Последний реанорец. Том XII – Часть II - Вел Павлов

обращалась и не ко мне вовсе. — Сам ненавистник жизни собственной персоной и та еще заноза в моей заднице… Точнее уже в наших. Кто бы сомневался, что ты пойдешь на подобное. Если честно, то я помню все твои оскорбления в свой адрес. Все до единого! Меня коробило каждое твоё слово и ныне ты получишь по заслугам.

Кто бы сомневался, что она припрётся первой, чтобы позлорадствовать.

Я слышал отчетливые шаги. Три пары шагов и только. Более ничего. Всё остальное стихло. Даже кровожадный рёв прекратился, будто бы время остановилось. А значит всё бодрствующее трио судей здесь.

Смерть. Жизнь. Время.

Значит, не за горами появление и остальных.

— Управляющие стихиями, — прокашлял тихо я. — Какая честь. Что касательно тебя, — хмыкнул я. — То не жалею ни о едином своём слове. Заслужила!

— Ты забыл своё место, смертный? — раздался следом практически безэмоциональный тон другого судьи. — Ты хоть ведаешь, что натворил? Ты нарушил договор! Нарушил все заветы! ТРИ! ВСЕ ТРИ ЗАВЕТА ЗА РАЗ!!! — голос всё также звучал безэмоционально, но его громкость уже поражала. — ЭТО ТАБУ!!! ТЫ НАРУШИЛ ДРЕВНЕЕ СОГЛАШЕНИЕ!!! ИЗ-ЗА ТЕБЯ НАМ ПРЕДСТОИТ НАВОДИТЬ ВОЗНИКШИЙ В АСТРАЛЕ ХАОС! ТОЧНЕЕ ЕГО УЖЕ НАВОДЯТ! ТАКОГО НЕ БЫЛО БОЛЬШЕ ТРЁХ ТЫСЯЧ ЛЕТ! ТЫ ДАЖЕ УМУДРИЛСЯ ВОЗЗВАТЬ К НАМ, КАК К КАКОЙ-ТО РЯДОВОЙ СИЛЕ!

— Не бормочи… — отмахнулся с улыбкой я, а затем собрав утекающие куда-то силы, попытался поднять голову чуть выше. — Если потребуется, то снова это сделаю… Да, считай, что я и вправду забыл своё место.

Взгляд мой всё также был затуманен, но три едва видимых и высоких стихийных силуэта я всё-таки успел рассмотреть.

Это оказались всего-навсего гуманоидные образы. По-своему величественные силуэты трёх различных цветов. Ярко-изумрудный выделялся на фоне двух прочих, далее шла смесь черного и белого, последним была практически невидимая и расплывчато-прозрачная тень.

— Ты смеешь дерзить мне? — сухо декларировало Время, сделав шаг навстречу. — Одна моя мысль и ты будешь вечно испытывать доселе невиданные муки.

— Ну так… давай, — печально прошептал я, собирая все силы воедино и на покачивающихся ногах, под треск собственной кожи и тихий хруст костей в теле, медленно выпрямился во весь рост, попутно с этим глядя туда, где должны по идее находиться глаза собеседника. — Вперед, судья… Время — твоя вотчина. Возобнови его ход. Накажи преступника. Но ты ведь не можешь этого сделать, — усмехнулся злорадно я, — потому как тоже нарушишь запрет.

Силуэт невиданной силы был более чем на метр выше меня. Но, как ни странно, я не чувствовал от неё или него враждебности или же раздражения. Правда, я ни от кого из них ничего не ощущал. Лишь бездонная пропасть пустоты простиралась вокруг меня.

— Ему осталось недолго, — спокойно декларировала управляющая Жизни, а затем весьма игриво облетела меня по кругу и даже принюхалась. — Всё-таки реанорец. Рунное тело идеальное. Третий оборот. Ты на пике своих сил… был… совсем недавно. Но вздумал нарушить запрет. За что и поплатился.

— Так или иначе, на твой народ будет наложено клеймо позора и их отрежут от Астрала! Носители Высшей речи заплатят за всё. Они лишатся своей силы и будут уничтожены один за другим. Ну а что касательно тебя, то…

Если честно, то в этот момент мне захотелось рассмеяться. Что в итоге я и сделал. Попросту расхохотался, как безумный маньяк. Так громко и заливисто, как только смог. Тело разрушалось на глазах при любом малейшем движении, да и стоять было трудно, но я продолжал смеяться… Смеяться до слёз… Горьких и обидных слёз.

Как я и рассчитывал. Судьи совсем не контактируют между собой. Да и собираются вместе, по-видимому, только в такие моменты для наказания неугодных идиотов, как я. По-своему, они всемогущи, но большинство существ для них не более чем пыль под ногами. Боюсь даже представить на что пошла Бездна, чтобы заключить такой выгодный договор для моего глупого народа, который погряз в итоге в раздоре.

— Вперёд, — сквозь полубезумный смех выпалил я. — Начни исполнение своего приговора. Я знаю, что меня ждет. Можешь начинать истребление моего народа. Слишком много времени это не займет. Вся раса реанон ныне перед тобой! Но судья Времени не знает, да? Это ведь не его прерогатива следить за подобным, не так ли? — гораздо шире улыбнулся я, со вселенским трудом взглянув в сторону той, кто до сих пор молчаливо находилась в стороне.

На целое мгновение возникла неловкая пауза. В эту самую секунду мне даже померещилось, что управляющий Временем находится в замешательстве, а затем он невольно обернулся в сторону упомянутой.

— О чем лопочет носитель Высшей речи? Чего я не знаю?

— Все остальные давно уничтожены, — невозмутимо отозвалась Смерть. — Весь народ расы реанон в одном лице перед тобой. Он последний в своем роде. Последний, кто несет в себе все тайны сородичей.

— Давайте… Действуйте, — прошептал я одними губами. — Я… нарушил запрет. Я… создал вам головную боль и породил проблему, с которой вам теперь разбираться. Я… вышел за грань дозволенного. Я и вправду последний реанорец. Мне платить по счетам и… мне нести бремя позора и ответственности. Не привыкать… уже как-то…

— Стоп! Подождите… — вдруг ни с того ни с сего опомнилась Жизнь и резко приблизившись, и чуть согнувшись, заглянула в моё искаженное стихиями лицо. — Это… это человек… Он… он реанорец… но и… одновременно с этим человек…

Почти в тот же момент та живо выпрямилась и с вопросом уставилась на черно-белую тень.

— Ты? Твоих рук дело? Ты с ней якшалась, да? Снова…

Впрочем, договорить она не успела, потому как в этот самый миг раздался громогласный бас, и всего на долю мгновения мрачное небо озарилось сразу несколькими ослепительными вспышками. И к трём силуэтам добавилось еще семеро.

— КТО⁈ КАКОЙ МЕРЗАВЕЦ НАРУШИЛ ДРЕВНИЙ ДОГОВОР⁈ КТО ВЗДУМАЛ ПРОБУДИТЬ И ПРИЗВАТЬ НАС⁈

Огонь. Ветер. Вода. Земля. Тьма. Свет. Пространство.

Явились и пробудились все судьи. По-своему немыслимое событие.

От прибывшей семерки, в отличие от Жизни, Смерти и Времени я ощущал эманацию знакомых энергий, а цветовая гамма оказалась сродни силе, которой они управляли. Под их напором организм начал разрушаться всё быстрее, а затем и моя сила воли дала слабину. Однако реанорец никогда не упадёт на колени, даже в присутствии таких существ. Если уж умирать, то стоя. Лишь следуя одним инстинктам громовое копьё отозвалось на мой зов и появилось в руках, а после вонзив его перед собой и опершись на древко я с равнодушным взором уставился на десять судей. На силу, что за пару мгновений может стереть в пыль целый мир.

К тому же данный выкрутас с копьём не укрылся от управляющих и те один за другим, обратили всё своё внимание на меня.

Вперед почти моментально выступил пламенный силуэт, который горланил пуще остальных и поравнявшись с Жизнью, Смертью и Временем, тот гулко втянул в себя окружающий воздух и уставился в мою сторону.

— Эфир! — выпалил яростно он. — Реанорец! Еще тогда я знал, что вам нельзя доверять! Значит, произошедшее твоих рук дело⁈ Ты представить себе не можешь в какой хаос пришел Астрал из-за слияния стольких чужеродных сил и первостихий! Ты сделал это дважды! ДВАЖДЫ! Так еще и надумал преобразиться в высшее существо без надлежащего становления! Но всё это меркнет и бледнеет перед тем, что ты посмел призвать нас…

— Не бухти… папаша, — еле слышно и отрывисто прошептал я, вцепившись в копьё словно в спасательный круг. — Другим лекции… читать будешь. Я знал на что шел, так что давай… без излишней показухи…

От подобного обращения пламенный силуэт невольно опешил и слегка погас, а Жизнь ни с того ни с сего удовлетворённо прыснула.

— Огонь, не обращай на него внимания, его время на исходе. Я бы даже сказала, что он находится в весьма выгодной ситуации. Старые договора к нему не применимы… Лишь окажем услугу… Но вот душа…

Правда, и её игривое настроение разом улетучилось, когда вновь продолжила говорить Смерть.

— Не получится. Его душа его и только его. Я не смогу её забрать.

Что? Моя душа? Неужели Бээаллинарэ… еще тогда? Или же перед своим уходом? Ушам не верю… Так вот что означали её слова!

— Его покровительница доставляет слишком много проблем, — вдруг раздался спокойный голос напрочь черного силуэта. — С этим нужно что-то делать.