Все лорды Камелота - Владимир Свержин

– Вот это да! Вот это круто! – восхитился увиденным Лис. – Буквально чудеса кинематографа!

Он с неподдельным интересом наблюдал, как мускулистые темнокожие слуги сооружают занавесь из льняных простыней, как спешат к этой занавеси хорошенькие камеристки с разнообразными элементами дамского туалета в руках, как устанавливаются посреди поляны деревянные козлы, укладывается поверх них дубовая столешница, покрывается белоснежной скатертью, а уж на неё-то… Наши изголодавшиеся желудки готовы были выпрыгнуть наружу, спеша расправиться с гастрономическими изысками, аппетитно расставленными на столе.

– «Капитан, шо-то я не понял», – любуясь сервировкой, передал Лис, – «это что же такое выходит? Впереди колонны бежала наша подруга, так сказать, грудью вперёд браво. За ней старикан, который тебе на меч бросился. А за этим самым сэром толпа слуг со столами, лавками, жареными утками, кабанами и прочей снедью. О, посмотри», – перебил он сам себя, – «жмура твоего хоронить потащили. Двое волокут, третий рядом идёт с лопатой и заступом. Они что ж, шанцевый инструмент с собой на всякий случай прихватили, или же тут время от времени кого-нибудь хоронят? Если сейчас появится помощник режиссера с хлопушкой, я не удивлюсь».

Помощник режиссера с хлопушкой не появился. Зато из-за импровизированной ширмы выплыла леди Изигринда в роскошном белом, точно подвенечном, платье.

– «Снегурочка!» – дурным голосом заорал на канале связи Лис. – «Расскажи, Снегурочка, где была, расскажи-ка, милая, как дела? От тебя я бегала, Дед Мороз, пролила немало я горьких слёз. Слушай, Вальдар, ты, случайно, не местного Санта-Клауса завалил? По возрасту вполне подходит».

– «Да ну тебя!» – отмахнулся я и, подойдя к красавице, куртуазно протянул ей руку, чтоб подвести к столу. – Сударыня, поверьте, я счастлив…

– «Ну всё, пошло-поехало! Не волновайся, Капитан, полагаю, койку следующая партия слуг уже тащит к ближайшим кустам».

Мы начали рассаживаться вокруг стола, когда Лис с церемонно-помпезным видом записного придворного подвёл к столу двух наших спутников, до этого отогнанных им в лес с целью сохранения морально-нравственного облика подрастающего поколения и клира. Однако сейчас одежда красавицы вполне соответствовала требованиям приличий, и стойкий блюститель нравственности Лис мог без ущерба для душевного спокойствия остатков нашего отряда представить их знатной леди.

– Мадам, – проворковал он, – поскольку речь моего друга по-прежнему находится в изрядном затруднении, позвольте мне, понятное дело, от его имени представить вам наших спутников. Вот этот матёрый старик в обносках, которые порядочный нищий не осмелится надевать никуда, кроме как на работу, является архиепископом Кентерберийским и особой, приближенной к императору Британии. А этот стройный юноша, пожирающий вас глазами с тем же восхищением, с которым я вскоре надеюсь пожирать во-он ту подрумяненную пулярку, носит красивое имя Годвин, в котором шаг времени буквально сливается воедино со звуком пьянящего сока виноградной лозы, бьющей в чеканный серебряный кубок. Как и хорошее вино, чем старше будет становиться сей отрок, тем он будет крепче и драгоценнее. Он несомненный сын своего отца, графа, имя которого вам назовёт сэр Торвальд, когда наконец придёт в себя, поскольку я не могу выучить его даже под пыткой. Меня же именуют Рейнаром и величают Лисом. М-м… очевидно, за то, что я люблю курятину, – завершив представление, Сергей грациозно поклонился, демонстрируя галантность, достойную придворного эпохи Людовиков.

– Архиепископ Кентерберийский? – по всей видимости, пропуская мимо ушей все титулы и славословия, переспросила леди Изигринда. – В моём лесу? Вот уж небывалый гость! Присаживайтесь, почтенный старец. Для меня неслыханная честь принимать вас за этим столом.

– «Поправь меня, если я ошибаюсь», – вновь появился на канале связи Лис, – «но добрая христианка, пожалуй, обозвала бы Эмерика преосвященством и уж наверняка бы попросила благословить трапезу».

– «А почему, собственно, благородной леди, живущей в Зачарованном лесу, не придерживаться веры в старых богов? Быть может, Эмерик вообще первый христианский священник, попавший сюда».

– «Так-то оно, конечно, так, но есть в этом что-то странное. Вроде того телёнка с пионерским галстуком на шее. Надо будет у Годвина при случае спросить».

Случай не представлялся долго. За столом нас было всего лишь пятеро, а потому разговаривать незаметно могли лишь мы с Рейнаром. К тому же вышколенные слуги так резво наполняли наши кубки и подкладывали на стоящие перед нами серебряные блюда новые восхитительные куски деликатесов, что вставить лишнее слово было просто не по силам четырём изголодавшимся путникам.

– Благородные гости, – хозяйка стола поднялась со своего места, отвечая на очередной тост, – я рада, что судьба свела меня с вами. Никогда прежде не доводилось мне встречать здесь, в Зачарованном лесу, такого единения доблести, учтивости, мудрости и высокого знания, коим являетесь вы. Но открою вам врата сердца моего: один из вас стал мне люб, лишь узрела я его в грозном величии на чёрном, словно беззвёздная ночь, коне.

– «Эт-то что, там, в лесу, когда она Мавра на повороте обошла? Вот это зоркий сокол! Я по сравнению с ней так вообще слепой Гомер».

– «Лис!»

– «Ну хорошо-хорошо, одноглазый адмирал Нельсон».

– «Лис, в конце концов ты дашь послушать или нет?!»

– «Или да в конце концов дам».

– Сэр Торвальд, я прошу вас, останьтесь здесь со мной. Будьте мне опорой и защитой. Будьте мне мужем и владейте всем тем, чем владею я. Если пожелаете, оставайтесь все. Если нет, я богато одарю вас и проведу до границы Зачарованных земель. Иначе вам никогда не найти выхода из них.

Мы с Лисом переглянулись. Информация, сообщённая хозяйкой, была отнюдь не обнадёживающей. Однако оставаться здесь тоже не входило в наши планы.

– О, прекрасная госпожа Изигринда. – Я встал, собираясь с мыслями и пытаясь говорить как можно более убедительно. – Не скрою, вы также полюбились мне с первого взгляда.

– «Так было ж на шо посмотреть!..»

– «Серёжа, не сбивай с мысли. Здесь высокая политика, а у меня и так язык во рту еле ворочается». С тех пор, как нога моя ступила на берег Британии, я не встречал дамы столь прелестной и столь обходительной, а поэтому я бы счёл для себя высшим счастьем ответить на ваш страстный призыв. Но рыцарский обет, который я обязан завершить, велит мне вновь отправляться в путь. – Я невольно вспомнил поручика Ржевского, вернее, в тот момент уже бригадира Ржевского, вынужденного дать обещание жениться в обмен на запасы табака далёкой Виргинской плантации. Ему тогда немало пришлось побегать по Америке, по Европе, а затем вернуться в Россию, чтобы укрыться от любвеобильной виргинской плантаторши, жаждущей женить на себе красавца гусара. Кто знает, чем бы окончилась вся эта история, когда бы не встретился ей на пути молодой лейтенант колониальной артиллерии Наполеон Буонапарти. Мне помощи ждать было неоткуда. – Но лишь только закончу я подвиг, положенный мне обетом, я вновь вернусь к вам… – я не успел договорить, как леди Изигринда зарыдала, уронив голову на ладони.

– О несчастная я, несчастная! Ни в ком мне не найти опоры! Тот, кто мне милее всех, отверг мою любовь, и безутешно горе моё!

– Сударыня, – я пытался как можно мягче урезонить плачущую женщину, – я же сказал, что вернусь. И вновь готов повторить это.

– Что ж, я вам верю. – Леди подняла на меня заплаканные глаза. – Когда вы захотите вернуться ко мне, только оглянитесь, мой замок будет всегда у вас за спиной.

Я невольно повиновался её словам. Многобашенный замок красовался на неприступной скале, царившей над лесом.

– «Ну ни хрена себе!» – возмутился Лис, увидевший стены и башни твердыни моими глазами. – «А так смотрю – ничего нет».

У меня не было желания разбираться с оптическими фокусами. Хозяйка замка, сорвавшись с места, вновь припустилась бежать, всё дальше углубляясь в лесную чащу.

– Этак никаких платьев не напасёшься, – резонно заметил Лис. – Ладно, давай хоть доедим, что здесь осталось.

Но не тут то было. Молчаливые слуги прелестной спринтерши споро принялись за дело, убирая посуду, сворачивая скатерть и разбирая стол, и всё это в полном молчании, не обращая никакого внимания на нас.

– Куда?! Куда?! – пытался остановить их Лис. – Еду оставьте, она уже надкусана!

С тем же успехом он мог разговаривать с деревьями. Слуги резво собрались и исчезли вслед за госпожой. В тот же миг мы вновь почувствовали голод, ещё более ноющий, чем прежде.

– Блин! – возмутился Лис, невольно хватаясь за пустое брюхо. – Ну надо же! Вот оно наказание за нарушение заповеди, не пожелай жену ближнего своего всуе!

– Я могу ошибаться, – неуверенно начал Годвин, – мне никогда прежде не доводилось быть в этих местах, но… по-моему, это была Белая Дама. И она ни за что не выпустит нас из леса, пока не добьётся своего.