлин, но ее наставница тоже неважно себя чувствовала. Эйлан не знала, что беспокоит старшую жрицу, хотя они были с ней очень близки; возможно, ни к одной из других женщин Кейлин не испытывала такой привязанности. В ответ на вопрос Эйлан жрица объяснила, что у нее нарушился месячный цикл. Тогда девушка еще больше испугалась. Уж Кейлин никак не может быть беременна! Неужели за ее прегрешения боги наложили проклятие на всю Лесную обитель? Может, ее болезнь передалась Кейлин, а скоро от страшного недуга погибнут все? Эйлин не решилась задать эти вопросы другим жрицам.

Кейлин сорвала несколько листочков тимьяна, который выращивала на клумбе во внутреннем дворике Латис, и стала растирать их в руке, глубоко вдыхая свежий аромат, которым сразу же пропитался влажный утренний воздух. Она надеялась, что тимьян поможет ей избавиться от головной боли. По крайней мере, сегодня ее не мучают болезненные кровотечения, от которых она страдала все лето, и, может быть, это растение, взращенное землей, развеет ее страхи.

Вдруг она услышала, что за стенкой, в уборной, кто-то давится рвотой. Кейлин остановилась, чтобы посмотреть, кто это не спит в такую рань. Вскоре из уборной выскользнула фигурка в белой сорочке и быстрым шагом направилась к арке, стараясь проскочить незамеченной. Впервые за многие недели у Кейлин пробудилась интуиция. Она сразу поняла, кто эта женщина и почему ее тошнило.

– Эйлан, подойди ко мне! – окликнула Кейлин девушку. За годы, проведенные в Лесной обители, Эйлан привыкла подчиняться приказам старших жриц; она послушно вернулась, едва передвигая ноги. От глаз Кейлин не ускользнуло, что лицо у девушки осунулось, грудь налилась. «Из-за собственных невзгод я перестала замечать, что творится вокруг», – ругала себя жрица.

– И давно у тебя это началось? После Белтейна? – спросила она. – Эйлан смотрела на Кейлин, морщась от боли. – Бедное дитя! – Кейлин протянула к ней руки, и девушка, громко всхлипывая, уткнулась ей в плечо.

– О, Кейлин, Кейлин! Я думала, что заболела… Думала, что скоро умру!

Кейлин гладила ее по волосам.

– У тебя были месячные кровотечения за последнее время? – Эйлан покачала головой. – Значит, ты носишь в себе жизнь, а не смерть, – сказала жрица и почувствовала, как хрупкая фигурка, которую она обнимала, задышала свободнее.

На глаза навернулись слезы. Все это, конечно, было ужасно, но в Кейлин проснулась отчаянная зависть. Ее собственное тело отказывается ей служить, а она не может понять, что с ней: или она утратила способность иметь детей, так и не родив ни разу в своей жизни, или в ней угасает сама жизнь.

– Кто сотворил с тобой такое, родная моя? – едва слышно проговорила Кейлин, уткнувшись губами в волосы девушки. – Вот почему ты такая тихая в последнее время. Что ж ты мне-то ничего не сказала? Или думала, я не пойму!

Эйлан взглянула на Кейлин красными от слез глазами, и жрица вспомнила, что эта девушка никогда не лжет.

– Меня не изнасиловали…

Кейлин вздохнула.

– Значит, это тот молодой римлянин. – Слова Кейлин не требовали ответа. Эйлан молча кивнула. – Бедняжка, – промолвила наконец Кейлин. – Если бы ты рассказала мне сразу, это можно было бы предотвратить, но ты уже на четвертом месяце беременности. Нам придется сообщить Лианнон.

– Что она сделает со мной? – дрожащим голосом спросила Эйлан.

– Не знаю, – ответила жрица. – А что она может сделать? – По закону древних жрицу, которая нарушила обет целомудрия, предавали смерти, но Кейлин была уверена, что Эйлан друиды ни за что не посмеют казнить. – Скорей всего, тебя ожидает изгнание из Лесной обители. Но ты, очевидно, была к этому готова. Думаю, это самое страшное, что может случиться.

«А если они решат наказать ее более сурово, – яростно думала Кейлин, чувствуя прилив былой энергии, – им придется иметь дело со мной!»

– Мерзавка, грязная тварь! – кричала Лианнон. На щеках Верховной Жрицы выступили красные пятна. Эйлан отпрянула в сторону. – Кто он?

Эйлан затрясла головой, глядя на Лианнон пылающим взором.

– Ты сама отдалась мужчине, никого не позвала на помощь? Ты предала нас! Ты хотела опозорить нас всех? Или ты просто ни о чем не думала? Предаваться плотским утехам, как животное, а мы все так заботились о тебе… – Лианнон хватала ртом воздух; из горла у нее вырывались какие-то нечеловеческие клокочущие всхлипы.

Кейлин не сомневалась, что Верховная Жрица разгневается, узнав про беременность Эйлан, но никак не предполагала, что будет такой скандал. Здоровье Лианнон с каждым днем ухудшалось, она раздражалась по пустякам, и Кейлин поняла, что сегодня не следовало приходить к ней с таким известием. Но теперь было поздно. Неожиданно Лианнон подскочила к девушке и, ударив ее по лицу, снова закричала:

– Ты думаешь, это священная страсть? Да ты просто блудница!

– Лианнон… – Кейлин одной рукой обхватила старую женщину за плечи, почувствовав, как та немного расслабилась. – Тебе нельзя так волноваться. Успокойся, матушка. Сейчас напою тебя настоем. – Она провела ладонью по лбу женщины, и Лианнон обвисла в ее объятиях. Свободной рукой Кейлин налила из бутыли питье и поднесла чашу к губам Верховной Жрицы. Комната наполнилась ароматом мяты. Лианнон сделала несколько глотков, затем прерывисто вздохнула.

Эйлан по-прежнему стояла перед ней в оцепенении. Она не плакала. Страх перед встречей с Верховной Жрицей отнял у нее слишком много сил. В остальном же придется положиться на волю богов. В данный момент Эйлан была огорчена тем, что Лианнон разозлилась на нее, а что станет с ней самой, девушке было безразлично. Верховная Жрица наконец-то пришла в себя; от гнева не осталось и следа.

– Сядь! – недовольно промолвила она. – Мне трудно смотреть на тебя, когда ты стоишь. Шею ломит.

Кейлин жестом указала на треногий табурет, и девушка послушно села. В ней все еще кипела обида, глаза жгло сухим пламенем.

– Ну, ладно, – проговорила Лианнон почти обычным тоном. – Что же нам делать? Прости, что я ударила тебя, но своим поступком ты расстроила наши планы… – Нахмурившись, Лианнон умолкла. – В общем, надо что-то придумать. Пожалуй, следует сообщить Арданосу.

– Клянусь жизнью, не понимаю, при чем тут Арданос, – вмешалась Кейлин. «А впрочем, это ведь его планы расстроила Эйлан!» – добавила она про себя. – Эйлан не первая и, я уверена, не последняя, носит в себе плод страсти, разожженный кострами Белтейна. Конечно, будь она дочерью и внучкой менее влиятельных особ, все обошлось бы куда спокойнее. Но Арданосу и Бендейджиду придется смириться с этим! Эйлан – жрица Вернеметона, и ее судьба касается только нас. Или мы сами не сообразим, как поступить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});