Жизнь не сможет навредить мне - David Goggins

жестокостью и завершали три отдельных этапа подготовки.

Сначала нас разделили на группы по двенадцать человек, и все вместе мы провели пять дней и четыре ночи в предгорьях на этапе Форт-Беннинг. Нам давали очень мало еды - один-два MRE в день - и всего пару часов сна за ночь, пока мы наперегонки преодолевали пересеченную местность между станциями, где нам предстояло выполнить ряд заданий, чтобы доказать свое мастерство в том или ином навыке. Лидерство в группе переходило от одного мужчины к другому.

Горный этап был в разы сложнее, чем в Форт-Беннинге. Теперь нас объединили в команды по двадцать пять человек, которым предстояло преодолевать горы на севере Джорджии, а в Аппалачах, дружище, зимой бывает до смешного холодно. Я читал истории о чернокожих солдатах с серповидноклеточным синдромом, которые умирали во время горной фазы, и армия хотела, чтобы я носил специальные жетоны с красным корпусом, чтобы предупредить медиков, если что-то пойдет не так, но я вел за собой людей и не хотел, чтобы моя команда думала обо мне как о каком-то больном ребенке, поэтому красный корпус так и не попал на мои жетоны.

В горах мы научились спускаться по раппелю и скалолазанию, а также другим альпинистским навыкам, освоили технику засады и горного патрулирования. Чтобы доказать это, мы отправились на два отдельных четырехночных полевых учения, известных как FTX. Во время второго FTX разразилась буря. Тридцатимильные ветра в час сопровождались ледяным и снежным дождем. Мы не взяли с собой спальные мешки или теплую одежду, и у нас снова было очень мало еды. Все, что мы могли использовать, чтобы согреться, - это подкладка пончо и друг друга, что было проблемой, потому что прогорклый запах в воздухе был нашим собственным. Мы сожгли столько калорий без должного питания, что потеряли весь жир и сжигали собственную мышечную массу в качестве топлива. От гнилостной вони слезились глаза. Она вызывала рвотный рефлекс. Видимость сузилась до нескольких футов. Парни хрипели, кашляли и били молотком, их глаза были расширены от ужаса. Я думал, что в ту ночь кто-нибудь точно умрет от обморожения, переохлаждения или пневмонии.

Когда во время полевых испытаний вы останавливаетесь на ночлег, отдых короткий, и от вас требуется поддерживать безопасность в четырех направлениях, но перед лицом этого шторма взвод Браво не сдался. В целом это были очень жесткие люди с кучей гордости, но они были нацелены прежде всего на выживание. Я понимал этот порыв, и инструкторы не возражали, потому что мы находились в режиме чрезвычайной ситуации, но для меня это давало возможность выделиться и показать пример. Я смотрел на тот зимний шторм как на платформу для того, чтобы стать необычным среди необычных людей.

Независимо от того, кто вы, жизнь будет предоставлять вам подобные возможности, где вы сможете проявить себя неординарно. Во всех слоях общества есть люди, которые наслаждаются такими моментами, и когда я вижу их, то сразу узнаю, потому что это обычно тот парень, который в полном одиночестве. Это костюм, который в полночь еще в офисе, а все остальные уже в баре, или дикарь, который отправляется в спортзал сразу после сорокавосьмичасовой операции. Она - пожарный, который вместо того, чтобы лечь в постель, точит бензопилу после двадцатичетырехчасовой работы на пожаре. Этот менталитет присущ всем нам. Мужчина, женщина, натурал, гей, черный, белый или фиолетовый в горошек. Каждый из нас может стать тем человеком, который летит весь день и ночь только для того, чтобы вернуться домой в грязный дом, и вместо того, чтобы обвинить семью или соседей, убирает его прямо сейчас, потому что отказывается игнорировать невыполненные обязанности.

Во всем мире есть такие удивительные люди. Для этого не нужно носить форму. И дело не в том, что они окончили все сложные школы, получили все нашивки и медали. Речь идет о том, чтобы хотеть этого так, как будто завтра не наступит, потому что оно может и не наступить. Речь идет о том, чтобы думать о других прежде, чем о себе, и выработать свой собственный этический кодекс, который отличает вас от других. Одна из таких этик - стремление превратить все негативное в позитивное, а когда наступит буря, быть готовым возглавить ее с самого начала.

На вершине горы в Джорджии я думал о том, что в реальном мире подобная буря стала бы идеальным прикрытием для вражеской атаки, поэтому я не стал объединяться в группы и искать тепла. Я набрал поглубже, приветствовал ледяную и снежную резню и удерживал западный периметр, как будто это был мой долг - потому что так оно и было! И мне нравилась каждая секунда. Я щурился от ветра, и когда град жалил мои щеки, я кричал в ночь из глубины своей непонятой души.

Несколько парней, услышав меня, выскочили из-за деревьев на севере и встали во весь рост. Затем еще один парень появился на востоке, и еще один - на краю склона, обращенного к югу. Все они дрожали, кутаясь в свои жалкие пончо. Никто из них не хотел быть там, но они поднялись и выполнили свой долг. Несмотря на один из самых жестоких штормов в истории Школы рейнджеров, мы удерживали полный периметр, пока инструкторы не передали нам по рации, чтобы мы возвращались с холода. В буквальном смысле. Они поставили цирковой шатер. Мы зашли внутрь и ютились там, пока буря не утихла.

Последние недели в Школе рейнджеров называются "Флоридским этапом" - десятидневным FTX, в ходе которого пятьдесят человек преодолевают Панхендл, GPS-точка за GPS-точкой, как единое целое. Все началось с прыжка по статической линии с самолета на высоте 1500 футов в прохладные болота возле Форт-Уолтон-Бич. Мы переходили реки вброд и вплавь, устанавливали веревочные мосты и с помощью рук и ног перебирались на другой берег. Мы не могли остаться сухими, а температура воды была тридцать - сорок градусов. Мы все слышали историю о том, что зимой 1994 года было так холодно, что четверо потенциальных рейнджеров погибли от переохлаждения во время "Флоридского этапа". Нахождение рядом с пляжем и замерзание напомнило мне "Адскую неделю". Всякий раз, когда мы останавливались, парни неконтролируемо дрожали, но я, как обычно, сосредоточился и не хотел показывать слабость. На этот раз речь шла не о том, чтобы завладеть душами наших инструкторов. Речь шла о том, чтобы придать мужества тем, кто испытывал трудности. Я бы переплыл реку шесть раз, если бы это было необходимо, чтобы помочь одному из моих ребят