Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монах тоже вышел наружу, не обращая внимания на мороз и снежинки, падавшие на бритую голову. Оглядевшись, он указал на какую-то точку в скале рядом со входом. Косухин сообразил, что это место включения механизма, сдвигающего камень с места.
– Ну, в общем, пошел я…
Монах поднял руку в благословляющем жесте, затем вновь показал вверх, в холодное темное небо.
– Не-а, – невесело усмехнулся Степа. – Не оттуда я. И ходу мне туда, по вашим, по поповским законам, нет, потому как убеждений я марксистских…
Но старый монах вновь упрямо указал на небо, затем его рука повелительным жестом метнулась к Шекар-Гомпу, и в глазах полыхнул гнев…
…Дверь закрылась, и Степа остался один под мелким, бесшумно падавшим снегом. Надо было идти. Косухин засунул руки в карманы и быстро зашагал к монастырю.
Глава 5. Шекар-Гомп
Днем Шекар-Гомп не произвел на Косухина особого впечатления. Он оценил масштаб стройки, но все это было не бог весть как интересно по сравнению с Челкелем. Не хватало серебристой стрелы «Мономаха», которая сразу придавала происходящему особый смысл. Шекар-Гомп прятал свои тайны глубоко под землей. Степа чувствовал нечто вроде любопытства – и не более. Но теперь, ночью, он понял, что ошибся. Лучи мощных прожекторов заливали окрестность, не оставляя ни единой тени. Четче, чем при неярком свете зимнего дня, вырисовывались ровные ряды бараков, неспешно двигавшиеся возле взрезанной тверди горы гигантские подъемные краны. Сам Шекар-Гомп тонул во темноте, словно огромное черное пятно посреди ослепительного, но мертвенно-холодного света. Казалось, даже лучи прожекторов не в силах прорвать завесу тьмы, поглотившей монастырь.
Да, теперь Шекар-Гомп смотрелся иначе, Косухин вспомнил то, что пришло на ум при первом взгляде на монастырь: «Сила!» Неведомая Сила правила здесь, сгущаясь за древними стенами, и он, красный командир Степан Косухин, должен идти туда, чтобы выполнить задуманное. Идти в одиночку.
Тень кончилась. Степа шагнул на ярко освещенный прожекторами склон. Стало неуютно, но Косухин заставил себя держаться как можно более ровно, идти неспешно, и даже вынуть руки из карманов. В общем, его затея была не безумнее того, что уже приходилось совершать за последние два года. Он видел, как без боя сдавались огромные города, бросали оружие полки и дивизии – достаточно было кому-то не испугаться и настоять на своем. И в том, что «Мономах» ушел в небо, есть и его, Косухина, заслуга. Ростислав, конечно, на него обидится и даже посчитает невесть кем, чуть ли не сообщником тех, со свастиками, но Степа считал, что должен быть выше обывательских эмоций. Силу, угнездившуюся в Шекар-Гомпе, не сокрушить в лоб. Кроме того, странный ночной гость велел именно ему, Косухину, разузнать, что творится здесь. Выходит, как ни кинь, он поступает верно…
Степа прошел метров триста по ровному чистому снегу, но, похоже, никто не обращал на него внимания. Монастырь молчал, словно появление незваного гостя было здесь делом обычным и вполне допустимым. Косухин начал опасаться, что его расчеты ошибочны. А что, если его просто срежут пулеметной очередью с ближайшей вышки? На миг стало холодно, но Степа сцепил зубы и зашагал дальше. Нет, не должны! Он идет открыто, не прячась, не пытаясь перебраться через ограду. Значит, он должен вызвать по крайней мере любопытство. Правда, весь расчет Косухина строился на том, что его должны встретить люди – хорошие, плохие, но люди. А что, если здесь лишь такие, как славные бойцы 305-го? Перед глазами встало страшное, неузнаваемое лицо Феди Княжко…
Издалека доносился гул работающих машин. Можно было уже разобрать, что он идет со стороны стройки, но не от подъемных кранов – они поднимали свои решетчатые шеи почти бесшумно, а откуда-то из-под земли, из потревоженных недр…
Косухин ускорил шаг. Все равно, сворачивать поздно, склон горы был совсем рядом, можно даже рассмотреть длинный ряд вырубленных в скале ступеней. И вдруг словно повеяло ледяным ветром. Сердце сжалось. Из темноты вынырнули серые тени. Секунда – и три огромных пса окружили Степу, молчаливо скалясь и сверкая красноватыми глазами.
– Ну, привет! – выдохнул он. – Давно, чердынь-калуга, не виделись…
Стало ясно, что за ним давно следили, а не вмешивались потому, что он шел туда, куда привели бы и так – ко входу в Шекар-Гомп. А вот теперь ему велено подождать.
Люди в черных полушубках появились внезапно. Степа даже не понял, откуда – то ли из тени, лежавшей на горе, то ли со стороны. Косухин взглянул в лицо первому, кто подошел к нему, и облегченно вздохнул – оно оказалось самым обыкновенным, человеческим, к тому же косоглазым.
Солдаты в черном секунду выждали, затем винтовки дрогнули, через мгновенье четыре ствола смотрели Степе в грудь. Так и подмывало поднять руки, но Косухин решил рискнуть.
– Но-но! – произнес он, расправив плечи. – Старшого, живо!
Стволы винтовок нерешительно заплавали в воздухе, затем один из солдат неуверенно, по слогам произнес:
– Кы-то та-кой?
– Представитель Сиббюро! – хмуро бросил Косухин и медленно, чтобы не испугать охранников, полез в нагрудный карман. Солдаты ждали. Степа достал удостоверение, но показывать не стал, махнув бумагой в воздухе:
– Старшого, говорю, давай! Да с переводчиком, если по-русски не понимаете.
«Чердынь-калуга» произносить не стал. На всякий случай…
Типы в черном нерешительно смотрели на бумагу. Наконец, винтовки опустились, один из солдат повернулся и быстро зашагал куда-то в сторону, скрывшись в густой тени. Наступило молчание. Степа стоял спокойно, стараясь незаметно рассмотреть своих охранников. На демонов они совсем не походили. Обыкновенные азиаты, вероятно, такие же бхоты, как и все прочие. Полушубки теплые, сидят ладно, на ногах сапоги с меховыми отворотами, на шапках хорошо знакомый знак. Только сейчас, в мертвенном свете прожекторов, свастики казались не голубыми, а черными.
Косухин хотел уже завязать разговор, как вдруг из тени вынырнул солдат в черном вместе с кем-то другим, в таком же полушубке, но без винтовки. Косухин вгляделся – лицо у этого человека было русское.
– Предъявите мандат…
Голос прозвучал тускло, невыразительно. Казалось, неизвестному совершенно неинтересно, каким это образом человека из России занесло в этакую даль.
Степа, приняв как можно более независимый вид, протянул бумагу. Тот, кто говорил по-русски, рассматривал ее долго, затем сложил, но не вернул, а сунул в карман:
– Слушаю вас, товарищ Косухин…
– Мне старшой нужен, – упрямо проговорил Степа. – Ему и скажу…
– Это сверхсекретный объект, – голос оставался таким же невыразительным, мертвым. – Здесь ваши полномочия недействительны.
– А то! – искренне возмутился Косухин. – Ты чего, браток, не знаешь, что такое Сиббюро? Я даже командира дивизии могу снять и вот этой самой рукой порешить!..
Это было некоторым преувеличением, но прозвучало убедительно. Человек, говоривший по-русски, минуту простоял молча, затем бросил:
– Хорошо. Сдайте оружие.
– Держи! – Косухин отдал нож, торчавший за поясом. О стилете, спрятанном в унте, он предпочел умолчать.
Тот, кто говорил с ним, кивнул солдатам, и они принялись обыскивать Степу, правда, без особого пыла и весьма неумело. Будь на то его воля, Косухин пронес бы не только стилет, но и наган.
– Пошли…
Собаки куда-то исчезли. Солдаты закинули винтовки на плечи и двинулись влево. Степа с достоинством проследовал за ними, стараясь на всякий случай запомнить дорогу. Они прошли шагов двадцать, нырнули в тень, и старший, тот, кто говорил с ним, резко махнул рукой. Блеснул свет, часть склона отъехала в сторону, открывая замаскированный вход.
«Это мы уже видели, – подумал Косухин. – Ничего особенного!»
Но он ошибся. В убежище, где жили монахи, проход был узким и освещался огнем масляных ламп. Здесь же он казался раза в два шире и был залит электрическим светом. По стенам змеились толстые кабели, то и дело попадались какие-то щитки, сигнальные лампочки и отверстия для вентиляции.
«Этого и на Челкеле нет, – прикинул Степа. – Да, сила!..»
Они прошли еще метров сто и попали в круглый зал, где было несколько дверей, закрытых металлическими плитами. Косухина подвели к одной из них. Старший вновь сделал знак, металлическая плита разъехалась на две половины, открыв небольшую освещенную кабину. Степа шагнул первым, вслед за ним вошел один из солдат и тот, кто говорил по-русски. Металлические двери опять съехались, и Косухин почувствовал, что кабина поехала вверх.
Лицо того, кто был старшим, оказалось совсем рядом, и Степа не упустил возможность рассмотреть своего спутника поближе. На его шапке оказалась не свастика, а привычная красная звезда с плугом и молотом. На щеке краснел шрам – пуля, глубоко распоров кожу, ушла к виску.
«Повезло мужику! – мелькнула мысль. – Не помер!»
- Око силы. Четвертая трилогия (СИ) - Андрей Валентинов - Альтернативная история
- Царь-Космос - Андрей Валентинов - Альтернативная история
- Вызов - Андрей Валентинов - Альтернативная история
- Орфей и Ника - Андрей Валентинов - Альтернативная история
- Спартак - Андрей Валентинов - Альтернативная история
- Гадюкинский мост - Ростислав Марченко - Альтернативная история
- Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Разрушитель - Владимир Сергеевич Василенко - Альтернативная история / Боевая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Улан. Трилогия - Василий Панфилов - Альтернативная история