Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй

но следовало позвонить еще и матери. Амелия тянула время в поезде, виня туннели и плохой сигнал, но на самом деле она просто боялась, что, произнеся эти слова вслух, Шарлотта окажется еще дальше, а ее исчезновение станет еще более реальным.

Глупости, решительно сказала она себе. Нехотя она пролистала телефонную книгу в поисках номера матери. Нужно было рассказать ей, что происходит.

– Алло, мама?

– О, как хорошо, что ты позвонила. – Грейс обрадовалась, услышав голос дочери, не придавая большого значения тому, что звучал он немного странно. Она ухватилась за звонок как за соломинку, в надежде отогнать непрошеные мысли. Она была готова обсуждать ужин, и пироги, и, возможно, раннее возвращение Амелии домой с работы. Ужин с дочерью пришелся бы как нельзя кстати. – Я знаю, что пироги со стейком вкуснее, если промариновать мясо в течение ночи, – начала она, заполняя неловко повисшую тишину, – но у меня в морозилке осталось немного тушеной говядины, и я подумала, что, добавив бульона, из этого тоже можно сварганить весьма приличную начинку для выпечки. – Она сделала паузу. – На ужин, – добавила она. – Если ты сегодня не слишком поздно вернешься домой. – То ли на линии были помехи, то ли у Грейс шумело в ушах. – У тебя там ветрено? – спросила она, не в силах разобрать, что говорит Амелия. – Надеюсь, ты не мокнешь под дождем, – добавила она. – У нас льет как из ведра.

Свист ветра внезапно прекратился.

– Так-то лучше, – сказала Грейс. – Ты внутри? Где ты находишься?

– На пароме, – ответила дочь. – Я спустилась под палубу. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Нескольких коротких фраз спустя Грейс почувствовала, как ее мир рушится.

– Я еду, – сказала она, уже потянувшись за сумочкой. – На ближайшем пароме.

– Нет, – сказала Амелия. – В этом нет необходимости.

– Я хочу быть рядом, – ответила Грейс. – Ты не должна быть одна. Я помогу.

– Ты ничем не можешь помочь.

– Нет, могу, – решительно сказала Грейс. – Я могу пойти на ее поиски, могу поспрашивать окружающих. Могу…

– Не приезжай. Лучшее, что ты можешь сделать, это остаться дома и ждать, вдруг она позвонит.

Грейс не стала спорить. Не стала настаивать. Сейчас это было не главное.

Главным была Шарлотта. И ее перепуганная мать.

– Хорошо. – Она старалась говорить как можно спокойнее. – Тебе виднее.

– Я кладу трубку, – сказала Амелия. – Не хочу занимать линию.

– Позвони, если тебе что-нибудь понадобится, – попросила Грейс.

Амелия уже сбросила вызов.

Шарлотта открыла глаза, но увидела перед собой одну лишь тьму. В голове стучало, и она закоченела от холода. Она вытянула руку, чтобы ощупать голову, но ударилась локтем обо что-то острое и твердое. Она вскрикнула от боли.

– Шарлотта? – Чья-то рука коснулась ее лодыжки.

– Сэмми? – прохрипела она.

– Слава богу, – вздохнул Сэмми. – Я думал, что ты…

– Что случилось? – спросила Шарлотта. Она попыталась сесть, но обнаружила, что болела не только голова. Болело везде.

– Не шевелись, – скомандовал Сэмми. – Сомневаюсь, что смогу затащить тебя сюда снова, если ты упадешь.

Шарлотта чуть приподняла голову и впотьмах смогла разглядеть Сэмми, который сидел, обхватив ноги руками. Его била дрожь.

– Где мы?

– В пещере все еще. На выступе.

– Как я сюда попала?

– Тебя принесло волной. Я вышел наружу, втащил тебя обратно и кое-как поднял на камень. – Он замолчал. – У тебя было сильное кровотечение, – добавил он. – И я, кажется, ударил тебя еще пару раз. Прости.

– Ты спас меня, – сказала Шарлотта.

– Ты первая меня спасла.

Она снова попыталась сесть, но в ушах странно хлюпало, как будто в них затекала вода. Шарлотта почувствовала брызги на своем лице. Она опустила руку и пошарила вокруг себя.

Вода, холодная.

Море продолжало прибывать, и довольно быстро.

– Здесь с нами все будет в порядке, – прошептал Сэмми. – Правда?

Другой рукой Шарлотта дотронулась до стены пещеры, рядом со своей головой. Стена была покрыта чем-то мягким и влажным.

Ряской.

– Очень на это надеюсь, – сказала она. Но вода поднималась еще и еще, и она поняла, что надеяться больше не на что.

Глава 24

– Мы делаем все, что в наших силах, миссис Сэйерс, – сказал полицейский. – Фотографии Шарлотты и Сэмюэля разосланы всем офицерам острова. Береговая охрана обыскивает ближайшие пляжи и пещеры – это стандартная процедура. Мы найдем их.

– С Божьей помощью. – Мать Сэмми опять стиснула руку Амелии. – Помолимся за них.

Амелия стряхнула ее ладонь. Эта женщина была невыносима. От ее бесконечных упоминаний о Боге Амелия готова была закричать. Несмотря на ужасное поведение Тома в последнее время, ей хотелось, чтобы он был рядом. Он бы не сидел сложа руки. Он бы что-нибудь придумал, привлек дополнительные ресурсы, помимо полиции, он бы сохранил трезвость мысли.

– Неужели больше ничего нельзя сделать? – спросила она. – Вы обращались за помощью к неостровной полиции?

Полицейский ощетинился.

– Мы более чем в состоянии справиться с этим своими силами, – сказал он. – Уверен, ваша дочь скоро объявится.

– Аминь, – произнесла мать Сэмми.

Амелия отвернулась от них. Она понимала, что, нарываясь на конфликт с полицией и мамой Сэмми, делу не поможет, но была готова лезть на амбразуру, если понадобится. А пока она сделала глубокий вдох, еще раз оглядывая территорию лагеря.

Миссис Варга сидела, сжавшись в комочек, возле одной из палаток. Ее обнимал мистер Браун. Глядя на них двоих, она вновь испытала острый приступ тоски по Тому. Она оставила ему несколько голосовых, но он не перезвонил. Вероятно, был занят своей новой девушкой, активно сопя на курсах дыхательной гимнастики для беременных.

Эта мысль разозлила ее еще больше, и она решила пойти и снова накричать на миссис Варгу. Учительница проявила чудовищную халатность, выпустив детей из поля зрения даже на секунду. Амелия двинулась в их сторону, но взгляд мистера Брауна заставил ее остановиться. Что-то в его глазах, какая-то невыразимая чуткость наводила на мысль о тоске и потере.

Амелия обнаружила, что желание устроить скандал уступило желанию расплакаться. Она открыла рот, пытаясь перенаправить свои эмоции обратно в русло гнева, преобразовать их во что-то, что она могла контролировать, но вместо этого из ее горла вырвался всхлип. Затем, совершенно неожиданно, мать Сэмми заключила ее в объятия, которых Амелия старательно избегала с момента своего приезда, и в следующее мгновение она обнаружила, что рыдает в мягкий полиэстеровый шарф женщины.

Объятия оказались теплыми, несмотря на уличный холод, и напомнили Амелии о том случае, когда она в детстве упала с самоката. Она взвыла от невыносимой боли в колене. Грейс усадила Питера обратно в коляску и подбежала к ней, подхватила на руки и пообещала, что все будет